Четырнадцатый апостол (сборник)

О художниках, жуликах, чайках, дождях и грозе,
О представлениях, о тысячеязычных рожах
И о том, что они канут в вечность, как канули все!
Но песок, столь же крупный, как соль астраханского лета,
Хоть на миг, но запомнит твой шаг к набежавшей волне.
Всё, что ты забываешь, со мной растворяясь во сне
И продолжив мечту в чуть прохладном дыханье рассвета…

«Не будет этого. Этого. И вот этого. Никогда!..»

Не будет этого. Этого. И вот этого. Никогда!
А что же будет, скажи мне? Неведомые города,
Шпили, башни, высокие стены и акведуки,
Мосты над рекой, словно скрещённые руки.
Будет небо. Честно. Вот небо будет всегда.
Синее, голубое, чёрное ли, ерунда!
Небо – будет! А значит, нам стоило жить,
Вывернуть всё наизнанку и перепрошить.
А значит, снова и снова влюблённым сердцам
Идти улочками Вероны до кладбищенского венца.
И снова в Дании будет страдать человек,
Но та, что ушла с водою, не высушит слёзы с век.
А двое разных близняшек, одинаковых лицом,
Обманут смерть хеппи-эндом, счастливым концом.
И я буду петь про то, как на шпагах играет кровь,
Как бывшая явь переходит в чужую новь,
Как разорванная резким выдохом тишина
Мою душу слизывает с хрустального дна,
Погружая в Вечность. И вот тогда-то, тогда
Не будет когда-то обещанного Никогда.
Просто вместо квадрата Малевича будет – свет!
А иначе не стоило.
Иначе и смысла нет…

«Не будет этого. Этого. И вот этого. Никогда!..»

Теперь ты знаешь, что чувствует львица,
Когда гиены толпою трусливо хохочут ей вслед.
Нельзя повернуть головы, даже покоситься,
Они не её противники, не её добыча и не её обед.
Иди своею дорогой. Непризнанной и незваной.
Под твоей царственной поступью будет гудеть земля.
Перед тобой склонятся степи или саванны,
Изысканные жирафы поэзии и волжские тополя.
Катай обалдевшее солнце белою ночью,
Словно огромная кошка, играй в синем бархате снов.
Никто тебе не поверит, даже увидев воочию,
Ибо звери такого формата – крушение всех основ.
Ибо боятся сильных. Поэтому и толпою.
Для львов в современном мире не так уж и много мест.
Прими своё одиночество и привыкай к конвою,
Неся меж лопаток выжженный пальцами Бога крест…

«Чёрное перо…»

Чёрное перо…
Упало с неба и закрыло мне глаза.
Я и не знал, что слишком долго пролежал,
Мешая травам выпрямляться в полный рост.
Но я не гость и этот мир не мой погост.
Здесь только ночь, а всё иное не в чести.
Здесь очень трудно удержать судьбу в горсти.
Над головою брызжет небо в три версты
Да семицветных радуг звонкие мосты!
Тянусь ладонью к ним…
Но чёрное перо
Так давит веки, и ресницы не поднять.
Илья-пророк грохочет в медное ведро,
Но ни одна из капель не вернётся вспять.
Да и кому, кроме земли, нужны дожди,
Все эти вечные «простила, но не жди…»?
Я и не жду, я ухожу так далеко –
Чтоб ты не слышала, как сердца рвётся ком.
Чтоб не боялась, будто я к тебе вернусь,
И не тебе, а только мне досталось пусть
Чёрное перо!
Его ничем уже не сдвинуть, не смахнуть.
Ему души моей вовеки не понять,
И, если б можно было выбирать свой путь,