Возвращение Блэк-Джека. Том первый

– Ну… – адмирал пожевал губами. – Если подумать, то, с другой стороны, это даже решение. Но вариант передать советнику Рион полномочия, чтобы она сама приняла решение о добровольной потере части флота, больше рассматривать не стоит. Поскольку вы – это вы.

– Меня успели просветить, что я стал известной личностью, – про сон Алан говорить не стал. Было уже очевидно, что во сне он слышал настоящий разговор. – Проблема в этом?

– Во многом, – кивнул адмирал. – Вы легендарный герой Эвдемонии, никогда не терпевший поражений. Если я назначу советника Рион вместо себя, то вряд ли ей удастся принудить капитанов к разумному поведению. Одно ваше присутствие сделает многих берсерками.

– Обо мне уже многие знают?

– Все. Полагаю, по доброй традиции я узнал последним, – адмирал воспроизвел некое подобие улыбки. Было видно, что такое выражение лица ему не свойственно. – Поэтому вам не обязательно быть шпионом или агентом. Вы и без того хорошая головная боль.

– Если я сильно ранен? Не гожусь для командования?

– Ранены? – адмирал выглядел так, словно Алан сказал несусветную чушь. Но потом словно что-то понял: – Интересная идея, но время упущено.

– И тем не менее, моя годность к командованию под вопросом. За полтора века изменились параметры вооружения, изменились стратегия и тактика… – Алан не удержался и развёл руками. – Мне предстоит много учиться, чтобы сойти хотя бы за лейтенанта.

– Я вас уверяю, быть адмиралом намного проще, чем лейтенантом, – всем своим видом адмирал выражал строго противоположное. – Невозможность рискнуть жизнью только раздражает, а так намного проще. Думаю, вы справитесь.

– Я прошёл экзамен?

– Прошли, адмирал Блэк, – адмирал что-то отметил на терминале. – С этого момента вы официально мой первый заместитель. Ваш планшет разблокирован. Так что можете отправляться в свою каюту, штудировать учебники, нагонять информационное отставание.

– Счастья и радости! – всё, что мог ответить на это Алан.

– Счастья и радости, – кивнул адмирал. – Офицерское собрание через четыре часа. Выше присутствие обязательно.

– Есть, – кивнул Алан.

– Вы свободны.

Алан покинул кабинет адмирала и столкнулся в коридоре со своими недавними спутниками-охранниками. Очевидно, им было приказано сопровождать его и дальше. Ну и ладно. Сейчас Алана куда больше интересовало, куда он в конце концов попал, не считая того, что стоило за несколько часов узнать, как изменился мир за полтора века. Для начала Алан обратился к своему планшету. Теперь устройство перестало походить на детскую игрушку, на экране появились значки рабочих программ и документов. На видном месте значилось новое назначение с сопутствующими деталями. Номер каюты корабля… Всё-таки это корабль. Вот план этого корабля. Алан едва не присвистнул: размер корабля впечатлял, почти семь километров в диаметре. Настоящая летающая база. Как они таскают по космосу такую махину?

Алан быстро нашёл кратчайший путь к своей каюте, что было предельно легко, поскольку каюта располагалась в том же коридоре. Очевидно, все высшие офицеры располагались в одном месте. Хоть что-то не меняется со временем.

Оставив охранников в коридоре (те заняли стойку по краям двери), Алан с облегчением скрылся в каюте. Незнание обстановки делало его куда более голым, чем могла бы сделать нагота.

***

Технические изменения оказались, как Алан и догадывался, весьма серьёзными. Преобразилась сама суть ведения боевых действий в космосе. Если раньше корабль пилотировал минимум экипажа из-за сложности систем жизнеобеспечения, то теперь, похоже, таких ограничений не было. Алан командовал крейсером. Экипаж крейсера был меньше тридцати человек. Современные корабли укомплектовывались экипажами по полтысячи человек. В сравнении с ними корабль Алана был не крейсером, а канонеркой.

Но куда важнее были не толпы народа, а причины, по которым они стали необходимы. Львиную долю экипажей времён Алана составляли артиллеристы-интуисты, необходимые для ведения боя в условиях дефицита информации. Это были довольно узкие специалисты, которые редко когда могли совмещать какие-либо должности с основной. Весь остальной экипаж, напротив, совмещал по две-три. Капитан-навигатор, врач-капеллан, интендант-техник – всё это были обычные случаи. Максимум задач старались переложить на технику. Да, на гребне не работали нормальные компьютеры, но и то, что было, вполне справлялось с большинством задач. Хотя условия жизни на корабле, конечно, были спартанские – минимально возможные экипажи комплектовались не ради комфорта, а чтобы впихнуть в корпус максимум боевой мощи.

Современные корабли комплектовались толпами народа по необходимости. В отличие от гребневых кораблей времён Алана они оборудовались куда более мощными аннигиляционными двигателями. Для преодоления врат требовалось развивать ускорение до восьмисот же. Аннигиляционный двигатель занимал девяносто процентов корабля. Именно оптимальный размер двигателя был основным критерием, по которому определялся размер всего корабля. Оставшегося пространства хватало не только на жилые отсеки, склады и собственно боевое оснащение, но и на швартовочные кронштейны с грузом. Эти современные левиафаны были предназначены для переноса через врата десятков более мелких кораблей.

И таких монстров в седьмом флоте Эвдемонии было четыре. Считая присосавшиеся к ним более мелкие кораблики, флот насчитывал чуть больше сотни единиц. Почти шесть тысяч человек личного состава.

Если судить по количеству людей, то не так и много. Эвдемония начала войны имела население почти в четырнадцать миллиардов человек. Но лишь трое на миллион были интуистами. Включая детей, стариков, неизлечимо больных и прочих непригодных к службе. В лучшее время Эвдемония могла выставить хорошо если десять тысяч интуистов. Не сейчас. И половина её интуистов была в седьмом флоте. Сейчас.

Несмотря на изменившиеся масштабы кораблей, потребность в интуистах ничуть не уменьшилась. Если раньше хотя бы часть боёв происходила без применения гребневых двигателей, вдали от создаваемого волнами «супа», то теперь корабли перемещались на гребне практически всегда. Даже сейчас корабли шли на минимальном уровне волны. Вот откуда гравитация. Вблизи звёзд никто не воевал, поскольку все обитаемые надёжно защищались дайсоновскими солярными щитами, а необитаемые не представляли такого интереса, чтобы рисковать выводить флот в уязвимое место.

Таким образом, основным вооружением кораблей было такое, которое способно поразить цель в условиях «супа». Это, конечно, были знакомые Алану торпеды. Они, как раньше, оснащались как гребневым двигателем, так и обычным. За прошедшие годы никто не смог придумать, как уместить полноценный гребневый двигатель в корпус торпеды, поэтому продолжали использовать одноразовые. В качестве обычного использовали разные подходы. Кроме привычных аннигиляционных и термоядерных двигателей, применялись и плазменные, и ионные, и какие-то новые, килевые, не считая древних химических реактивных. Боевые части, насколько мог судить Алан, ничем особенно необычным не обновились: всё те же излучатели, фокусирующие свой луч из взрыва, иногда аннигиляционного, иногда термоядерного или просто ядерного.

Как и раньше, ориентироваться в «супе» можно было, рассчитывая искажение видимости тех или иных объектов. Таким образом отслеживалось искажение волны. Впрочем, теперь для этого также стали применять разведывательные зонды, считай маленькие автоматические кораблики с гребневым двигателем, способные среагировать на внешнюю волну по поведению собственной и по цепочке своих товарищей передать эту информацию. На последний метод Алан смотрел скептически. Для сколько-нибудь вменяемого результата наблюдений таких зондов нужно огромное количество, не тысячи и даже не десятки тысяч. С такими возможностями куда логичнее было бы рассылать зонды сразу с вооружением.

Хуже всего в «супе» приходилось торпедам. Сориентироваться самостоятельно у них не было никаких шансов. Слишком высоки скорости, слишком малы размеры, слишком велики перегрузки. Поэтому они действовали по программе, заранее заложенной при пуске артиллеристом. И если артиллерист не был интуистом, то вероятность поражения цели обычно была исчезающе малой. Но даже интуисты не были пророками – для поражения цели требовались сотни, если не тысячи торпед. И если во времена Алана корабли оборудовались складами боеприпасов, то теперь размер кораблей позволил перейти на другой уровень работы – торпеды производились прямо на корабле. Всё, что требовалось для пополнения боезапаса – источник энергии и материалы.

Попутно Алан заинтересовался, были ли какие-то исследования на тему ускоренного полёта на волне. Оказалось, что были. Причиной исчезновения кораблей был фундаментальный дефект гребневых двигателей того времени. При движении с ускорением даже выключенный гребневый двигатель создавал тягу, деформируя волну, смещая корабль из гребневой зоны. Корабли разрушались, как невезучие обломки, оказавшиеся на пути волны, – превращались в излучение.

Современные гребневые двигатели были избавлены от подобного недостатка весьма радикальным образом: они разбирались на невзаимодействующие детали, подобно трансформерам. В принципе, подобным образом удалось выжить и самому Алану. Крейсер Ричард II двигался в волне с полностью разрушенными двигателями, а заодно и всей передней частью.

Иными словами, особого проку от полуторавекового полёта не было. Или нет? Алан вспомнил о себе самом. Что-то странное говорили о нём люди. Назначили адмиралом, героем и всё такое. Алан начал искать информацию о себе.

Удалось узнать немногое. Базы данных того времени сильно пострадали от войны. (Что само по себе уже странно. Алан отметил, что отставание по историческим событиям тоже надо будет восполнить хотя бы вчерне.) Биография Алана Блэка описывалась языком не историческим, а чуть ли не сказочным. Собственно даже Аланом его называли редко. Куда чаще он фигурировал в статьях под псевдонимом Блэк-Джек.

День рождения указан примерно. (Настоящий день в диапазон попадал.) Ну, это ладно. Год рождения тоже примерно. (Что странно.) По самым оптимистичным прикидкам настоящий Алан получался на три года моложе библиографического. И это наиболее точные данные, кроме разве что названий кораблей, которыми он командовал, и систем, где воевал.

Во-первых, он считался самым молодым адмиралом флота Эвдемонии. Как-то так получалось по статьям, что уже в бегстве под Эстебаном его именовали исполняющим обязанности адмирала. Ещё и назначили командующим флота.

Алан хорошо помнил Эстебан. Именно там синдикалисты впервые предприняли мем-атаку. Капитаны кораблей вышли из строя, да что там капитаны – треть личного состава была абсолютно неадекватна. Они без конца повторяли бессмысленные обрывки фраз. Почти все, кто смотрел это дурацкое видеообращение канцлера-предателя. И тут прибыли синдикалисты.

Лейтенант-навигатор Алан Блэк тогда действовал инстинктивно: вырубил капитана Охаджу ударом в челюсть и принял командование кораблём на себя. Воевать было невозможно, поэтому Алан максимально быстро увёл корабль и всех, кто за ним последовал, из системы. Исключительно как единственный вменяемый навигатор эскадры. Систему они потеряли, а с ней и два корабля, но основа эскадры уцелела. Так что Эстебан довольно быстро отбили.

Охаджа лично благодарил Алана за решительность. Через неделю. В лазарете на Эстебане. Но никакого адмиральского звания у Алана не было. Он даже капитаном не стал в награду.

В исторической статье этот эпизод переврали до неузнаваемости. Алан даже подумал, что писавший её профан не имел ни малейшего понятия о том, что такое мем-атака.

Во-вторых, Блэк-Джеку приписывали массу судьбоносных решений, хотя куда чаще Алан просто добросовестно выполнял приказы, причём далеко не всегда успешно.

Взять ту же бойню под Элджерноном, которую статья называла «контратака под Элджерноном». Там капитанов вроде Алана было полсотни, а план ловушки разрабатывал чуть ли не весь штаб Эвдемонии. Фактически единственное, чем выделился Алан, так это обращением к блокированным остаткам синдикалистов: «Это Блэк-Джек, сдавайтесь или умрите, мне без разницы, но решайтесь прямо сейчас или я сам выберу случайным образом». За эти слова Алан до сих пор покрывался потом от стыда. Семнадцать часов в напряжении – это не повод так себя вести перед врагом. Особенно перед врагом.

Они не сдались и почти все погибли. Бегством спасся лишь один корабль.

А в статье написано: «Это Блэк-Джек», после этих слов офицеры Синдиката впадали в ужас!» Алана передёрнуло.

В-третьих, про Блэк-Джека ходила масса историй, которым в исторических статьях выписывалась «реальная» подоплёка. Так Алан с удивлением узнал, что является изобретателем мороженого «Блэк-Джек». Кунжутно-вишнёвое, как гласил примитивный рецепт. То, что именами знаменитостей часто называют всякие блюда, Алана не удивляло, но ведь никто не приписывал этим самым знаменитостям, что они сами блюдо изобрели. Цезарь никогда в глаза не видел соответствующего салата, Наполеон не пробовал одноименного торта, а Бетховен умер за века до изобретения комбицентрата.

В общем, Блэк-Джек, которого в нынешней Эвдемонии знал каждый, очень сильно отличался от Алана Блэка, которого нынче знал только сам Алан. Блэк-Джек был фигурой даже не исторической, а мифологической. В таких верят, таким поклоняются, но живой человек просто не может быть таким совершенством. Впрочем, разумные люди это понимают, по крайней мере, адмирал Калп понимал. Возможно, роль будет не столь непосильной, как кажется на первый взгляд.

Алан дал себе слово максимально быстро изучить образ Блэк-Джека, благо про него была масса фильмов разной степени доступности. Учитывая источники информации, шансов на достоверность мало, но художественный образ там должен быть. Может, какие-нибудь особые фразы? Подмигивания? Что там ещё приписывают героям сказок?

Так за изучением информации пролетели четыре часа до офицерского собрания. А ведь Алан даже не успел разобраться с иерархией седьмого флота. От обилия офицеров с самыми причудливыми званиями рябило в глазах. Причём о половине званий Алан мог только гадать. Какое отношение к военной иерархии имеет военный советник? Если гражданский, то почему в его подчинении флаг-командор? И кто такой флаг-командор? В списке званий и должностей современной Эвдемонии таковые значились без объяснений, с пометкой «Я».

На собрание Алан отправился с противным чувством невыученного экзамена. Оставалась надежда, что получится важно молчать, изображая умного. Главное, не выдавать удивление или неуверенность.

И первое же испытание едва не опрокинуло эти планы. Сам формат проведения собрания оказался для Алана неожиданным. В просторном зале был установлен длинный стол со стульями. В этом ничего необычного не было. Необычным было то, что часть собравшихся формально отсутствовала. Вместо них были проекции. Это настолько напоминало детские фильмы, что Алан едва смог подавить неуместный смех. Если уж собрание виртуальное, то почему бы не организовать обычную видеоконференцию?

Остальные офицеры ничего смешного в формате проведения собрания не видели. Алан предположил, что подобный обычай сформировался давно, возможно, в то время, когда на кораблях перестали экономить на пространстве, возможно, даже с целью демонстрации отсутствия этой самой экономии. Эти мысли отвлекли его от по-настоящему важного дела – изучения собственно собравшихся офицеров. Спешно исправляя свою оплошность Алан стал сверять присутствующих со списком.

Вторым испытанием было то, что офицеры собрались чуть ли не через полчаса после прихода Алана. Причём место каждого за столом было отмечено карточкой с именем, званием, должностью, а у Алана стояло просто «А.Б.».