Возвращение Блэк-Джека. Том первый

Когда офицеры наконец собрались, Алана поразило повальное сходство большинства. Нет, они, разумеется, не были близнецами. Формально они даже не были похожи. Но Алан привык к куда более радикальным отличиям между людьми. В Эвдемонии уважали свободу личности, что выражалось, в частности, в свободе выбора внешнего облика. Какое-то время с этим многие даже перебирали. Кто-то имел две пары рук, кто-то отращивал рога, кто-то щеголял крыльями. Потом ситуация сама собой устаканилась. Люди стали предпочитать функциональные улучшения, но какое-то количество декоративных всё равно оставалось в моде. На фоне остальных Алан всегда выглядел человеком с бедной фантазией. Всего-то сменил цвет кожи на чёрный, вдохновившись фамилией (по-английски она означала чёрный цвет).

Можно было подумать, что нынешние офицеры Эвдемонии лишены фантазии вовсе: обычные человеческие лица и фигуры. Положим, особо смелые эксперименты не одобрял флотский устав, вроде тех же рогов, создававших сложности со скафандрами. А что мешало чисто косметической биомодификации? Никаких фасеточных глаз, эльфийских ушей или даже ярких цветов кожи у офицеров не было. Может, устав стал строже? Или это мода такая?

В любом случае, Алану это создавало дополнительные неудобства. Он уже поймал себя на мысли, что может перепутать Джаспера Джайлза с Густавом Хенриксоном. Оба брюнеты европейской внешности, у обоих длинные носы и высокомерное выражение лица. Даже похожие морщины, словно они привыкли усмехаться одной половиной рта. Оба капитаны гигантских кораблей врат. И оба не присутствовали лично, а мерцали проекциями.

Их коллегу, капитана Ванессу де Шан, Алан узнал без труда, это оказалась красивая, энергичная женщина, как и представлялось по голосу. Капитаном последнего корабля-гиганта был Борис Атилиани, отличать которого от других было проще всего – из-за бороды.

Кроме капитанов кораблей врат, на собрании «присутствовали» начальник технической службы Амане Коссугу, чей пол Алан определить не смог, командиры эскадр прикрытия, чьи фамилии Алан проглядел лишь мельком, командир десантников, выделяющийся трудно выговариваемым именем без фамилии – Тзунчк.

Вживую на собрание прибыли военный советник Агата Рион, флаг-командор Ндоба Аги (приятно выделявшийся цветом кожи и неприятно – непонятным спектром задач) и адмирал Эдмунд Калп.

Про себя Алан отметил, что такой важной фигуры, как начальник штаба, не предусматривалось.

Когда все расселись, адмирал Калп объявил, что у собрания по традиции две повестки, одна хорошая и одна плохая.

Плохая заключается в том, что Синдикат практически взял седьмой флот в клещи, вынуждая к бою в крайне невыгодной позиции, в меньшинстве. Поскольку положение флотов очевидно даже для неспециалиста (тут адмирал красноречиво посмотрел на Тзунчка), то нынешнее предложение переговоров означает предложение сдаться на тех или иных условиях.

Всё это офицеры выслушали совершенно спокойно, но следующий тезис заставил некоторых из них вскочить с кресел. Калп заявил, что в зависимости от предложенных условий он всерьёз рассматривает вариант, что удастся договориться.

Прежде чем несколько особо рьяных синдикатоненавистников успели возмутиться вслух, советник Рион успела обратиться к адмиралу с вопросом, что именно он подразумевает под приемлемыми условиями от Синдиката?

– Очевидно, единственный вариант, который я могу принять, заключается в том, что Синдикат затребует обратно ключ в обмен на пропуск седьмого флота домой, – ответил адмирал.

– Но ведь только с ключом Эвдемония может победить, – попробовал возразить капитан Джайлз.

– Да, но без седьмого флота Эвдемонии вряд ли поможет даже ключ, – адмирал был непреклонен.

– Но что помешает им взять ключ, а потом ударить нам в спину? – Джайлз не сдавался.

– Полагаю, доверие предстоит проявлять им, а не нам.

– Доверие? Синдикат? Маловероятно, – заметила советник Рион.

– У Синдиката будет кое-что более материальное. На переговоры я отправлюсь лично.

– Но без вас седьмой флот хана! – подал голос Тзунчк.

– Надеюсь, они думают также. Это повысит мою ценность как заложника. Впрочем, они сильно ошибутся, поскольку есть и хорошая новость, – адмирал только что не потирал руки. – В нашем распоряжении оказался адмирал, куда более опасный для Синдиката, нежели я.

Алан понял настоящую суть проекций. Они не только показывали тех, кто находился далеко, но и скрывали тех, кто был близко. Трудно было не понять, когда все взгляды устремились на него. А ведь до этого на Алана не смотрел вообще никто.

Надо отдать должное адмиралу Калпу, более удобного случая собрать вместе все возможные эффекты «первого взгляда» было попросту невозможно. Реакция офицеров говорила о многом. Оставалось понять, что именно. Особенно если учесть, что сам адмирал говорил о повсеместной известности как самого Алана, так и факта его возвращения. Многие офицеры, очевидно, не были согласны с адмиралом по поводу своей информированности – столь удивлены они были. Или столь хорошо это удивление разыгрывали.

Анализировать поведение всех и каждого не было времени, Алан лишь отметил, что спокойно отреагировали на его появление лишь пять человек. Военный советник Рион лишь слегка улыбнулась, обозначая приветствие. Капитаны де Шан и Хенриксон не прореагировали никак. Флаг-командор Аги прореагировал медленным поворотом головы. Можно было подумать, что у него какая-то болезнь лицевых мускулов, мешающая каким-либо другим проявлениям эмоций. И лишь капитан Джайлз едва заметно нахмурился.

Эмоции остальных выразил Тзунчк.

– Не мож быть! Эт ж Блэк-Джек! – выдохнул он, глотая окончания слов.

– Абсолютно верно! Адмирал Алан Блэк любезно воскрес из мёртвых, чтобы снова сразиться за Эвдемонию, – адмирал прокашлялся. – Как вы заметили, несколько часов назад я назначил себе нового первого заместителя. Теперь вы знаете, кого именно.

– Но как это возможно? – подал голос Коссугу.

Или подала? Алан про себя отметил, что и по голосу пол определить невозможно.

– К сожалению, не имею ни малейшего понятия, каким образом мой корабль подвергся такому временному скачку. Для меня прошло меньше полугода, – Алан взял слово, поскольку смотрели все именно на него, а не на Калпа. – Впрочем, возможно, именно ваши подопечные найдут ответ, изучив мой корабль.

– Мои? – Коссугу не удалось скрыть удивления. – Тут нужен учёный-теоретик, а не инженеры.

– Полагаете, что это невозможно? – спросил капитан Джайлз. – Появление корабля через такое время. С живым пассажиром.

– Инженеры не работают с домыслами – инженеры работают с фактами. Если что-то можно будет повторить – мы повторим, будьте уверены, но понять… Понимать – дело теоретиков. И объяснять нам, простым смертным, – похоже, Коссугу обиделся. Или обиделась? Причём на обоих сразу: и на Алана, и на Джайлза.

– Вопросы исследований можно на некоторое время отложить, как несрочные, – вмешался адмирал Калп. – Сейчас важнее обсудить наши действия на тот случай, если переговоры не сложатся.

– В том единственно возможном случае, – тихо-тихо пробурчала себе под нос ближайшая соседка Алана, командир эскадрильи разведчиков, Анжелина Лонг. Адмирал её слов не заметил.

– В этом случае сражения избежать не удастся. И пока у нас есть выбор, где именно его провести.

– Угу, у Сциллы или у Харибды, – продолжила бурчать себе под нос командир Лонг. Но на этот раз адмирал её услышал.

– Именно. Сцилла ждёт нас здесь, в виде трёх флотов, равных нашему, а Харибда поджидает около Лютеции в виде тех же флотов, которые прибудут туда на месяц раньше нас, пройдя через врата. Ну или вместо Лютеции можно выбрать любую другую окрестную систему – на выбор имеется целых три, но результат будет тот же, разве что там врата действуют и в обратном направлении.

– Я полагаю, что сражаться нужно здесь, – встал капитан Джайлз. – Если Вильгельм Оранский прорвётся к вратам, то Эвдемония как минимум получит ключ. А остальной флот в силах нанести Синдикату такие потери, что в стратегической перспективе численное превосходство Синдиката не будет иметь решающего значения для Эвдемонии.

– Для Эвдемонии быть может, но не для Ядра, – прервала его военный советник Рион. – Я несомненно наложу вето на подобное использование кораблей Ядра.

– Но в данный момент они укомплектованы экипажами Эвдемонии, – возмутился Джайлз.

– И Эвдемонии тоже. Но основу экипажей всё же составляют жители Ядра.

– Они носят форму Эвдемонии и подчиняются приказам офицеров Эвдемонии.

– Но умирать за Эвдемонию они будут только тогда, когда я решу, что это целесообразно для Ядра. Таков союзный договор, – советник Рион улыбнулась. – А совместная героическая гибель большей части сил Ядра явно не целесообразна.

– Полагаете, совместная гибель сил Ядра без всякого смысла будет целесообразнее? – Джайлз пытался скопировать спокойную манеру разговора советника, но давалось ему это явно с огромным трудом. – Может, вы вообще скорее сдадите свои корабли Синдикату, нежели будете с ним сражаться?

– Ядро всегда соблюдает договоры, – советник продолжала улыбаться. – А союзный договор предусматривает обоюдную пользу. Не находите, что сложно считать обоюдно выгодной ситуацию, когда флот Эвдемонии получает ключ, а флот Ядра – некролог?

– То есть, если на прорыв пойдёт ваш Агриппа, то вето вы накладывать не будете?

– Разумеется.

– В остальном у вас нет возражений по плану капитана Джайлза? – вмешался адмирал Калп.

– Пожалуй, нет, – советник Рион перестала улыбаться и кивнула Джайлзу.

– У кого-нибудь есть ещё мысли по данному вопросу? – Калп обвёл собравшихся долгим взглядом.