Операция Моро

Но как мне быть, ведь ночью надо спать?

Б.Окуджава, песенка Пьеро

(от имени А. Павловского)

Работал я тогда в химической лаборатории. Исследовал бензин на содержание ядовитых присадок. И приходилось забраковывать изрядное количество этилированного бензина, потому как особенно часто в изъятых образцах попадался тетраэтилсвинец.

Естественно, я весьма дорожил своей работой. Хорошая зарплата, отпуск в летнее время, всяческие льготы, молоко бесплатно. Не всегда молоко, иногда давали йогурты, сметану, творожок. Что было на МКС – то и давали. А мы не отказывались, жрали все подряд. На халяву и хлорка – творог. Чего ещё хотеть?

Каждый день, по звонку, хочешь ли, не хочешь ли – на работу.

– Кто на выезд? – донеслось из кабинета начальника.

Может быть, развеяться? Как выяснилось впоследствии, зря я вызвался тогда. Понесло же меня на эту галеру! Ладно, сам навязался. Думал, что по городу поедем, да…

Только по городу Ростову, радость-то какая!

Трясусь в нашей дежурной машине, до крайности неудобной. Обычный уазик-буханка, с решетчатыми отсеками для служебных собак.

И две сидушки для людей,

И две подушки для бл…ей.

И 310 верст пути

Без остановок, мать ети!

И дали ей сесть, и охренела девица… Признаться, я бывал в командировках, ездил я в командировки, носили меня черти, но не в таких же условиях! И самое главное – на хрена?! Что там, в Ростове, своих специалистов нет? И вообще – зачем для отбора проб нужен специалист? Неужели я как-то по-особому пузырек наберу, с присвистом и с плясками? Вот этих юридических подковерных игр, пальцевых фигур, страстнЫх особенностей оперативно-розыскных экспериментов до сих пор не пойму. Вот же, снегирь снесся в открытые ладони. Не было печали, так подай скрытую операцию, высокой степени секретности. Я должен взять образцы топлива. Бензина там, всех марок, дизельного топлива, рыбки, муки, маслица…Пусть маманька пирогов напечет, негласно.

Обычный автолюбитель приехал на заправку. Оперативная группа из пяти человек собралась в «газели», и того, двинулись. Лётный день, спец-чемодан зажат между колен, дорога дальняя, делать нечего.

И телефонный звонок. На мобильник, естественно. Я уже привык к этому короткому поводку и ответил, не глядя.

Бойкий, настойчивый женский голос поздравил меня с выплатой кредита и начал уверенно диктовать мне условия нового, очень выгодного кредитного договора. Я действительно брал кредит в банке и без особого удовольствия его выплачивал, по три штуки в месяц. За пять лет выплатил 170 штук, вместо 100 полученных. Ни за какие коврижки больше не полезу в эту петлю!

Как только я сообщил настойчивой барышне о своем нежелании продолжать разговор, тут же почувствовал сильнейший удар в голову. Нет, не буквально – удар, а как бы взрыв внутри головы. И сильное удушье. Я прервал разговор, а приступ скользкой тошноты подбирался к горлу.

Насколько это было хреново – не рассказать. Даже моя давняя мигрень мучила меня как-то милосерднее, что ли. Могу только сообщить, что дыхательные движения причиняли мне настолько сильное страдание, настолько нестерпимую головную боль, что я предпочитал просто не дышать. А тошнота заставила нагнуться как можно дальше вперед, так, что грудная клетка припечаталась к коленям.

– Что, укачало? – басовитый спецназовец сочувственно похлопал меня по спине.

– Ох, ну и лапы у тебя! – вырвалось из моего онемевшего горла. – Как у Кинг-Конга.

Оказалось, что в таком состоянии я мог не дышать довольно долго. Во всяком случае – значительно дольше, чем стандартные три минуты. Как моя кровь снабжалась кислородом – не знаю, в голове словно разливалось расплавленное золото. Вот так я просидел около двух часов в машине, потом мы проехали и отработали около десятка ростовских заправок – боль и неполадки в дыхании доставали меня все это время.

Только ночью, вернувшись домой, я смог нормально дышать, но уже на следующий день начались еще более странные события.

* * *

…с этого дня я мог уснуть прямо за рабочим столом, перед монитором, едва приткнувшись лбом на тыльную сторону ладони. Меня это поначалу не особо напугало, наверное, потому, что не особо напрягало, подумаешь…

Ударим по лени здоровым сном. День проходил за днем, и мои коллеги посмеивались надо мной, но беззлобно, даже с некоторым участием. Думали, что я завел себе подружку и не сплю ночами. Подружка у меня была, как же без неё, но не до такой степени мы развлекались по ночам, чтобы засыпать на работе.

Сон приходил не от усталости. Меня что-то вырубало, как по команде. И вместо обычной дремы, с путаными сновидениями, я погружался в странное состояние, неотличимое от реальности. Мой дневник запестрел новыми, яркими заметками, благо клавиатура на рабочем столе – непосредственно под руками и перед носом.

(расшифровка сновидения А. Павловского 1/8)

Тесная, крайне тесная кабина, выкрашенная изнутри в белый цвет. Я держусь обеими руками за обрезиненную скобу и пристально смотрю в какой-то оптический прибор. Запах резины и кожаных перчаток смешивается с кислым пороховым дымом. Помню из инструктажа, что надо задерживать дыхание после каждого выстрела, иначе после боя будешь плеваться азотистой кислотой.

– Пантера! Слева пантера!

Я вздрагиваю от этого крика и обнаруживаю, что кричат откуда-то снизу. Замечаю, что в моей башне, вернее – башенке, есть несколько щелевых окон для кругового обзора, и поворачиваюсь всем корпусом влево.

Башня плавно, но нестерпимо медленно, тоже поворачивается влево. Я теперь отчетливо вижу серый, в камуфляжных пятнах, корпус вражеского танка PzKpfw V «Panther». Откуда я это знаю?!

«Пантера» уверенно ползет к линии укреплений со стороны базы. Захват базы – это хреново.

Опускаюсь вниз, в башню. Наш наводчик приник глазами к гофрированным манжетам окуляра прицела. Из-за тесноты наш радист плотно прижат к моему бедру своим плечом, от его тела идут волны жара, изрядно приправленного адреналином.

Выстрел! Мимо проносится пушечный затвор, грозя снести мне ребра. Вываливается стреляная гильза, и только потом по ушам бьет оглушающий звук. Нет, не звук, а какой-то рев, вдавливающий барабанные перепонки внутрь одуревшей башки. Облако удушливого тумана заполняет башню, гудит вытяжка, но кислый вкус порохового газа все равно обволакивает зубы навязчивой оскоминой. Хватаю гильзу, тепло ее латунной трубы проникает сквозь перчатки, открываю боковой люк и выбрасываю гильзу наружу. Мои действия полностью автоматические, я прекрасно знаю, что мне нужно делать в такой ситуации.

– Есть пробитие!

Тот же уверенный голос. Вражеский танк загорелся.

– Танк уничтожен!

Вижу, удачный выстрел. Скорее всего – наша болванка угодила в топливный бак. Хотя «Пантера» ходит на бензиновом движке, поджечь ее довольно трудно.

На самом горизонте показался серо-зеленый, в коричневых пятнах, стандартной камуфлированной окраски, корпус танка M4 Sherman. Подождем, скорее всего – он нас не видит. Танк приближался почти бесшумно, потом развернулся бортом и медленно двинулся вдоль наших укреплений.

* * *

Вот такие и подобные картины повторялись с изрядной регулярностью. Вот сейчас, почти все время – танки, самолеты, корабли, подводные лодки, и очень четко, подробно, в деталях. Вот с чего бы?! Мои заметки накапливались, я исправно заполнял папку очередными отчетами о своих сновидениях. К моему удивлению, я всё успевал, и выспаться, и все исследования закончить.

Это утро я встретил в состоянии тревоги и нехорошего предчувствия. Неужели мои мигрени могут ко мне возвратиться? Нет, в это верить не хочется, но, на всякий случай, схожу я еще раз в Институт мозга, только потом, на днях, сейчас – на работу.

День как день, без особенностей. Рано радовался – под вечер мой начальник самолично зашел в мой кабинет.

– Помнишь, ты отбирал образцы в Ростове? Вот, держи, они же к тебе и вернулись. Вот тебе же и отписали эту хрень. Выполнить надо к завтрашнему числу, – безучастно произнес мой начальник, швыряя мне на стол задание об исследовании. – Образец в черной бутылочке, в моем сейфе. Только не забудь опечатать, как закроешь, и на сигнализацию поставь! И в журнале распишись… Или нет, опять забудешь, хоть кол на голове теши.

Признаться, меня не только фантастические видения одолевали, но и рассеянность моя обострилась до небывалых пределов. Бывало, что я и сейф забывал закрыть, и опечатывал не всегда. Можно сказать – я засыпал на ходу. Но кофе я упорно не пил, и энергетиками тоже не баловался. Как-то обходился без этой отравы.

До конца сегодняшнего рабочего дня оставалось всего десять минут. Чтобы успеть до завтра, исследование нужно сделать сегодня. Начальник, не доверяя мне свой сейф, сам выдал мне образец, опечатал свой кабинет и что-то неопределенное буркнул на прощание. Я помахал ему вслед рукой и шприцем набрал из бутылочки кубик бензина.

Зарядив прибор хлороформенным экстрактом, я принялся ждать положенные полчаса, пока на мониторе не появится заветная хроматограмма. Тетраэтилсвинец вылезал гораздо раньше, но я не торопил события. Устроившись на диване в коридоре, я опять, неожиданно для себя, уснул.

(расшифровка сновидения А. Павловского 2/12)