Одержимый. Девятый герцог Империи

«Нельзя, нельзя ни на мгновение более оставлять Энжель здесь! – взволнованно подумал я, когда сжавшееся сердце слегка отпустило. – Нужно любой ценой вытаскивать ее отсюда. Пусть даже и под полную опеку. С этим можно и потом что-нибудь придумать. Невелика беда, решу как-нибудь вопрос. Главное, что Энж при этом будет на свободе».

– Кэрридан!.. – неверяще произнесла девушка, смотря на меня во все глаза и подавшись мне навстречу.

Ну а я конечно же немедленно подался к ней.

– Сто-ять, – коротко, но внушительно обронил эйр Риатис, вынудив нас замереть на полушаге.

Громко кашлянув, лиарх привлек наше внимание. А когда мы уставились на него, провозгласил:

– Леди Энжель ди Самери, сим официально уведомляю вас о том, что сэр Кэрридан ди Стайни испросил разрешения о передаче вас ему на поруки. И суд счел возможным его ходатайство удовлетворить. – Дав девушке мгновение на осознание сказанного им, что проявилось в порывистом вздохе и брошенном на меня преисполненном невероятной благодарности взгляде, он продолжил: – Оговорив, правда, при этом, что забрать вас на поруки сэр Кэрридан может только при условии вашего перехода под его полную опеку.

– Под… под полную опеку?.. – замерев, совсем тихо и немного растерянно переспросила златовласка, очевидно знающая, что это такое.

– Да, – подтвердил эйр Риатис и преспокойно сообщил: – Что, как понимаете, невозможно без вашего на то согласия.

– Но… – робко заикнулась Энжель, растерянно переводя взгляд то на меня, то на начальника каторги и не в силах выбрать для лицезрения кого-то из нас.

– И никаких «но»! – мигом построжев, оборвал ее лиарх. – Либо вы отказываетесь от милостивого предложения суда и соответственно остаетесь у нас до окончания срока, либо принимаете полную опеку и сей же час покидаете нас с сэром Кэрриданом. Другого не дано. – Не дав девушке ни мгновения на размышления, он тут же спросил: – Так каково же ваше решение? Вы принимаете выставленное судом условие вашего освобождения с каторги?

Едва лиарх договорил, Энжель устремила на меня отчаянный взгляд своих небесно-голубых глаз. Прикусив нижнюю губку, быстро-быстро заморгала, явно сдерживая выступающие слезы. А затем, бросив чуть затравленный взгляд во двор, на стоящие ровными рядами металлические короба местного карцера, опустила глаза и, как-то странно обмякнув, едва слышно прошептала-вымолвила:

– Да…

– Вот и славно, – удовлетворенно кивнул эйр Риатис, заметно расслабляясь.

После чего перевел взгляд на меня и, залихватски подкрутив тонкий ус, торжествующе подмигнул. Как бы говоря этим: «Ну что я вам говорил?»

Я не оценил эту подначку по достоинству. Наоборот, она вызвала у меня исключительно отрицательные эмоции и нестерпимое желание дать кое-кому в рыло. Только силой воли и сдержался. Ограничившись лишь злым взглядом в сторону лиарха. Я быстро шагнул к златовласке, глаза которой уже были на мокром месте. Быстро бедненькую в лоб поцеловал и, прошептав:

– Успокойся, моя хорошая, успокойся… Я тебя не обижу… И никому обидеть не дам… – прижал к себе.

Энжель, чуть помедлив, приняла мои объятия. Молча уткнулась мне носиком в грудь и обеими руками обхватила чуть повыше пояса.

Так мы простояли минут пять, прежде чем златовласка успокоилась и перестала едва заметно подрагивать. Ей явно помогли мои теплые слова вкупе с ободряющим поглаживанием по узкой спинке.

– Я в порядке, Кэр, – тихо произнесла наконец она, осторожно отстраняясь, но не выпуская меня из объятий. И, подняв голову, слабо улыбнулась.

– Точно? – с изрядной толикой озабоченности вопросил я, бережно стирая большим пальцем правой руки мокрые дорожки под ее глазами.

– Угу, – кивнула девушка и замерла, доверчиво принимая мою заботу.

В этот момент в кабинет без стука сунулся Оскар. Поглядел на меня с Энжель, на эйра Риатиса, а затем уведомил своего начальника о том, что прибыли все нужные для завершения моего дела люди.

– Давай, давай их сюда, – тотчас же распорядился начальник каторги, махнув рукой.

Вскоре прибывшие ввалились в кабинет. Какой-то судейский толстячок с помощницей – девушкой с постным лицом; сильно смахивающий на Бартинелли, только чуть постарше, младший магистратский советник с писцом – белобрысым пареньком с вороватым взглядом; унылый тощий мужичок – магистратский же поверенный; да двое немолодых свидетелей из числа уважаемых горожан. С ними вошли Оскар и еще один подчиненный лиарха, из Одаренных, судя по переливающейся зеленым и сиреневым серебряной фибуле с инкрустацией на форменном мундире.

Вся процедура, похоже, собравшимся была известна до мелочей, а потому рассусоливать они не стали. Помощница судейского и магистратский писарь сразу придвинули стулья к стоящему в кабинете лиарха огромному столу и, разложив принесенные с собой писчие принадлежности, устроились с разных его боков. Достали из сумок гербовые бумаги в немалом количестве и принялись заполнять, перенося в них нужные сведения из моих документов и тех, что были предоставлены эйром Риатисом. Остальные преспокойно расселись кто куда, мест хватало, и нет-нет с интересом поглядывая на меня с Энжель, стали молча ждать, когда пронзительно скрипящие перьями, строчащие с умопомрачительной скоростью писцы справятся со своей задачей.

А потом… А потом, когда основная часть работы была окончена и началось заполнение опекунской грамоты, от Энж потребовалось произнести ритуальную фразу. С чем златовласка замешкалась. Вскинув голову, она бросила на меня пронзительный взгляд лучисто-голубых глаз, словно пытаясь прочесть на моем лице нечто крайне важное для себя. Да так и замерла. Лишь потом, когда я ободряюще ей улыбнулся и успокаивающе погладил по плечу, она решилась. Собралась с духом и чуть подрагивающим от волнения звонким голоском произнесла:

– Я, леди Энжель ди Самери, находясь в здравом уме и твердой памяти, вручаю себя под полную опеку сэра Кэрридана ди Стайни…

«Ну вот все и вернулось к тому, с чего началось! – жизнерадостно провозгласил скалящийся бес и заявил с определенным злорадством и нескрываемым торжеством: – А я говорил тебе сразу, ослу, говорил! Чтоб ты не маялся дурью и эту лапочку из своих лап не выпускал! Ибо без твоей опеки эта глупышка пропадет! С тобой же будет как за каменной стеной! И, безусловно, окажется так тебе благодарна, так благодарна… Что из твоей постели ее не выгонишь и палкой! А ты не послушался, осел… Побоялся ответственность на себя взять! Устыдился соответствующую плату нежной девичьей лаской за свое благодеяние по обустройству ее судьбы принять! И к чему все в итоге пришло? А? – Скрестив лапки на груди, он фыркнул и припечатал: – Только голову, получается, морочил и ей, и себе!»

«Вообще-то, помнится, поначалу ты убеждал меня, что Энжель мне даром не нужна, а потом и вовсе предлагал ее продать, а не оставить себе, советничек демонов», – уязвленно огрызнулся я.

«Так это я только для подначки!» – поспешил откреститься от имевших место быть советов смутившийся рогатый.

Я только глянул на него саркастично. На этого редкостного златолюбца, который, что бы он сейчас ни говорил, точно продал бы тогда долговые обязательства Энжель. Просто не удержался бы от соблазна махнуть какие-то никчемные бумажки на целую кучу звонких монет драгоценного желтого металла.

Впрочем, я не стал развивать эту тему и устраивать препирательства с нечистью. Ведь дело, по которому мы все здесь собрались, уже близилось к завершению. Писари заполнили надлежащие бумаги, свидетели и чинуши их подписали, печатей, в том числе магических, на них еще нашлепали да передали мне опекунскую грамоту. Вернули мои документы, присовокупив к ним заодно и те, что принадлежали Энжель. На том основные формальности и закончились. Не прошло и четверти часа.

Осталось последнее. Для чего, собственно, тут и понадобился Одаренный.

Пока я аккуратно складывал и убирал все полученные бумаги в суму, маг достал из переданной ему эйром Риатисом шкатулки черного дерева браслет белой стали. Браслетик даже. Изящный. В виде плетеной цепочки и узкой, полированной до зеркального блеска пластинки с искусно выгравированной на ней, так и притягивающей взгляд золотистой надписью. Которая гласила, что владелица сего украшения находится под полной опекой сэра Кэрридана ди Стайни, рыцаря Империи из города Кельма.

Этот изящный браслетик с одним раскрытым звеном маг и попытался нацепить на левую руку Энж. Безуспешно, правда. Во всяком случае, поначалу. И дело вовсе не в том, что браслет оказался девушке мал. Просто на ее руке, после того как она сдвинула рукав, обнаружилось не менее занимательное украшение. Гораздо более объемное. Широкий массивный наруч старой бронзы, испещренный источающими багровое свечение рунными знаками. Не иначе магический эффектор, подавляющий способность к поглощению жизненной энергии, которой обладает Энжель благодаря своему необычному талиару.

Немного повозившись, маг все же сумел пристроить еще одно украшение на ручке девушки. Нацепил узкий браслет на тонкое запястье и сомкнул единственное звено пришедшейся точно впору вещицы, соединив его с остальными. А затем напитал энергией это, так сказать, украшение.

Коротко полыхнули желтым сиянием руны Укрепления, нанесенные на каждый предмет браслетика, и растворились, утонули в заблиставшем металле, который обрел невероятную прочность в результате этого действа. Теперь украшение так запросто не снять. Даже кузнечным зубилом не сбить. Понадобится что-то поэффективней… Например, пилка с алмазным полотном. Да и с той придется провозиться не час и не два, а как бы не пару дней.

– Ну вот и все, – придирчиво осмотрев дело рук своих и отстранившись, удовлетворенно произнес маг.

Он захлопнул опустевшую шкатулку, двинул ее по столу в сторону эйра Риатиса и, кивнув ему, направился к двери.

– А снять безделушки, сковывающие способности леди? – недоуменно нахмурился я, останавливая Одаренного, явно решившего, что его присутствие тут больше не требуется.

– Снять? – как мне показалось, вызвал у него искреннее изумление мой вполне уместный и закономерный вопрос.

Да и остальных мои слова привели в некоторое замешательство. Зашевелились все, переглядываться начали. А эйр Риатис с откровенным удивлением вопросил:

– Зачем?

– За надом! – не сдержавшись, сердито отрезал я. Столь дурацкий вопрос меня буквально взбесил.

– Но сэр Кэрридан, ведь это определенно принесет вам лишь ненужные хлопоты и может помешать исполнению обязанностей опекуна. Ведь случись что, вы же не совладаете с магессой с нескованным Даром. К тому же имеющей такого невероятного талиара! – попытался отговорить меня эйр Риатис от явно опрометчивого, по его мнению, замысла.

– Это уж мне решать, с чем я совладаю, а с чем нет, – холодно оборвал я его. И утверждающе обратился к Энжель, приобняв ее и погладив по плечу: – Правда ведь?

На что та, робко улыбнувшись, несмело кивнула.

– Вы неправы, сэр Кэрридан… – предпринял было еще одну попытку достучаться до меня начальник каторги.

Но я и слушать не стал. Отмахнулся просто и обратился к магу, коротко велев:

– Снимайте.