Оживший кошмар русской истории. Страшная правда о Московии

На русском Северо-Востоке так же наивно были уверены, что «весь мир» только и делает, что следит, как поступит один князь (чаще всего – еле заметный князек) по отношению к другому или какие важные для всего человечества решения примет вече города или городка. Воистину, «весь мир следит за тем, будете ли вы брать по одной или по две беличьи шкурки с воза товаров!».

Забавно, но и по сей день многие жители Российской Федерации свято убеждены, что в их стране происходит нечто невероятно значимое. А на попытку показать им истинное место Российской Федерации в современном мире (что поделать? Очень скромное место) они реагируют чисто эмоционально: уходом в истерику, в «дурное расположение духа» или в прямую агрессию.

Эти люди толком не знают всего остального мира, за пределами своих единоплеменных лесов, и с легкостью необычайной приписывают ему самые невероятные вещи. Так средневековые географы, несколько веков отрезанные от всего мира, кроме закоулков родной Баварии или Аквитании, непринужденно рисовали «живущих» в Африке лемний с глазами на груди, обитающих на Северном полюсе одноногих людей, копающих индийское золото «муравьев ростом с большую собаку», столь замечательно описанных Хоттабычем в его гениальной сказке для пионеров[3 - Лажечников И. Старик Хоттабыч. М., 1958.].

Но ведь такими же фантастическими представлениями о внешнем мире жила Московия и после того, как весь мир уже вышел из Средневековья. «Говорят, такие страны есть… где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой – салтан Махнут персидский; и суд творят… они надо всеми людьми и что ни судят они, все неправильно. И не могут они… ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. А дальше земля есть, где люди с песьими головами…»[4 - Островский Н.Н. Гроза // Островский Н.Н. Собр. соч. М., 1956.]

У меня нет причин сомневаться, что такого рода диалог полуграмотной странницы Феклуши и сенной девушки Глаши был вполне возможен. А.Н. Островский всегда точен в своих описаниях и вовсе не возводит напраслины на своих кошмарных героев. Стоит только вспомнить, что волжские купцы XIX века – современники героев Жюля Верна и Фенимора Купера.

Впрочем, самые фантастические представления о внешнем мире были обычны и для полуизолированного СССР. В 1989 году многие, и не только деревенские бабки, кинулись раскупать соль и спички: «Германия соединяется! Как соединится – война будет!» Какое анекдотическое представление должно существовать о ФРГ в головах этих людей, всерьез ожидавших войны! Как далеки их бредни от сколько-нибудь реальной картины.

Так же анекдотичны порой и представления московитов о том, что же лежит в основании современной им культуры Запада и Востока. Уже в конце XX века Карен Хьюит вынуждена была написать книгу специально для «советских» людей; объяснить, что Запад – это вовсе не те глупости, которые они про Запад напридумывали[5 - Хьюит К. Понять Британию. М., 1993.].

Точно так же, разумеется, не ведают они и Востока, и только свои предельно невежественные оценки кладут в основу представлений: «Восток» это или «Запад» проявляется в их жизни?

Без этого провинциального невежества, вызванного оторванностью от центров цивилизации, нам не понять Северо-Востока.

Если знать природную обстановку, в которой развивается цивилизация, и знать особенности мировоззрения тех, кто ее создает, можно довольно точно предсказывать «поведение» самой цивилизации. Чем будет эта цивилизация для самих ее создателей? Для соседей? В какую сторону пойдет ее развитие?

Попробую привести особенности «Северо-Восточной» цивилизации в виде нескольких пунктов… просто чтобы упорядочить материал.

1. Во-первых, это будет цивилизация, в основу которой лягут очень архаичные, пережиточные формы культуры.

По неизбежности, независимо от своего желания, эта цивилизация будет ориентироваться на экстенсивные формы развития, на общинное сознание, на групповые формы поведения людей.

В этой цивилизации племенные мифы будут переживаться очень долго, а мифологические представления о самих себе будут культивироваться. Всем окружающим народам эти архаичные мифы будут навязываться и силой убеждения, и силой оружия.

Племя не знает, да и не желает знать, как оно выглядит со стороны. Для племени ценно только то, что само племя изволит считать истиной. Эта истина в последней инстанции будет предъявлена всему миру, а множество юношей и молодых мужчин будут готовы умирать, чтобы заставить окружающих принять их племенные ценности как единственно возможные.

2. Цивилизация будет ценить отделенность от «других», изоляцию, отсутствие любых контактов с «не своими». Даже принужденные жизнью к теснейшему общению с «другими», представители этой цивилизации будут нуждаться в «отходе», в прекращении контактов, во вдумчивом погружении в «свое», в традицию. Хотя бы часть своего времени жизни самые знатные, самые элитные носители этой цивилизации будут тратить на уход в привычные ландшафты (в первую очередь – в лес), на ведение привычного образа жизни.

3. Какие бы заимствования из внешнего мира ни перенимала Северо-Восточная Русь, она неизбежно обречена на выращивание собственных версий любой заимствованной культуры. Католицизм, православие, ислам – все переплавится в этой изолированной от прочих цивилизации, сквозь любую идею прорастет местная традиция Северо-Востока.

4. Вполне очевидно, что на Северо-Востоке может родиться только цивилизация, чья история пойдет на рывок. Эта цивилизация постоянно будет делать сверхусилия, вплоть до полнейшего расточения своих сил и возможностей, а потом спокойно жить неограниченно долгий срок.

Причем на все внешние воздействия, по крайней мере на достаточно сильные, такая цивилизация будет реагировать в основном новыми рывками – хорошо, если в мирном строительстве.

5. Эту цивилизацию почти невозможно завоевать: врагу жители Северо-Востока Руси всегда противопоставят очередной рывок – только на этот раз военный. Множество людей проявят исключительное мужество, даже героизм, колоссальную самоотдачу, готовность совершать устрашающие и восхищающие сверхусилия.

Если враг и ворвется на Северо-Восток, он окажется в малонаселенной бедной стране с суровым климатом. Здесь трудно прокормить большие армии, рано наступает зима, результаты завоеваний не особенно окупаются. А население и после поражения своей армии продолжает совершать сверхусилия в партизанской борьбе. В общем, невеселая картина.

6. Эта цивилизация всегда будет опасной для соседей. Уже потому, что при своем упорном массовом героизме, упертой готовности выкладываться до предела ее жители – просто идеальные солдаты. Они неприхотливы и довольствуются совсем немногим. Они отчаянно храбры в атаках, крепко-упорны в обороне. Они мало берегут и самих себя, и противника, готовы жертвовать намного большим, чем солдаты врагов, и притом их нельзя назвать ни маниакально жестокими, ни злобными.

Глава 2

Русь на Северо-Востоке

И с честной поссоритесь вы стариной,

И предкам великим на сором,

Не слушая голоса крови родной,

Вы скажете: «Станем к варягам спиной,

Лицом обратимся к обдорам!»

    Граф А.К. Толстой

Рост Северо-Востока

Ростов Великий, Ростов с выразительным названием Залесский – единственный по-настоящему старый, упоминаемый в летописях под 862 годом город Северо-Востока. Вообще же места к северо-востоку от Оки лежали дикие, «непроезжие» и «непрохожие», а страшные муромские леса, полные диких зверей и нечистой силы, вошли в пословицу. В X веке наметилось переселение на Северо-Восток, в междуречье Волги и Оки. Не куда угодно, а на так называемые ополья: загадочные области распространения черноземов. Происхождение ополий до сих пор совершенно неизвестно и необъяснимо, но предки вряд ли задумывались о естественной истории ландшафта.

Ручеек переселенцев быстро растекся по опольям и начал перехлестывать в Поволжье, по рекам бассейна Волги. Еще в XI веке на Северо-Востоке славян меньше, чем финно-угров из племени меря! Стремительный рост населения, рост городов, ассимиляция меря…

Ярославль основан в начале XI века Ярославом Мудрым.

Суздаль впервые помянут в летописи под 1024 годом.

Владимир основан лишь Владимиром Мономахом в 1108 году, в глуши диких, неосвоенных лесов. Мономах в своем «Поучении» с особым удовольствием упоминал, что прошел «сквозь вятичи».

На месте Москвы до 1147 года было село с укрепленным двором боярина Кучки. Может быть, Кучка был и хороший человек, но ни сам он, ни его предки или потомки никак не прославили себя ни в каких областях: ни в делах государственных, ни в науках и искусствах, ни в ведении военных действий. Так, некий первобытный боярин, сидевший всю жизнь за неперелазным дубовым тыном. И вся территория Северо-Востока такова же. Боярин Кучка – живой символ своей земли.

В X веке на Северо-Востоке было только одно княжество: Ростовское, с XI века – Ростово-Суздальское, и столица его была в Ростове.

По завещанию Ярослава Мудрого Северо-Восток достался Всеволоду, от него Мономаху. С 1093 года Мономах сажает Юрия уже не в Ростов, а в Суздаль.

В 1155 году Юрий Долгорукий добивается киевского престола и перебирается в Киев. Само прозвище князя отражает отношение к Северо-Востоку – в XII веке Суздальское княжество оставалось дальней диковатой периферией. Если он захватил Киев – далеко же протянулись его руки! Из-за муромских лесов с соловьями-разбойниками, из-за болот с кикиморами.

И более поздние князья Северо-Востока сохраняют длинные руки. Сын Юрия Долгорукого Всеволод Большое Гнездо сажает на престол даже князя Галича Владимира Ярославовича, переписывается с византийскими императорами и с германским императором Фридрихом Барбароссой. Другие князья называют его «господином», его волю выполняет даже киевский митрополит.

Юрий Долгорукий и его сыновья, сначала Андрей, потом Всеволод, правят в местах, где сто лет назад между редких деревень бродили медведи и лоси. А командуют чуть ли не всей Русью! Взрывообразный, невероятный рост за каких-нибудь полтора века.

Возникает естественнейший вопрос: а почему вообще на северо-востоке зреют такие мощные силы?

На этот вопрос я в состоянии дать только один ответ: а потому, что на Северо-Востоке всегда очень много новых природных ресурсов. Границы Юго-Западной, Южной и Северо-Западной Руси неизменны всю их историю, с VIII до XIX века. Галицкие князья в начале XIII века делят и переделивают ту же самую землю, что была у них и в XI веке, и в X. В точности как французские и английский феодалы.

А Северо-Восток постоянно растет, прирастает, двигаясь на восток – пока только за счет освоения Волго-Окского междуречья. К XIV–XV векам, во время возвышения Москвы и превращения Северо-Востока в Московию, наступит время Поволжья и Заволжья. С XI по начало XVI века Северо-Восточная Русь (к тому времени уже Московия) увеличивается в размерах в несколько раз. А восточные пределы все еще распахнуты, и наступает время освоения Заволжья, Приуралья, Башкирии. К концу XVI века русские начнут осваивать Урал, открывая дорогу на Сибирь.

Это, конечно же, только экстенсивный рост. Но этот экстенсивный рост так стремителен, что позволяет Северо-Востоку расти, крепнуть, накачивать экономические и военные мышцы значительно быстрее, чем благодатному Юго-Западу и динамичному, активному Северо-Западу.

Здесь всегда есть место для новых поселенцев, есть природные ресурсы для строительства городов, снаряжения армий, для ведения активной политики.

Традиции тут слабы: значит, есть место для появления новых политических традиций.

Реализованное честолюбие

В 1155 году князь Андрей Боголюбский самовольно покидает город Вышгород, выделенный ему отцом на Юге Руси. С точки зрения князя, на Юге было слишком шумно и неспокойно, не то что на Северо-Востоке. В 1157 году умер отец, Юрий Долгорукий, и он, старший сын, сделался князем в Ростове.