ТТТ. Три товарища туриста

В мгле готических церквей…

Но ни тот ни другой мир не удовлетворяют автора, стремящегося постичь еще боле более глубокий, субстанциональный уровень бытия. Он постоянно нацелен на это познание, но одновременно он предчувствует, что, если цель познания будет достигнута, то вряд ли открытая тайна сделает его счастливым, ибо самые глубокие мысли – самые жуткие и в этом отношении порочны для человечества, хотя и действительно являются для человечества некоей связующей субстанцией.

В вечных поисках истоков
Я люблю в себе следить
Жутких мыслей и пороков
Нас связующую нить.

Посему Волошин готов отказаться от бытия в этом чуждом ему мире, от бытия во времени. Он нетерпеливо ждёт, когда же ему будет дано покинуть эту размытую, неясную действительность, в которую попал случайно, когда же вновь его примет вечность небытия. Вечность желанная, ясная, хотя одновременно и беспощадная, суровая, полная звездным ужасом.

Когда ж уйду я в вечность снова?
И мне раскроется она,
Так ослепительно ясна
Так беспощадна, так сурова
И звездным ужасом полна!

Полностью стихотворение.

По ночам, когда в тумане
Звезды в небе время ткут,
Я ловлю разрывы ткани
В вечном кружеве минут.

Я ловлю в мгновенья эти,
Как свивается покров
Со всего, что в формах, в цвете,
Со всего, что в звуке слов.

Да, я помню мир иной —
Полустертый, непохожий,
В вашем мире я – прохожий,
Близкий всем, всему чужой.
Ряд случайных сочетаний
Мировых путей и сил
В этот мир замкнутых граней
Влил меня и воплотил.

Как ядро к ноге прикован
Шар земной. Свершая путь,
Я не смею, зачарован,
Вниз на звезды заглянуть.
Что одни зовут звериным,
Что одни зовут людским —
Мне, который был единым,
Стать отдельным и мужским!

Вечность с жгучей пустотою
Неразгаданных чудес
Скрыта близкой синевою
Примиряющих небес.
Вечность с жгучей пустотою
Неразгаданных чудес
Скрыта близкой синевою
Примиряющих небес.

Ваши детские понятья
Смерти, зла, любви, грехов —
Мир души, одетый в платье
Из священных, лживых слов.
Гармонично и поблёкло
В них мерцает мир вещей,
Как узорчатые стекла
В мгле готических церквей…

В вечных поисках истоков
Я люблю в себе следить
Жутких мыслей и пороков
Нас связующую нить.

Когда ж уйду я в вечность снова?
И мне раскроется она,
Так ослепительно ясна

Так беспощадна, так сурова

В цикле помимо этого есть еще три значительных стихотворения, разрабатывающих основную тему времени в замкнутом мире.

В одном из них непрерывное время – это ветер, порывы которого – часы или годы, на фоне зарниц вечности.

Тесен мой мир. Он замкнулся в кольцо.
Вечность лишь изредка блещет зарницами.
Время порывисто дует в лицо.
Годы несутся огромными птицами.

Клочья тумана… вблизи… вдалеке.
Быстро текут очертанья.
Лампу Психеи несу я в руке —
Синее пламя познанья.

В безднах скрывается новое дно.
Формы и мысли смесились.
Все мы уж умерли где-то давно…
Все мы еще не родились.

Еще одно стихотворение из цикла о времени, как о мгновении начинается особенно остро:

Быть заключенным в темнице мгновенья,
Мчаться в потоке струящихся дней.
В прошлом разомкнуты древние звенья,