Агентство потерянных душ

Агентство потерянных душ
Андрей Дорофеев

Кем мы были раньше? Кем будем потом? Девушка Маша волей судьбы узнаёт своё прошлое: сотни лет она была сотрудником «Агентства потерянных душ». Сотни лет она искала тех, кто ушёл из своих бренных тел, чтобы вернуть их домой. Но внезапно эта работа стала чем-то большим, и на хрупкие плечи Маши легла куда большая ответственность: ответственность за само существование духовных существ.

Агентство потерянных душ

Андрей Дорофеев

© Андрей Дорофеев, 2024

ISBN 978-5-0062-6509-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Дорогие друзья, взявшие в руки эту книгу!

Обычно писатели, работая над сочинением в жанре фантастики, стараются придать ему правдоподобный вид, чтобы у читающего человека возникла идея реальности описываемого.

Судя по тому, какие отзывы я получаю о книге, мне придётся сделать обратное. Итак, вот моё официальное заявление:

Эта книга является произведением в жанре фантастики. Все совпадения случайны, все герои – вымышлены. В книге нет ни единой буквы реальной жизни, рассказанной мне каким-либо человеком в личной беседе. В ней нет описания технологий, существующих на самом деле. Официальные науки – астрономия, физика, математика, – скажут вам то же самое.

Иными словами, всё описанное ниже – выдумка, взятая автором из собственной головы. Ничего этого не было. Не было!

Читайте, и, надеюсь, вам понравится эта – повторюсь – полностью выдуманная история.

С уважением, автор

Вступление

Горе тем, кто любил только тела, формы, видимость!

Смерть отнимет у него всё.

Учитесь любить души, и вы найдёте их вновь.

    Виктор Гюго

Как одежду изношенную бросая,

Человек надевает другую,

Так, сносив это тленное тело,

Воплощённый в иное вступает.

    «Бхагавадгита»

Не бойтесь убивающих тело,

души же не могущих убить,

а бойтесь более того, кто может

и душу и тело погубить в геенне.

    Иисус Христос

Там, где прямо над суровыми серыми сопками висят тяжёлые тучи, где ночь длится неделями, а дни минутами, где неистовые сполохи северного сияния озаряют ночью мшистые просторы тундры, там на берегу залива стоит замечательный, маленький, но гордый портовый город.

В этом городе улицы подметают солёные ветры, сквозняками несущие студёную морскую влагу с одного берега на другой, а низкие карликовые берёзки под их напором с трудом держатся корешками за несколько сантиметров почвы: дальше их не пустит вечная мерзлота.

Но не всё так ужасно! Город наполнен огнями, а центральные улицы – яркой иллюминацией и многочисленными цветными фигурками и стелами. Полярные ночи сменяются полярными днями, когда скудное северное солнце не опускается за горизонт даже ночью, и тогда непривычные к местным чудесам приезжие не могут спать от бьющего в окна полуночного солнца.

Надо понимать, что необычные условия жизни накладывают отпечаток на внутренний мир каждого растущего в этом недружелюбном климате ребёнка. Старожилы города любят в компании говаривать, будто бы невзначай, что им нипочём ни жгучий сорокаградусный мороз, ни отсутствие из-за редкого солнца выработки витамина D в организме…

Врут, конечно. Всем хочется понежиться в тёплых недрах квартир. Но что есть, то есть – уроженцы сего города слегка копируют нестандартные повадки северной природы: её неприветливость, замкнутость, жёсткость, неуступчивость и, вместе с тем, суровую красоту. Кто впитывает больше, кто меньше.

Девочка Маша, что родилась три года назад в родильном доме на улице Ленина, впитала природу северного края с такой жадностью, будто собиралась прожить на северах минимум триста лет.

Но передозировка такой смеси грозит немалыми последствиями. И последствия не замедлили появиться с самой детской площадки, где малолетнее чудовище отказывалось играть с детьми. Впрочем, и сами Аграфены, Глафиры и Милены, казалось, сторонились девочки с простоватым именем «Маша».

Злости в Маше не было и в помине, она не была скучна или подавлена. Девочка с увлечением была занята своими делами – копала в песочнице обычные детские ямки, рисовала на асфальте кукол и первые выученные буквы. Но делала это одна, будто остальные дети были самыми неинтересными предметами на улице.

Всё было бы ничего, но мама начала замечать, девочка относится так же и к самим родителям. В садике детишки рисовали своим мамам картинки, бежали сломя голову в раздевалку, когда вечером отцы забирали их домой… Маша же едва замечала присутствие столь важных людей в её жизни. Они были предметами мебели, или прислугой, не заслуживающей внимания, или бытовой техникой, ставящей на стол тарелки с супом и заправляющей ей кровать… Но только не живыми людьми, что привели её на этот свет: говорила с матерью и отцом девочка только по необходимости.

Мама отвела уже четырехлетнюю девочку к школьному психологу, но Маша легко и непринуждённо запудрила тому мозги, за несколько минут показав всю свою сообразительность, коммуникабельность, широкий кругозор, обширный словарный запас и адекватное восприятие действительности.

Матери ничего не оставалось, кроме как принять свою долю и по возможности растить из маленькой Марии Сергеевны полноценного члена общества.

По рассказам и отношению её сверстников она ещё детском саду поняла, что люди так не делают. Малыши были полностью увлечены семейной лаской и не имели иного удовольствия, чем погрузиться с головой в родной материнский уют. Малыши искренне любили своих домочадцев и считали себя чуть ли не частью их тел и душ. Нераздельность и полная, безоглядная вовлечённость в роль сына или дочери – вот что видела Маша в их глазах.

А потому девочке ничего не осталось, как посчитать себя ущербной, неблагодарной и себялюбивой отщепенкой.

Ну и ладно, решила она. Буду какая есть, раз такая родилась.

Через несколько лет, когда Машенька училась в школе, трещина подзаросла быльём времени: общие подростковые увлечения, активно продвигаемые по всем телеканалам, заставили девочку проникнуться культурой казавшегося таким чуждым социума. Но Маша не смогла сдружиться с одноклассницами. Так и ходила на переменах одна. Стояла в углу, читала или плела из бисера затейливые орнаменты, а потом также отрешённо шагала по звонку в класс. Одна.

Так Машенька выросла в Машу, та в Марию и, позже в Марию Сергеевну. Школа и институт так ничего не сделали с девочкой. И жить бы нашей бессердечной девушке в мире без любви и привязанности, если бы не Маэстро.

Маэстро

Мария Сергеевна вцепилась в мышку в тревожном ожидании и надежде на чудо. Курьер на «Газели» не успевал. «Промсвязьэнерго» работали только до шести вечера, а двадцать шесть заказанных радиостанций должны были проехать с ним ещё через две точки – через АО «Симмет» на Ломоносова и некоего частного заказчика на Перовской. И курьер не отзывался.

– Иевлев, – не отворачиваясь от экрана, бросила Маша, – скажи мне, пожалуйста, есть у нас какой-то дополнительный номер Пономарёва?

Иевлев, помощник логиста с вечно немытой головой и вихрастой шевелюрой, для вида полистал странички на экране монитора и ответил, что нет. Он, собственно говоря, проверил это ещё много дней назад, поскольку Пономарёв не отзывался на телефонные звонки регулярно.