Шахматы

И вот – чёртова труба на остановке. Идиллия кончилась. Судьба заявила на дочь свои неоспоримые и безусловные права, и апелляции были неуместны.

Но и мир Лизы тоже вывернуло наизнанку! Одно дело – читать в научной фантастике Хайнлайна или Азимова о чудесах космической техники и сверхспособностей, и совсем другое дело – видеть эти чудеса у себя под носом, в своём родном городе, произошедшие с помощью себя самой, а не мужественных героев из фильмов про войну. Почва уходила из-под ног.

Лиза приняла тогда решение – не мучимая опытом жизни, не задавленная классическим образованием, подстёгиваемая юношеским задором и природным любопытством, она не стала соглашаться с матерью или спорить с ней, а решила попытаться сама найти выход из сложившейся ловушки для сознания.

Лиза чувствовала – это событие, его понимание и последствия изменят всю её жизнь.

И в один из дней так и случилось.

Глава 2

Это произошло весной: денёк в городе оказался на редкость тёплым. Лиза жила рядом с оврагом, жилой массив как бы струился в обход него, поднимаясь на горку, а овраг, образованный текущей в нём маленькой речушкой в два метра шириной, заканчивался заливом.

Лиза любила спускаться из квартиры в зелёные пущи балки, где валуны во многих местах образовывали подобие стула и стола, позволяя посидеть и послушать журчание ручейка.

Сейчас она пробежала по одной из многочисленных тропинок вниз к своему излюбленному месту – камням, на которых кто-то нарисовал краской значок пацифистов, что придавало этому месту, по мнению Лизы, аромат умиротворённости и духовных свершений.

Лиза любила ходить в этот овражек с детского сада – она и её подружки бегали сюда играть в дочки-матери, используя камни как домики и устраивая игрушечные свадьбы. Всегда пели птички, всегда журчала речка, и полуметровый водопадик около одной из запруд радовал глаз и предрасполагал к играм.

Продолжала она ходить в овражек и в школьные дни, а потом после школы – почитать книги вдали от духоты квартиры, дабы погрузиться в сказочный мир идей автора и своих собственных мечтаний без соседства матери, которая со всей любовью впихивала каждодневный быт и реальность жизни в девичьи грёзы.

Продолжала она, когда было тепло и не дождливо, ходить сюда и после происшествия с трубой, таская с собой книги и брошюрки с книжных развалов – однако теперь тип литературы изменился: Лиза искала ответ на свой вопрос.

Сколько было пересмотрено тем! К области сверхъестественного девушка относила магию, христианство, буддизм, книги типа «Помоги себе сам», йогу, и даже решила прочитать однажды книгу, как бросить курить.

Перед Лизой открывался новый мир! Как бы не разнились тексты, какими бы сумасбродными или разумными ни были идеи у авторов изо всех мыслимых частей мира, одно она поняла точно – в мире есть кое-что ещё, чего она не знает и что ещё нужно узнать.

Одно оставалось загадкой – случай с трубой. Это понятно, что в тот момент у Лизы открылись тайные способности, вызванные необходимостью защитить жизнь. Телесные ли, духовные ли – неважно. Но что именно произошло? Как это повторить? Как это тренировать? И надо ли тренировать вообще, не ко злу ли это?

В этот добрый весенний денёк Лиза сбегала вниз, зажав под мышкой небольшую книжку под названием «Параллельные миры – гипотезы или реальность». Она уже села на свой камешек, как вдруг заметила, что вокруг что-то не так. Встала, огладелась вокруг, и через несколько секунд поняла, чего не хватает.

Не хватало журчания того самого маленького водопадика. Помянувши недобрым словом мальчишек, которые только и делают, по словам матери, что ломают всё что под руку попадет, она решила подойти к запруде и восстановить ток воды.

И вдруг заметила ещё одно разрушение. Хотя… Можно ли назвать это разрушением?

По прямой линии, по направлению от Лизы к водопадику, зелень была срезана огромным, ровным и очень острым ножом. «Срез» начинался примерно пятью метрами выше места, где стояла Лиза, – даже нежные листочки вершин березок здесь не избежали этой участи, – и словно спускался метров десять, заканчиваясь в кустарнике, обрамлявшем запруду.

Лиза подошла к кустарнику, и чувство сказочности мягко охватило её. Тело на мгновение стало невесомым, а лесок вокруг – нереальным, словно и не здесь он был. То, что она увидела, было зарисовкой из той самой научной фантастики, которую она когда-то таким запоем читала. «Это» подходило под определение «космический корабль», хотя могло быть, находясь в овраге лизиного города, вообще чем угодно с такой же степенью вероятности.

Длиной метров пять и шириной где-то в три, на земле лежала металлическая капля, отблёскивая радужным сиянием там, где на неё попадали косые солнечные лучи. Лиза подошла поближе и осторожно обошла каплю с одной стороны, восхитившись ее неземными плавностью и переливами и не заметив ни одного выступа на металлической поверхности. Видимых повреждений не было. Несколько срезанных веток небрежно лежало на поверхности капли, но вот подул ветерок, и его порыв смёл одну из веточек на землю. Капля не отреагировала.

Вроде бы не опасна. Лиза посмотрела на низ объекта (или ту часть, которая была внизу, потому как предмет был строго симметричен и действительно имел форму вытянутой капли), и на мгновение её сердце ушло в пятки, ноги подкосились, а внутри вдруг что-то оборвалось от ужаса перед чем-то неземным. То, что капля лежала на земле, было лишь первым впечатлением – она висела! Между ней и непримятыми травинками около водопадика был зазор сантиметров двадцать.

Лиза справилась с замешательством и решила пока не убегать. Нет никаких двигателей! Нет сопел и огненных струй, нет выступающих орудий и надстроек. Что же это такое? В привычную концепцию корабля из «Звездных войн» это не вписывалось. Это вообще никуда не вписывалось.

Пройдя ещё на пару метров дальше вокруг предмета, Лиза обнаружила причину молчания водопадика – он падал теперь не на землю, а на хвост капли – беззвучно. Вода обтекала острое окончание, струилась по нему несколькими юркими ручейками, словно по маслу, и ручейками же в нескольких местах стекала на землю в полуметре от своего обычного русла.

Лиза стояла и думала, что же ей теперь делать. Ни в одной книге не было написано, что делать, если вдруг встретишься внезапно с космическим кораблём. Впрочем, Лиза отметила ещё одно отличие – в нижней части корабля, ближе к земле, угадывалась линия, разделяющая текстуру материала. В одной части она была матовой, но свет отражался от неё без особого труда. В другой же стороне поверхность была более тёмной. И всё. В остальном предмет был однороден.

Вдруг часть корабля, что была более тёмной, коротко сверкнула, маленькие звёздочки пробежали по её поверхности – лишь на мгновение, – и исчезла! Перед не успевшей среагировать Лизой на зелёную земную травку вылезло, подгоняемое силой тяжести, человеческое на вид существо, мотнуло головой и встало. Лиза не нашла сил даже убежать.

Человек, молодой парнишка её лет, был в обычной земной одежде. Лиза уже подумала было, что сорванец из соседнего класса, проходя мимо, залез внутрь и нечаянно заснул. Джинсы, свитер ручной вязки коричнево-зелёными полосами, немного взъерошенные волосы, чёрно-белые кроссовки. Пришелец посмотрел с сомнением на Лизу и на чисто русском языке, зевнув, сказал:

– Привет! Я Ролекс.

Глава 3

Павла Скороходова в школе прозвали Ролексом – по знаменитой марке швейцарских часов. Обычный подросток по своим способностям и пристрастиям, он имел одну необычную черту – в любой момент мог без часов сказать, сколько сейчас времени с точностью до секунд. При этом много дней он мог даже не смотреть на стрелки.

Мать и отец поначалу поражались этой способности Павлика, появившейся начиная с того момента, как он научился говорить и узнал, как измеряется время. Но измучившись с тем, чтоб вытянуть из ребёнка ещё какие-нибудь необычные дарования, бросили это дело и перестали считать сына вундеркиндом.

Сын же из-за этого не особо и пострадал. Доучившись до восьмого класса, он начал строить какие-то планы в жизни, неизвестные его родителям, а потом пропал. В прямом смысле этого слова.

Родители объявили розыск, но меры ни к чему ни привели. Через пару лет дело закрыли, и родители, уже успокоившиеся к тому времени, приняли версию следствия о том, что парень просто утонул в одном из многочисленных водоёмов, коих великое множество было в окружающих город лесах. Теперь только краткая надпись на надгробии гласила о том, что человек по имени Павел Скороходов вообще существовал.

Но он не погиб.

Однажды Ролекс с друзьями играл в войнушку в одной заброшенной школе. Двухэтажное здание было построено около двадцати лет назад на краю одного из многочисленных обрывов городка, где жил Ролекс, но при вводе в эксплуатацию оказалось, что осыпи обрыва не дают уверенности, что однажды школа не обвалится туда вместе со своими учениками и учителями.

Здание осталось – и стояло затем несколько лет серым монолитом, зияя пустыми окнами и привлекая детвору во всей округе своей загадочностью, лабиринтом помещений, лестничными пролетами без перил и особенно – пустыми стенами, на которых можно было безнаказанно писать краской что угодно.

Спрятавшись в одном углу подвала во время «обстрела», Ролекс сидел и ковырял пальцем одно странное углубление в грязной серой стене, почти не видимое в темноте. Вдруг на Ролекса хлынул яркий свет, и он свалился во внезапно и бесшумно открывшуюся нишу в стене, сразу и захлопнувшуюся.

Запищав от страха, Ролекс увидел себя зажавшимся в угол странного для заброшенной школы помещения: оно было размером с большой лифт, чистые и гладкие металлические стены не имели кнопок. Лифт нёсся куда-то в пространстве. Как подсказал Ролексу поднявшийся вдруг желудок – вниз.

Двадцать две секунды ужаса – и двери снова бесшумно открылись, впустив влажный кондиционированный воздух с запахом сирени. Ролекс ошалевшими глазами смотрел на четырёх человек в светло-зелёной армейской форме со странным оружием на бедрах, стоявших по обе стороны от лифта и жевавших какие-то булочки.

Помещение не имело шикарного интерьера – в нём было две безликих двери, белые на сером фоне стены, и белый же письменный стол справа, на котором стоял телефон. Больше в комнате ничего не было. Один из людей, молодой мужчина с только пробившимися усами, уронил булочку и тут же схватился за оружие. Другие с сомнением посмотрели на странного человечка, который полулежал в лифте. Старший подошел к столу и кратко что-то сказал в телефон.

Так по ошибке Ролекс оказался у Скунсов. Нельзя сказать, что Скунсы плохо с ним обращались, но работать заставляли по двенадцать часов в день – переложили на него свои обязанности по уборке помещений базы. Обедать Ролекса пускали в общую столовую под присмотром дневального, который и должен был прибираться, а спать отводили в кладовую, где воняло крысами и старой поношенной одеждой. Эта кладовая и стала для Ролекса моментом прозрения.

Там были: детали скафандров, далеко не таких примитивных, как на картинках с Гагариным и Титовым; старые, никому не нужные отчёты; сообщения из других звёздных систем о поставках продовольствия; записи споров с начальством о финансировании базы; приказы, почему-то никуда не подшитые, о приёме в штат и снятии с довольствия; акты имущественной проверки базы, где проскальзывали такие пункты, как «аннигилирующий бластер», «транспортный корабль класса планета-спутник», «аптечка с противоядием от мегатеронов со спутников Проциона А»; баллоны с какими-то газами, неизвестными Ролексу; сломанные переговорные устройства; несколько монет неземного происхождения, найденные Ролексом на полу; книги с пейзажами, где реки текли по воздуху (воздуху ли?), а в небе висела двойная звезда, а также разные другие обычные или невероятные вещи..

Через некоторое время после утомительного бдения над протирочной машиной был ещё один момент прозрения. Среди справочников и старинных отчётов базы Ролекс нашел документ, предназначенный строго для персонала лазарета, в котором определялись нормы введения в пищу персонала депрессанта. Депрессант предназначался для дозированого добавления рядовому составу, которого на базе были сотни штатных единиц. Не настолько много, чтобы они не могли работать и корчились от рвоты над гальюнами, но настолько, чтобы крамольные или мятежные мысли о предназначении базы обходили их головы далеко по околице.

Ролекс сидел тогда в углу на топчане, слушал разговоры нескольких техников о девочках и автомобилях и чувствовал, что на лбу выступает пот. Он тоже любил покушать еду с кухни, но, видимо, не отупел за месяц пребывания на базе настолько, чтобы не понять, что он прочитал только что. Взяв смету, напечатанную чёрной краской на пластиковой карточке, он быстренько засунул её в груду хлама подальше, чтобы никто, не дай бог, не заметил, что он её читал. Эта научная фантастика, думал Ролекс, не настолько великая часть моей жизни, чтобы умереть за неё. Лучше я помру дома и от старости.

На земную армию и милицию в деле спасения Ролекс перестал полагаться уже давно – они перед базой как кролики перед волками. Но вот Лемминги… Эти американские зверушки, о которых Ролекс лишь мельком слыхал на базе, стали его надеждой. Но не прыгнет ли тогда Ролекс из огня да в полымя?

Тогда до встречи с Лизой оставалось три года.

А сейчас Лиза смотрела на странного паренька и не знала, что сказать. Он же улыбнулся.

– Слушай, я есть хочу. Я давно не ел. Где здесь можно поесть?

Лиза потрясённо покачала головой, показала рукой в сторону и сглотнула, – Там есть столовая. А… что это всё? Я ничего не понимаю.

Ролекс подумал и предложил: