Подробности

Скитаться по улицам, где ещё помню названья,
где, может быть, даже уже ничего не случится,
о чём пожалел бы, умножив тем самым страданья.
Я буду тебя вспоминать и холодную осень.
Чужие квартиры в клубах сигаретного дыма,
где взгляд упирается в стену и имя не спросят
у нового гостя, приняв за хозяйского сына…
Я буду до ночи бродить, где короткая память
найдёт подтверждение или хотя бы подсказку,
какую-то мелочь, которую можно руками
потрогать и вспомнить, что жизнь, как хорошая сказка,
кончается свадьбой… Я буду тебе через время
писать свои письма о том, что уже не случится.
И только потом, на вокзале, когда не уедет
мой поезд, увижу до боли знакомые лица.

    Январь 16 2013 г.

«Мы с тобой собирались пойти в воскресение в церковь…»

Т. З.

Мы с тобой собирались пойти в воскресение в церковь,
но опять не случилось. Опять торжество снегопада —
перекрыта дорога, как жизнь переправлена смертью
по каким-то там правилам, в рамках другого уклада.
Мы хотели отправиться, но у погоды не спросишь
разрешения выйти из дома, пойти на прогулку.
И трамвай застревает на рельсах, и снова заносит —
и базарную площадь, и тропы в глухих переулках.

    Январь 16 2013 г.

«Во дворе, под окном – все знакомы, как будто родные…»

Во дворе, под окном – все знакомы, как будто родные.
И как будто бы даже глядят без утайки и страха.
И порой вспоминают прохожего нового имя,
что когда-то бывал здесь, но съехал, должно быть, рубаха
не пришлась ему в пору – с девицей из третьей квартиры —
как с чужого плеча, но глаза поднимает на окна,
вспоминая, возможно, как звук пресловутой секиры
отделился от стона, на смерть отправляем кого-то…
А теперь только память и взгляд на случайных прохожих —
не оттуда ли вышел? – с довольным лицом очевидца
бесконечной любви, что с секирой по умыслу схожа.
И какая-то боль остаётся в означенных лицах.

    Январь 17 2013 г.

Городское кладбище №1

Чисто. Зима прибралась среди старых могил —
будто ко времени, но не назначили дату
очередного свидания. Кто-то курил,
снег притоптал, но не пошёл за ограду.
И следы потерялись в гербарии снежных цветов,
не обещая вернуться – чужая табличка.
Видимо, спутал фамилию – если б лицо
было на камне, но камень в цветах обезличен.
Видимо, кто-то решил, что не нужен портрет —
только фамилия и неразборчиво имя —
стёрлось со временем, как из бумаги букет,
перелицованный снегом. И снег вместе с ними
греет могилы, пока не настанет тепло —
скудная шуба, но лучше, чем голая правда,
что никого не осталось. Опять занесло
снегом – теперь уже с верхом, засыпав ограду.
И не откроют калитку уже до весны.
Только смотритель глядит на пейзаж виновато —
в общем, согласный, что жизнь, как в аптеке весы —
поровну всё. И за всё наступает расплата.

    Январь 17 2013 г.

На берегу

На берегу, у самой кромки
воды, следов не оставляя,
где краб, гниющий на обломках
какой-то лодки – замечаю,
что волны набегают по две,
как рифмы в рукопись вплетаясь
в песок. Вода в стеклянной колбе —
не так играет, нагреваясь
от спирта из сухой таблетки —
аптекарь прав – не помогает.
Сыграть бы лучше на рулетке
с такой волной, но шар слетает
с вертушки на пол. Жду замены
на берегу цветущей лужи.
Возможны в жизни перемены,
но краб, гниющий в лодке – тут же —
как ни крути, напоминанье
о бренности всего и в сумме.
И чаек шумное болтанье —
лишь дополненье к грустной думе —
без всяких там анжабеманов
и прочей шелухи словесной —
таскают крошки из кармана —