Труба

Как так получилось, что вечно спящий Мухомор вдруг снова не спал именно в тот момент, когда она, красивая, проплывала мимо?

Как так получилось, что Запотелина, который должен был дежурить в той смене, накануне перевели в дневную, а потом снова вернули «в ночь»? А ведь он бы не пропустил!

Как это так вышло, что той ночью и Апашкин, и Два Винта оказались на работе?

Все говорит за то, что кроме тех трех, еще как минимум пара человек знала о вбросе неофициально: опять же, главный инженер, рассчитавший время, и сам цепкий Мухомор.

Костя, раззадоренный своими домыслами, разозлился еще больше.

«Вдруг, все-таки он услышал, а я, когда вышел, уже не слышал, что он мне ответил? Теперь будет постоянно меня на трубу гонять! А все, в результате, из-за Савельева!».

– Костян, Костян! – услышал он голос. – Сколько тебя звать-то можно! Ты чего оглох что ли? Садись быстрее, поехали! Я же тебя жду!

Костя только что прошел мимо ПАЗика, даже не обратив на него внимания.

Уличную темноту поливал мелкий противный дождь и Дениска, увидев идущего мимо приятеля, чтобы не выходить из автобуса, перескочил через моторный отсек и выглянул в открытую переднюю дверь.

– Так дойду, – буркнул в ответ Костя и продолжил месить ногами тяжелую снежную жижу.

– Да ты чего?! Я же тебя жду стою! Я же специально за тобой приехал!

– Я пройтись хочу. Мне жарко. Не поеду.

– Да ты же за пятнадцать минут пока дойдешь весь мокрый будешь! Давай садись, поехали! Я же пока ты не дойдешь смену забрать не смогу, а мне уже ехать надо!

– Ну и ехай раз надо! Чего ты ко мне прицепился? Мне торопиться некуда. Приду и буду сохнуть до утра.

Дениска плюнул и побежал на вахту, откуда только что вышел Костя. Буквально через минуту он вернулся в автобус, завел мотор и газанул вперед. Проезжая мимо приятеля, специально дал руля чуть в сторону, чтобы хорошенько окатить того из лужи. Судя по крикам Кости, который сначала даже бросился догонять автобус, задуманное удалось. Радостный Дениска высунул голову из узенького окошка ПАЗика и крикнув в ответ: «Сам такой!», повернул за трансформаторной будкой в обратную сторону.

«Вот шакал! – подумал Костя. – Ему сюда и не нужно было. Его Два Винта отпустил, наверное, а он решил меня проучить! Конечно, вон к проходной поехал. Ну, ладно, поквитаемся еще!».

Через двадцать минут Костя был на «трубе». Первым его встретил недовольный Аптека, который уже не мог сидеть на месте и вышел на улицу.

– Костян, ты где ходишь-то?! Чего так долго?!

– Чо ты торопишься так? – огрызнулся Костя. – Все равно бы на вахте еще час сидел. Какая разница, где сидеть?

– Есть разница. Меня Жека спрашивал, я должен рассказать ему кое-что.

– В другой раз расскажешь. Я его там не видел. Там только Два Винта был, – ответил Костя и пошагал вниз по лестнице.

– А автобус где? – услышал он вслед. – Ты пешком, что ли?

– Да. Гриб смотался…

Аптекой Колю стали называть за его феноменальное знание лекарств. Он не был ни медиком, ни аптекарем, но разбирался в них получше любого провизора. К нему обращались за советом: какое лекарство принимать от той или иной хвори, все подряд. Он знал, наверное, все лекарства на свете. При каких заболеваниях они назначаются, их дозировки, формы выпуска, противопоказания, аналоги. Аптека читал латинские названия и знал даже составляющие компоненты лекарств. На любой поставленный или предположительный диагноз он давал подробную справку о курсе лечения.

Но были у его таланта и ярые противники. Аптека «лечил» только настоящими, как он говорил, лекарствами. Никаких трав, БАДов и подобной гомеопатии не признавал, поэтому любителей «чистого» лечения просто игнорировал. Правда, в последнее время его тоже «кидануло» куда-то не туда. Аптека стал утверждать, что распространившиеся в последнее время многочисленные вирусы, это плод трудов хакеров. Что вирусы компьютерные и вирусы, приводящие к заболеванию человека, пишутся одними и теми же людьми, на одних и тех же компьютерах! Из-за этого весьма спорного утверждения Аптека подрастерял некоторую часть своей публики, а с адептами лечения природными средствами начал вступать в яростные перепалки, упрямо защищая химическую отрасль, как единственно возможную альтернативу плодам умственного труда хакеров. Костя считал, что Аптеке не поможет уже никакое средство, кроме электричества, поэтому и назвал его в разговоре с ВДВ «ненормальным».

«Задушевником» он окрестил Романа Синькина, которого все называют Олег Попов.

Прозвище свое он получил не из-за клоунских способностей, а из-за рассказа о некоем таинственном, по-другому и не скажешь, городе. Он вообще довольно много болтал всякого разного о том, где бывал, чего видел, с кем был знаком. Говорил интересно, увлекательно, сам, упиваясь своими историями, и веруя в них. Но какие бы удивительные вещи не вспоминал Олег Попов из своих скитаний, наиболее впечатляющей историей была самая первая, которую он рассказал уже давно, только появившись на предприятии, о городе, в котором он жил, но благополучно чудесным образом покинул.

Попробуем воспроизвести ее от первого лица, как рассказывал сам автор.

«На автостраде, посреди многокилометрового леса стоит малоприметный указатель с тремя надписями одна под другой: «Питомник «Олень», Порт «Обь 18», Перегрузка». Среди своих он носит название «по попе». Давным-давно кто-то очень наблюдательный подметил, что если начальные буквы первых четырех слов сложить вместе и прибавить к ним «пе» из «Перегрузка», то на ум приходит множество приколов о том, где мы живем и работаем, и что за это получаем. Такие слова, как «Попоп» в качестве названия населенного пункта и «попопинец», в отношении проживающих в нем, передаются в городе из поколения в поколение.

В пятидесяти метрах за указателем поворот, и дорога уходит в глухой лес, а метров через сто она поворачивает еще раз и с шоссе ее уже не видно.

До этого поворота, примерно на двухкилометровом участке автомагистрали, расположены целые три стоянки для отдыха. Сделаны они специально и заранее анонсированы крупными, в отличие от «по попе» указателями, чтобы никому в голову не пришло не остановиться «мало ли зачем» здесь, а повернуть «куда не следует», – в лес, то есть. Все три площадки вечно пустые. И ясно почему. Ни одному нормальному водителю и в голову не придет остановиться в таком глухом месте для отдыха. Случается, на стоянках притормаживают дальнобои и, поссав в пластиковую бутылку, выбрасывают ее тут же, не вылезая из кабины. Эти стоянки – наша зона ответственности, поэтому убирать и сжигать эти «лимонады» приходится тоже нам. Раз в неделю выезжает бортовой УАЗик с двумя бойцами и наводит порядок.

Несмотря на кажущуюся заброшенность, поворот за указателем «рабочий». Правда, с тремя оговорками. Никакого «Питомника «Олень» не существует, «Порт «Обь 18» – порт только с одной стороны, поэтому вместо «Перегрузки» работает выгрузка.

Представьте, что вы все же свернули с шоссе в лес. Дорога петляет по нему, как змея. Если вы на груженой фуре, а в кармане накладная: «Порт «Обь 18». Перегрузка», то все нормально. Если нет, то километров через десять вы развернетесь на большой, сделанной специально для таких заблудших путешественников площадке, и вернетесь на автостраду, даже не заметив, что несколько видеокамер из леса следят за вашим отступлением. На этой площадке дорога делится на две. Одна упирается в ворота огороженного Питомника «Олень» с вывеской: «Охраняется. Нахождение на территории питомника запрещено», вторая перекрыта мощным шлагбаумом, у которого дежурят двое в камуфляже. Не сразу заметишь, что среди деревьев стоит сторожевой домик, зато вывеска: «Въезд на территорию порта строго по пропускам!» видна очень хорошо.

За шлагбаумом вас ожидает еще десяток километров дороги, и вы на своей фуре прибываете на «перегрузку». Огромное складское здание, за ним «порт». Туда вас никто не пустит, будьте уверены, но сбоку действительно видно реку, причал и пару речных судов. Все. У водилы полная уверенность, что он прибыл в порт «Обь 18» и товар из машины через терминал загрузят на суда, а те по реке доставят его куда следует. Вот это и называется «перегрузка».

На самом же деле, это единственный городской склад. Сюда завозится все для нужд города: от зубочисток до холодильников, от картошки до креветок, и не перегружается ни на какие корабли. Один из них, кстати, вообще списанный и стоит на берегу, но водители приехавших фур этого не видят. Второй, многофункциональный, с пожарным и спасательным оборудованием, иногда даже плавает. Пару раз ходил вверх по реке на тушение лесного пожара.

Если вы не водитель фуры, а капитан речного судна с предписанием: «выгрузка порт «Обь 18», то для вас порт, действительно, открыт. Пришвартовываешься, «встаешь под выгрузку» и порядок. Но с пароходов наоборот, – нельзя покидать территорию порта и выходить к складам.

С фурой, портом, товаром разобрались. Теперь Питомник «Олень».

За воротами «питомника» тоже полтора десятка километров дороги. Она также, как и дорога на порт, очень хорошего качества и тоже проходит через дремучий лес. Но приводит не к оленьим яслям и сараям лесников, а в город. Самый настоящий и довольно крупный город, назовем его, раз уж единожды упомянул – «Попоп», построенный так, что его не видно и не слышно ни с дороги, ни с реки. И если от реки до него по прямой километров пять, то до шоссе все тридцать.

В Попопе, несмотря на недоступность, кипит полноценная, с некоторыми оговорками, жизнь. Работают парикмахерские, магазины, кинотеатры, кафе, рестораны и все остальные городские сферы услуг. Есть даже театр и два бассейна.

Основные ограничения жителей связаны с запретом применения любой пиротехники: от петард до салютов, включая самодельные; проведение массовых мероприятий: от парадов и демонстраций до организованных собраний в общественных местах численностью более восьми человек. Разумеется, это не относится к детским площадкам, школьным и дошкольным дворам, прилегающим к кинотеатрам и театру территориям до и после спектакля, киносеанса или концерта. Коротко говоря, запрещено все, что может каким-либо образом выдать местонахождение города.

Запрещен выход к реке на любом удалении от города. Это ограничение не касается работающих в акватории порта. В лес можно выходить куда угодно, предварительно одев, специальный браслет. Этот браслет сигнализирует, что вы приблизились слишком близко к реке или, что ввиду удаленности менее вероятно, к шоссе. Также он поможет найти вас в случае, если вы заблудились. Чтобы было понятно: браслет считается спасательным средством и не ограничивает ваши права. Он помогает соблюдать общепринятые в городе правила, за которые каждый житель дал расписку и несет персональную ответственность. Поэтому ношение браслета в черте города не рекомендуется.

Но это все отличия, скажем так, невидимые, то есть такие, на которые едва ли обратишь внимание, если не знаешь о них заранее. Главное, что могло бы броситься в глаза туристу, – это отсутствие на улицах личного автотранспорта. Автотранспорта вообще мало, но личного нет совсем. И в связи с этим существуют некоторые интересные правила.

Преимущество в движении, а оно в городе есть, везде и всегда имеют пешеходы. За ними велосипедисты, которых подавляющее большинство, а самые «бесправные», – это водители. В городе по нескольким маршрутам курсируют автобусы, которые по желанию пассажиров останавливаются в любом месте маршрута. Плата за проезд не взимается. Водитель каждой без исключения машины не занятый на экстренном вызове и при наличии свободных мест обязан в черте города подвезти «голосующего» пассажира. Правда это не относится к ночному времени суток, когда в городе появляются такси. В них платить придется, так как ночь считается личным временем. Днем такие машины заняты на других работах, а когда автобусы уезжают в парк, работают как такси, но только по заказу. Езда по городу «в поисках «протянутой руки» тоже запрещена. Такси должно оставаться там, где произошла последняя выгрузка пассажира и ждать следующего вызова, не производя никакого шума, чтобы не мешать отдыху людей.

И последнее про автотранспорт. Все машины стоят на военном учете и зарегистрированы в ВАИ, но только совсем в другом регионе. Есть только два автобуса и две легковушки с «белыми» номерами. Они приписаны к порту и служат для выезда из Попопа в другие населенные пункты: на вокзал, в аэропорт или по другим делам. Да, и еще для отвода глаз дальнобойщиков тоже помогают, «если что».

Машины с «черными» номерами тоже могут покидать город, но при наличии соответствующего разрешения.

Теперь вернемся обратно к воротам Питомника «Олень».

В обе стороны от них в лес уходит глухой забор. Это муляж, который ничего не огораживает и построен всего метров на сто в каждую сторону. С дороги и площадки для разворота этого не увидеть, а проверить никому не удастся. Весь лес вдоль дорог утыкан хорошо замаскированными видеокамерами и датчиками, которые следят за передвижением автотранспорта и охрана, в случае необходимости, оперативно отреагирует. Тот неприметный сторожевой домик напичкан аппаратурой слежения и на посту под общим названием «Въезд» постоянно дежурят десять человек. Двое, как уже было сказано, «на шлагбауме»; двое отвечают за, казалось бы, забытые ворота «Оленя», но появятся около них при чрезвычайной необходимости за считанные секунды; двое «сидят на мониторах». Еще один занимается проверкой накладных прибывающих на «Перегрузку» грузовиков, остальные трое отдыхают, но в любой момент окажутся «на подхвате».

Все работает, как часы и устроено таким образом, что ни один водитель-дальнобойщик никогда не увидит выезжающий или въезжающий в ворота «питомника» машины. Полная видимость заброшенности, хотя ворота в прекрасном техническом состоянии, чего по внешнему виду и не скажешь. Открываются они, только если камеры слежения не показывают ни одного автомобиля на расстоянии трех километров.

К чему городу такая конспирация не ответит никто. Поговаривают, что на этом месте строили что-то сверхсекретное, но потом перепрофилировали на рядовой, если так вообще можно сказать, «почтовый ящик». Старожилы утверждают, что секретного осталось хоть отбавляй, а в случае необходимости производство за очень короткий срок можно переориентировать на выпуск совсем другой продукции. В пользу этого измышления говорит тот факт, что Попоп до сих пор остается закрытым, хотя ничего, на первый взгляд, секретного действительно тут не производят».

Олег Попов утверждает, что таких городов полно. «Почтовых ящиков», это все знают, действительно, достаточно много, но о подобных сверхсекретных городах, в которых, как Руки однажды съязвил: «без спасательного браслета не пукнешь», никто из охраны ничего не слышал. Поэтому к истории все относятся, как к сказке, а к рассказчику также несерьезно, как несерьезно люди воспринимают выдумки клоуна.