Ковидики

На дне коробки лежало животное. Оно было живым и потерянным. Оно мелко подрагивало и таращило на нас затравленные глазища.

Но что-то в нем вызывало сомнения.

Я смущенно потер саднящий затылок.

– Я ведь заказывал собаку, – пояснил.

– Вы заказывали собаку? – переспросил курьер.

– Алабая.

– Какого еще алабая?

– Это порода такая.

– Думаете, это не алабай?

– Думаю, это вообще не собака.

Курьер перевел на меня недоумевающий взгляд.

– Что же это тогда?

– Это вы мне скажите, что это, – оскорбленным тоном проворчал я. – Просто признайте, что произошла ошибка. Заберите это животное и привезите мне моего алабая.

– Повторяю – ошибка исключена, – надменно парировал курьер. – Код сходится, данные точны. К тому же адрес отправителя не указан. Возвращать некуда.

С безнадежной тоской я разглядывал животное, явно напичканное транквилизаторами. От растерянности дочесал затылок до дыры. Спохватился, чтоб курьер не заметил. Иначе штраф вкатают.

Ситуация между тем заходила в тупик.

– Что это хоть за животное? – упавшим голосом спросил.

Курьер низко склонился к переноске. Долго и сосредоточенно изучал. Затем достал телефон и сфотографировал. Полистал в поисковике.

– Похоже на ягненка, – задумчиво произнес. – Только полностью обритого.

– Обалдеть. Хотел собаку – получи барана. И как его в квартире держать?

– Пишут, что терпимо, – уклончиво ответил курьер. – О, вот даже видос есть. Как в домашних условиях сделать из барана собаку. Ну, чтоб не штрафовали.

Не скрывая расстроенных чувств, с вялым безразличием я рассматривал привезенного питомца. Крохотного и состриженного до блеклой розовизны. Вскоре питомец вырастет до размеров лохматого блеющего стола.

– Кстати, пишут, что можно и командам некоторым научить. Например, брать апорт.

Дотошные соседи могут заподозрить. Придется постелить толстые махровые ковры. Или детские сапожки купить.

– Даже мячик приносить можно научить, – оживленно продолжал курьер.

И как его стричь? Специальную бритву, наверно, надо. И в мешки прятать шерсть, фасовать среди мусора.

– И проблем с намордником не будет, – весело добавил курьер.

– Почему это?

– Бараны охотно любят носить намордники на улице.

– Ладно, – махнул я рукой. – Закрывайте крышку.

– Так что, отвозить на склад?

– Оставляйте, чего уж.

Консьержка провела меня строгим, пронизывающим взглядом. Жуткий Цербер, запертый в своей будке. Такое ощущение, что она вот-вот оскалится и злостно залязгает позолоченными коронками.

Что ж, с ухмылкой на лице подумал я, даже не все собаки достойны выгула. Некоторым вот приходится веки вечные сидеть в будке.

Так что мне еще, можно сказать, повезло.

БЕССИМПТОМНЫЕ СИМУЛЯНТЫ СИМПТОМОВ

Это же надо было так объегориться, подумала Виссарионовна, и плюнула в сердцах. Антисептик и колпачок стояли порознь. Возможно, ничего страшного и не произошло, и процент спирта остался прежним. Но оголтело рисковать, сломя голову, Виссарионовна не могла.

Не тот возраст нынче для ребяческой бравады.

Открывала новый. Приноровившись, локтем оросила ладони. Новая маска покоилась в целлофановом пакете. Достала из мыльного раствора очки. Жаль, нет ничего мощнее. Пенсия не позволяла прикупить противогаз.

Виссарионовна накинула длинный клеенчатый дождевик, порядком поистрепанный, но все еще боевой, просушенный на балконе. После тщательного изучения перчаток обнаружила подертости. Ужаснулась, что чуть не надела на улицу, и выкинула от греха подальше.

В коридоре стоял таз, в нем тряпка, пропитанная хлоркой. Смочила подошвы обуви.

Как все ненадежно в мире. Как короток срок у всего сущего, у каждого обиходного предмета. Ее день не заладился. Хлеб зачерствел. Каких-то десять дней в холодильнике, завернутый по ломтям в пищевую пленку – и все же взялся серыми пушистыми медальками грибков.

Тяжело. Без хлеба Виссарионовна не могла. Все надо есть с хлебом. Так сытнее. Неизвестно, как скоро нагрянет продовольственный кризис, а желудок надо приучать к дефициту уже сейчас.

Людей больше не осталось – одни бессимптомные носители. Она искренне рада, что отныне не видит их ртов, с которых, как из рогов изобилия, так и прут микробы и грязь.

Натянула на руки маленькие пищевые пакеты. Капюшон у дождевика был сжеван и дыряв, потому голову закрыла бахилой.

Как знать, зараза хитра на выдумки.

Вызвала лифт, вдавливая острие ключа в кнопку. Не забыть потом обработать. Зараза, она повсюду.

Створки кабины раздвинулись – там стояли двое, женщина с ребенком. Без масок, перчаток. Странно, что не голые. Виссарионовна замерла на полушаге, отшатнулась.

– Поезжайте, – сказала. – Я не хочу с вами.

Ребенок удивленно вскинул голову, а женщина, пожав плечами, нажала кнопку. Пальцем. Мягкой незащищенной подушечкой.