Первый и третий взводы остались в охранении, остальные пошли обратно в деревню. Только тут выяснилось, что рядовой Морган погиб в этом бою. Сержант угрюмо смотрел на мертвое тело, которое санитары несли к катерам.
– Ну, видел?
Сильвестр кивнул.
– Запомни хорошенько. Эти крысы могут кусаться! А этот сраный клоповник, – он махнул в сторону деревни, – их кормит! Ничего, сейчас разберемся.
Рейнджеры бегом бросились к деревне. Сильвестр, в первый раз увидевший гибель человека, стоявшего с ним в одном строю, немного замешкался. Наверное, именно поэтому он и заметил, как от деревни, пригибаясь, бегут двое вьетнамцев.
– Сержант! – крикнул Сильвестр, снимая винтовку с предохранителя. – Там кто-то бежит!
Дойли остановился и поднял свое оружие.
– Стреляй!
Сильвестр прицелился и выстрелил.
– Промах! – откомментировал сержант. – Стреляй очередями!
Фигурки петляли, стараясь сбить прицел, но Сильвестр снова нажал спусковой крючок. Одна фигурка споткнулась и упала. Сержант очередью срезал вторую.
– Поздравляю!
У Сильвестра дрожали руки.
– Кто это был? Партизаны?
– Нет. – Сержант усмехнулся. – Крестьяне разбегались. Нас боялись. И правильно боялись.
Когда они вошли в деревню, рейнджеры уже начали выгонять на улицы всех жителей. Озверевшие солдаты не церемонились, били их прикладами, упавших пинали ногами. Одна женщина высунулась из-за угла и тут же шмыгнула в тень.
– Смит, Макарони, за мной! – Сержант заметил подозрительное движение.
Они побежали за женщиной и увидели, как та пытается приподнять раненого вьетнамца.
– Стой!
Сержант рванул ее за плечо. Женщина смотрела на него безумными, испуганными глазами.
– Ну-ка, – сержант оттолкнул ее в сторону и наклонился над раненым. – А вот это партизан. У него же вся рожа в пороховой гари!
Женщина дернулась, но Сильвестр уперся ей в живот стволом винтовки.
– Так-так, – сержант покачал головой, – и что будем делать? Как думаете?
– Не знаю, сэр! – осторожно заметил Смит.
– Зато я знаю. На, – он протянул Смиту свой пистолет, – пристрели его!
– Что? – не понял Смит.
– Пристрели эту сволочь! Пристрели!
– Не могу… – Смит побелел.
– Тогда я сам тебя пристрелю, – безумные глаза сержанта снова смотрели в разные стороны. – Убей его, молокосос! Это приказ!
Смит дрожащими руками взял пистолет, помедлил и выстрелил. Живот вьетнамца окрасился кровью, он дико закричал и скорчился.
– Дурак, – откомментировал сержант, – в голову надо было. Стреляй!
Но Смит отвернулся, и его начало выворачивать мучительными спазмами. Тогда сержант вынул из его руки пистолет и спокойно дважды выстрелил вьетнамцу в голову. Полетели ошметки мозга и кровь.
– Восемнадцатый, – усмехнулся сержант.
Сильвестр отвернулся. Сержант подождал, пока его и Смита закончило трясти.
– Ну, все проблевались? – спокойно спросил он.
– Да, сэр! – Макарони отдал честь.
– Молодец, гангстер! – сержант похлопал его по плечу. – Готов выполнить приказ?
– Да, сэр!
– Тогда убей ее!
Дойли ткнул стволом во всхлипывающую женщину.
– Зачем?
– Чтобы вьетконговцам больше не помогала. Ну?
Сильвестр сделал шаг назад и поднял винтовку. Женщина, увидев его жест, взвизгнула, вскочила и бросилась бежать. Макарони нажал спуск, и пуля разбила ей затылок.
– Отлично! – похвалил сержант. – Ну, пошли, нам еще много работы предстоит. Надо всю эту сраную деревню очистить. Вперед, ребята!
***
Сказать, что младший лейтенант Дональд Мюррей был очень плохим курсантом, нельзя. Он оказался даже лучше, чем можно было ожидать, исходя из студенческой биографии. Он не был плохим летчиком. Просто недисциплинированным. А чего еще ожидать от студента, который всеми силами старался удрать от всяческого дела и который, в конце концов, оказался в армии, да еще и на войне?
Скажем, летать он научился хорошо. Еще в университете Дональд гонял на машине так, что сидевшие с ним девушки визжали, а парни морщились. Эта автомобильная лихость сильно помогла ему овладеть скоростной боевой машиной. Но вот приучить себя выполнять задания, спокойно и вдумчиво пилотируя в заданной зоне, он так и не смог. Именно поэтому его и выставили в первую очередь из училища во вновь формируемую часть.
Жизнь в армии казалась Мюррею омерзительной именно из-за дисциплины. Хорошо еще, что он попал в авиацию, а не в пехоту, и ему не пришлось заниматься строевой подготовкой, а потом лазать по этим джунглям с автоматом в руках. Обязанности его были сложны, но не обременительны, противник оставался далеко внизу, а миссия по восстановлению мира не грозила затянуться.
Авиационный полк, в который попал Мюррей, действовал с острова Фукуок уже почти год. Ветераны полка почти ежедневно, как на работу, вылетали на задание, бомбили косоглазых и вечером возвращались назад. Они-то и растолковали Мюррею правила здешней жизни.
Приличных городов на этом паршивом острове не водилось. Существовала военная база и деревушки. Самые продвинутые деревушки лепились к базе и кишели косоглазыми, которые только и мечтали получить донг[11 - Вьетнамская валюта]-другой с ее обитателей. Все пространство вокруг базы превратили во вьетнамский рынок, и не успел Мюррей выйти за ворота, как ему всучили соломенную шляпу.