Советско-Вьетнамский роман

Сержант лениво, через плечо, смотрел на него.

– Корзину у вьетнамца смыло.

– Ну-ка! – Катер отошел довольно далеко от места происшествия и сержант, чтобы лучше видеть, достал бинокль. – Класс!

Минуту он с удовольствием наблюдал за суетой вьетнамцев, которых захлестывали буруны, а затем крикнул рулевому:

– Эй, там! Держи ближе к берегу.

– Есть, сэр!

– И прибавь, если можно!

– Немного можно.

Катер зарычал сильнее, приподнял нос и пошел возле самых бамбуковых свай. Мощный вал катился по человеческому муравейнику. Сержант весело хихикал. Старые солдаты и новобранцы, понявшие маневр сержанта, сдвинули козырьки кепок и начали наблюдать.

– О, побежал, побежал! Убежит, нет? Убежал!

– Смотри, смотри, свалился!

– О, поплыли! И корзина уплыла!

– Ладно, хватит! – прекратил их восторги сержант и вновь скомандовал рулевому: – На середину выруливай!

Катер зарычал глуше и пошел ближе к середине реки. Навстречу ему, вниз по течению, спускалась длинная лодка, наполненная всяким хозяйственным добром. Два вьетнамца, один на носу, другой на корме, увидев катер, начали лихорадочно тыкать в воду длинными шестами, пытаясь отвести лодку в сторону. Рулевой, чтобы дать им пройти, немного сбросил газ.

– Куда! – усмехнулся сержант. – Держать курс.

– Так ведь это корыто!

– Дави его!

Двигатель взревел, и катер вновь поднял пенный бурун перед носом. Вьетнамцы громко заверещали, стоявший на носу мужчина бросил шест и замахал руками. Катер приближался, и оба вьетнамца сиганули в воду. Форштевень с хрустом врубился в утлую деревяшку, лодка перевернулась, и винт разрубил ее пополам. Минута – и посреди пенного следа на волне закачались обломки лодки, какие-то корзины, россыпи орехов и две головы. Одна голова спокойно поплыла к свайному домику, а другая повернулась к американцам и начала громко кричать какие-то слова, размахивая над головой худеньким кулачком.

Глядя на этого смешного крестьянина с его нелепыми угрозами, сержант перешел на корму, расстегнул кобуру и пару раз выстрелил. Пули выбили фонтанчики недалеко от вьетнамца, и тот нырнул, подавившись последними словами.

– Вот так надо внушать им уважение! – сержант дунул в ствол пистолета и спрятал его обратно в кобуру.

Увидев этот жест, Сильвестр весь подобрался. Это был жест его мечты – дунуть в пистолет над телом поверженного врага. Замирая от внутреннего волнения, он спросил:

– Это и есть враги, сэр?

– Это? – сержант удивленно дернул шеей. – Это, парень, союзнички у нас такие.

– Что? – не понял Сильвестр.

– Наши враги – партизаны. Они далеко еще. Враги – северные вьетнамцы. А это вьетнамцы южные. Союзнички, мать их!

– Что же мы с ними так обращаемся?

– А как мы с ними обращаемся? Мы же пока эту сволочь гражданскую не убиваем. Вот пусть и будут благодарны.

Солнце еще стояло высоко, когда катера ткнулись к берегу.

– Рамос и Макарони со мной, в охранение. Остальным разбивать лагерь. От катеров не отдаляться, – скомандовал Дойли.

– Уже прибыли? – спросил Сильвестр, идя за сержантом.

– Нет еще. Здесь переночуем. Не ночью же туда являться!

– Почему?

– Ночью косоглазые тебе знаешь что устроят? Не знаешь? Вот лучше этого и не знать.

На следующее утро катера быстро дошли до излучины реки и высадились ниже деревни. Взвод рассыпался цепью, и солдаты, стреляя, кинулись вперед. Со стороны деревни раздались выстрелы.

– Ложись! – скомандовал сержант. – Приготовились! Мелкими перебежками!

Старослужащие, повинуясь легким движениям руки сержанта, перебежками окружили деревню. Казалось, она кишит вьетконговцами, но потом огонь быстро ослабел.

– Уходят. Не хотят огонь на деревню вызывать, – откомментировал сержант.

Не заходя в деревню, взвод начал вытеснять партизан на поля, совершенно безлесные, покрытые высокой травой.

Сильвестр, пытаясь не отстать от старослужащих, бежал, падал и стрелял по маленьким фигуркам впереди. Над его головой свистели пули. Невдалеке раздался крик, затем мучительные стоны. Сильвестр понял, что кого-то ранили.

– Стой! – сержант махнул рукой. – Хватит людей терять! Вызываем авиацию!

Рейнджеры вытянулись цепью и залегли, глядя на то, как партизаны поспешно отступают. Те, чувствуя неладное, открыли сильный огонь.

Неожиданно воздух буквально застонал. Хищная длинная тень пронеслась по небу.

– Вот они! – вскрикнул сержант. – Ложись, ребята!

Воздух над скоплением партизан вздрогнул, там появился огромный клуб пламени, который прокатился, снося все на своем пути. Дальний лес утонул за стеной ярко-оранжевого пламени с дымным султаном.

– Вот и все. Барбекю готово!

Сержант встал и вгляделся в стену пламени.

– Хорошо! Чувствуете, сынки, как пахнет? Это напалм. У него запах бензина. Это запах победы! Вставай!

Сержант толкнул Сильвестра носком ботинка. Сильвестр послушно встал.

– А они не вылезут?

– А там некому больше вылезать. Авиация хорошо поработала. Теперь и мы поработаем.