О.С.А. Роман

– Да, – совершенно спокойно ответил тот, – и многих других, точно так же, как сейчас вижу Вас.

Семен усмехнулся.

– Тут одно из двух: либо я еще не проснулся, либо другой вариант, но о нем я почему-то совсем не хочу думать.

– Шизофрения? – полюбопытствовал незнакомец.

– Что-то навроде того, – подтвердил догадку Семен, – а, собственно, откуда?

– Не переживайте, как говорится, не Вы первый, не Вы последний. Я уже так давно этим занимаюсь, что хочу сказать Вам, что 90% людей реагируют на меня стандартно. Точно так же, как вы. Лишь 8% ведут себя непредсказуемо.

– Восемь? – удивился Семен. – А два? Куда же девались еще два процента?

– Это те, кто ничего не хочет слушать, посылают меня куда подальше и вскоре умирают. Последователи Караваджо.

– Караваджизм, – глубокомысленно произнес Семен, – а до него, что же, никого не было?

– Были и до него, просто он известная личность. Я посмотрю тут? – переключился на другую тему как ни в чем не бывало незнакомец.

– Да, конечно, – по обыкновению ответил Семен, но тут же опомнился. – А что со мной-то? Я так и не понял. Мне не очень хочется в эти два процента.

– Не переживайте, в два процента Вы не попадете, – казалось, незнакомец отвечал на вопросы механически, словно объявлял автобусные остановки.

Семену подобное никак не нравилось, ведь это была его собственная жизнь и она, по словам этого странного незнакомца, висела на волоске.

– А куда я попаду?

– Туда, куда больше всего хотите. Вы сами не заметите, как окажитесь в другом времени. Я не могу Вам рассказать, что Вы будете ощущать, потому что это у всех по-разному, – попытался успокоить Семена мужик. – Главное, не бойтесь, я буду незримо курировать Вас, пока не пойму, что, выражаясь современным языком, все устаканилось.

– Бред какой-то, – выдохнул Семен, – скорее всего, шизофрения. С волками жить – по-волчьи выть. Или как там: с кем поведешься, от того и наберешься… Вы не были случайно на Байкале? – обратился Семен к мужчине.

Ответа не последовало.

Бокалов был крайне возбужден и напуган несмотря на то, что ему по-прежнему казалось, что все это не больше чем странный страшный сон.

Мужчина ходил по галерее как ни в чем не бывало и неспешно рассматривал висящие на стенах картины, подолгу вглядываясь в каждую живописную работу, словно бы пытаясь там что-то разглядеть. То ли какой-то тайный код, то ли зашифрованное послание художника миру, а, может быть, что-то еще.

Семен смотрел на незнакомца, но никак не мог сконцентрироваться, голова шла ходуном, тысячи мыслей маленькими головастиками мелькали и гудели в ней.

– У Вас интересная галерея, – многозначительно произнес мужчина, – но только слегка однообразная. Хотя разные жанры и направления представлены здесь, на мой вкус не хватает жизни, какого-то куражу. Не знаю. В отдельности смотришь – практически каждая работа отлично написана, достойная работа, видно, что не просто абы кто кистью махал, а профессионал старался. Но когда они все вместе, то создается впечатление, что чего-то не хватает. Когда слишком много интересного, уже становится неинтересно. Это, знаете, своего рода природный постулат, перефразируя крылатое высказывание не знаю кого: пока ты не познакомишься со злом, не узнаешь, что такое добро.

– Что? – спросил Семен, не понимая, глядя на мужчину. – Что Вы говорите?

– Вы знаете, раньше душевнее, что ли, были работы. Хотя вот многие ругают «Черный квадрат» Малевича, а Вы знаете, что квадратов было четыре?

Семен молча смотрел на незнакомца и не мог понять, что он несет, что за бредовая ситуация происходит с ним или вокруг него. Семен знал точно только одно: он участвует во всем этом спектакле. Еще непонятна его роль, но то, что он участвует, он знал твердо.

– Второй был написан в 24 году, – донеслось до Семена занудное бормотание мужика. – Квадрат был значительно больше, метр на метр. Малевичу помогали писать его ученики.

Мужчина вдруг сделался веселым и рассмеялся детским звонким смехом.

– Черный квадрат, помогали писать ученики, аж целых три или даже четыре ученика, неужели не смешно? – обратился он к Семену, добродушно улыбаясь, будто ища в нем подтверждение своим веселым догадкам.

– Я не совсем понимаю, о чем Вы говорите, – совершенно потерянно развел руками Семен. – Вы либо спятили, либо просто издеваетесь надо мной.

Голос его был негромок, а вид нелеп.

– Простите, – извинился мужчина, – я совсем не хотел Вас обидеть. Мне казалось, что тема квадратов отвлечет Вас от мрачных дум. Еще раз простите.

Семен молча покачал головой, смотря пустым взглядом непонятно куда, а затем произнес:

– Он писал его для биеннале в Венеции, это был 23 год.

Бокалов поднял глаза, посмотрел на мужчину и заметив, что тот тоже чего-то не понимает, добавил:

– Второй квадрат Малевич написал в 23 году. В 36-ом жена Малевича отдала его в дар Русскому музею.

– Да, да, – соглашаясь, закивал мужчина, – наверное, так. У Вас, я смотрю, тоже много авангарда, только современного типа, я бы сказал.

Мужчина спустился по лестнице на этаж ниже. Семен остался сидеть на белом диванчике, пытаясь собраться с мыслями.

Глава 4

Галерея была расположена на трех этажах. Она находилась на лестнице, в самом углу огромного торгового центра, это был запасный выход. Чтобы пространство не пропадало просто так, было решено его сдать в аренду. Недорого, но мимо кассы. Хозяйка, молодая симпатичная бизнес-вумен, увлекающаяся живописью, открыла в этом месте галерею. Во-первых, для престижа, во-вторых, для тусовок со своими бизнес-подружками, а в-третьих, у нее было слишком много своих разукрашенных в разные цвета холстов, чтобы хранить их дома.

По всей видимости, слава великого американского художника с русскими корнями Марка Родко не давала ей покоя. Некоторые из работ походили на российского классика с польским именем Казимир.

Шедевры писались быстро, в результате их было много и требовалось место не только под хранение, но и для того, чтобы люди могли их видеть и наслаждаться настоящим творчеством. По этой причине она арендовала это помещение, чтобы устроить в нем галерею.

Предпринимательницу не волновала финансовая составляющая этого проекта, потому что она не рассматривала все это как средство для заработка. В галерее работали две дамы пенсионного возраста. Бабушки просто сидели и вышивали, не обращая особого внимания на посетителей. Зато картины принимали практически у всех обратившихся к ним художников. Так сказать, наполняли галерею и разнообразили ее шедеврами других не менее талантливых и гениальных мастеров, правда, уступающих в гениальности хозяйке.

Выглядело это так.

Входит в галерею солидный человек лет сорока пяти. На нем костюм темного цвета, галстук, до блеска начищенные туфли. Он, улыбаясь, смотрит на сидящую на диванчике бабульку.

– Добрый день.

Та поднимает на него свои полусонные глаза.

– Здравствуйте.

– Я смотрю, у вас тут галерея, – не снимая лоснящуюся улыбку с лица, произносит мужчина.

– Да, – отвечает бабушка, и глаза у нее добрые, добрые, – а что Вы хотели?

– Я художник, – все так же улыбаясь, произносит мужчина, – работаю в крупном банке менеджером. Вы принимаете работы? У меня вот…

Он достает новый, блестящий планшет, включает его и на идеально чистом с огромным разрешением экране показывает фото своих исключительных работ.