Вязирку он однажды прогнал со двора чуть ли не пинками, и с тех пор Вязирка его недолюбливал. Злой человек. А примет ли Бог злого человека?
– Садись, Ихтирам!
– Любому будет награда! – возвестил эмир.
– Сухейль, не держи зла! – выкрикнул Ихтирам.
Как и Джамур, он пропал из поля Вязиркиного зрения, когда садился. И снова земля подпрыгнула, пытаясь стряхнуть Вязирку с холма, несколько листьев слетели с чинара. Люди ахнули, кто-то повалился во второй раз.
– Катится!
Несколько мужчин догнали, подняли, привели назад Ихтирама.
– Что-то совсем… – пробурчал тот. – Только сел…
– И что? И что?
– А ничего! – зло ответил Ихтирам. – Ничего не понял!
Сидящие приняли его, растворили в себе.
– Бог велик!
– Не унывай, Ихтирам!
– Вон Джамур тоже не понимает!
Вздыхали, хлопали по плечу.
– Кто еще, уважаемые? – спросил эмир.
– Мустафа, иди уж! – выкрикнул кто-то.
– Что?
– Жена динары подсчитывает!
Толстый Мустафа, оглядываясь, шагнул к костру и Камалю.
– Понимаете, – сказал он, оборачиваясь и прижимая короткие руки к груди, – я не сильно хочу, но если для общего дела надо…
– Очень надо! – сказал эмир.
– Я буду помнить тебя, Мустафа! – пообещал женский голос.
– Будешь приходить с детьми! – сказал Мустафа.
– Обязательно!
– И плов – каждую пятницу!
– Садись уже! – потребовали голоса.
Мустафа закивал.
– Сажусь, сажусь! Куда?
Камаль показал место. Мустафа словно сжался за языками пламени. Голос его звучал неуверенно.
– Сюда?
– Да.
– И сразу стану аль-куддушем?
– Или не станешь.
– Вряд ли я достоин…
Мустафа сел.
И в третий раз холм вздрогнул, а Вязирку подбросило так, что он перевернулся и сломал своим телом несколько веток. Костер выплюнул искры и лепешки горящего кизяка, словно ими подавился.
– Ай! Ой! Держите меня! – закричал Мустафа.
Все бросились его ловить. Люди в темноте сталкивались и падали.
– Помогите!
– Да не катись ты!
– Ай!
Мустафу остановили, кажется, когда он уже был готов сигануть вниз по склону холма. Высота приличная.
– Не принимает! Не принимает! – причитал Мустафа, пока его вели под руки обратно.
Огорчение в его возгласах мешалось с облегчением.
– Камаль! Садись, Камаль! – закричали люди.
– На тебя надежда!
– Кто, если не ты?
Вязирка заволновался. А ну как и Камаля место опрокинет? Может такое быть? После Камаля и достойных людей-то не останется. Что делать тогда? Наверное, в Буххаране придется искать. Или в Юф-Беке.
Вязирка сжал кулаки.