Судьба попугая

Палило солнце, на лугу среди зелени желтели пятна одуванчиков. Впереди показалась березовая роща.

– Это что, все под землей? – прошептал Банов шедшему впереди Карповичу.

– Под Кремлем! – тоже шепотом ответил он.

За березовой рощей показалась старая дубрава, чуть дальше росли молодые ели.

Под ближним к тропинке дубом Банов заметил большущий белый гриб. Захотелось подойти, срезать, но директор школы быстро подавил свои желания. Он с интересом смотрел вперед.

Тропинка вывела к узенькой речушке, через которую был переброшен деревянный мостик. Дальше начинались заросли орешника.

Хоть и нельзя было назвать мешок с письмами тяжелым, но руки у Банова уже онемели.

– Далеко еще? – спросил он шепотом.

Карпович молча мотнул головой, мол, нет, недалеко.

Проходя через орешник, Банов заметил неподвижно стоящих в кустарнике двух военных постовых.

Впереди показались невысокие холмы.

– Почти пришли! – прошептал Карпович.

Они поднялись на вершину первого холма. Пространство, открывающееся с этой высоты, было удивительно красивым и в своей красоте неправдоподобным. Банов не верил своим глазам: голубые горизонты, с одной стороны – молодой лес, с другой – луга, холмы. И тут на другом склоне холма он увидел шалашик и рядом с шалашиком он увидел человека, лицо которого показалось страшно знакомым.

«Не может быть! – подумал Банов. – Не может этого быть!»

Когда он услышал от Карповича о том, что Кремлевский Мечтатель жив, было как-то легко верить словам старого боевого товарища. Да и слово «жив» звучало просто и понятно, но тут, теперь, когда он своими глазами видел сидевшего на солнышке у шалашика Кремлевского Мечтателя, одетого в коричневый костюм, точнее в брюки и жилетку от коричневого костюма, под жилеткой была голубая рубашка с расстегнутым воротом, – все это казалось чем-то невероятным, не говоря уже об этом мучительном спуске в почтовом лифте. Как все это объяснить, Банов не знал.

– Давай подойдем, отдадим почту! – прошептал Карпович.

Идти следом за Карповичем к Кремлевскому Мечтателю Банову было боязно. «Как же это он жив?!» – терзался мыслью директор школы.

Остановились у шалашика. Банов выглянул из-за плеча Карповича и встретился взглядом с Кремлевским Мечтателем. Сразу захотелось снова спрятаться за коренастую фигуру Карповича, но взгляд, добрый прищуренный взгляд Кремлевского Мечтателя словно приковал Банова к себе, и он застыл, глядя в глаза человеку, которого знал весь мир.

– А, почта?! – радостно произнес Кремлевский Мечтатель. – Ну-ка, посмотрим!

Карпович опустил перед ним мешок с посылками. Банов подошел, бережно опустил свой мешок рядышком.

– А газеты? Газеты есть сегодня? – поинтересовался Кремлевский Мечтатель.

– Не передавали, – с сожалением произнес Карпович.

– Ну ладно, – кивнул Мечтатель. – Вы сейчас наверх?

– Да, – ответил Карпович.

– Возьмите, я тут пару писем написал…

Карпович взял из рук Кремлевского Мечтателя несколько конвертов.

– А вы. – Кремлевский мечтатель пристально посмотрел на Банова. – Я вас раньше не видел?! Вы…

– Мой помощник!.. – скороговоркой пояснил Карпович.

– А-а, – кивнул Мечтатель. – Ну ладно!

– До свидания, – попрощался с Мечтателем Карпович.

– Да, да. До свидания, голубчики! – произнес, не поднимаясь с теплой, прогретой солнцем земли, Кремлевский Мечтатель.

Банов развернулся и зашагал в обратном направлении, но тут же услышал за спиной недовольный шепот Карповича:

– Куда? Куда пошел! Стой!

Директор школы остановился и обернулся.

Карпович показывал рукой совсем в другую сторону.

Банов был в недоумении, ему казалось, что он запомнил дорогу, по которой они пришли сюда.

– Мы пойдем другим путем! – настойчиво прошептал Карпович и еще раз малозаметным жестом показал направление.

Банову ничего не оставалось, как идти следом за старым боевым товарищем.

Впереди лежал холм примерно такой же высоты, как и тот, на склоне которого жил Кремлевский Мечтатель.

Дворник и директор школы спустились вниз, осторожно переступили через узкое топкое место, разделявшее основания холмов – видно, там протекал маленький ручей. Поднялись на вершину следующего холма.

– Садись! – приказал Карпович и сам присел на корточки.

Банов сел на траву.

– Вот здесь побудем пока, – сказал Карпович. – Отсюда хорошо видно.

– Что видно? – переспросил Банов.

Вместо ответа Карпович достал из кармана брюк большой полевой бинокль, поднес его к глазам, покрутил, наводя резкость.

«Так вот почему у него штаны так провисали!» – понял Банов, посмотрев на массивные окуляры полевого бинокля.

– Держи! – Карпович протянул бинокль товарищу.

Банов посмотрел в него и тут же отвел в сторону от глаз – было слишком непривычно это многократное увеличение предметов, а тем более – внезапно приблизившееся лицо человека, жившего на склоне соседнего холма.

Передохнув, Банов еще раз посмотрел в бинокль, будучи уже спокойнее и, если можно так сказать, уравновешеннее. Он увидел, как Кремлевский Мечтатель читает письма, шевеля губами и многообразно улыбаясь, то с хитрецой, то по-детски искренне и радостно. Читал он быстро, просто просматривая одно письмо за другим. Вспомнил тут Банов, что кто-то из очень старых большевиков, выступавших в его школе, рассказывал детям, что вождь только посмотрит на страницу и тут же ее может пересказать, причем на нескольких языках.

«Значит, правда!» – подумал Банов и тут же заметил, как лицо Кремлевского Мечтателя стало чрезвычайно серьезным.