Форс-мажор – навсегда!

– Я-то спокоен, падла, я-то спокоен! И ты у меня щас успокоишься! На пол! Хлебалом вниз, ну!

Токмарев подчинился. Не плашмя, но на четвереньки присел. Для профана – сама беззащитность. Между прочим борцы сумо начинают поединок именно из такой позы. Пружина…

«Тэтэшка» – серьезно. Сдуру, в запале верзила спустит курок – и…

…за миг до выстрела распрямить пружину – бросить руки вверх и в стороны, головой в челюсть, и – на болевой. Всего делов!

Верзила сделал еще шаг. Теперь почти вплотную. Движения читались – явно хотел засадить ногой в голову, как водится у бандюков. Скотина! Даже в наиболее отвязном бушидо запрещено бить ногой по башке сопернику, опирающемуся на все четыре конечности. Так то бушидо! Какие-никакие, но правила. А у бандюков по определению никаких правил. Н-на!

Ну, не-е-ет. Токмарев пошел на прием, но…

…Архар опередил. Реактивным снарядом маханул из сумки на врага. Конечно, на врага! Ишь, кому пистолетом грозит!

Верзила взревел не столько от боли, сколько от внезапности. И от боли, и от боли. Архар впился в запястье мертвой хваткой, до крови.

Бандитская «тэтэшка» грянулась об пол и грянула – выстрел в замкнутом пространстве оглушил напрочь. Бетонные брызги ужалили в голень. Токмарев (что как ужаленный, то как ужаленный) таки провел прием, но с поправкой на непрошеного зубастого защитника – головой не в челюсть, в пах (иначе досталось бы и Архару). Корявенько вышло – в отпущенное мгновение толком не перегруппироваться. Однако главное – не процесс, главное – результат.

Деморализованный верзила и думать забыл (если до того и знал) про блокировки и про все такое прочее. Еще бы! Откуда ни возьмись, чудо-юдо – цап! Даже против лома есть прием (ходят такие легенды), но против чуды-юды?!

В общем, Артем мог и не добавлять противнику по гениталиям (сказано: деморализован). Но, что называется, процесс пошел…

И результат: «грозный тембр» сменился на жалобный писк.

Еще порция грохота, с которым тулово впало назад, в коридор квартиры.

Дальше – тишина.

Токмарев цокнул языком.

Архар подчинился не сразу. Косил бешеным глазом, не выпуская добычи. Спишем на временную глухоту после выстрела. Артем, например, собственного цоканья не услышал – у нас в ушах бананы.

Симптоматично – бананы в ушах у всех проживающих в подъезде. Вымерли!

Токмарев повторно цокнул языком. Для большей убедительности еще и каблуком цокнул. Что за новости?! Неподчинение командованию?!

Архар наконец подчинился, отцепился от поверженного и виновато протрусил обратно к сумке, виновато юркнул туда и виновато сказал «тяф!»: я виноват? я не виноват!

Умеют братья наши меньшие изобразить раскаяние забалованного дитяти, которого все равно заранее простят. И вдогон крупному проступку, как бы извиняясь, начудить по мелочи – все равно не накажут! А накажут, так хоть по совокупности – поглощение менее тяжкого более тяжким. Архар, прежде чем виновато протрусить в привычное убежище, сделал «пистолетик» и пустил струю на бездыханного верзилу, загадил тому штаны-«адидас».

Кстати, пистолетик! Архару профилактически достанется за несанкционированный прыжок из засады. Первопричина не считается! Благими намерениями вымощена дорога известно куда. Когда б не Архар, обошлось бы меньшей кровью и меньшим шумом. Всяко без выстрела. Так вот, пистолетик…

Артем спустился на один пролет, поискал.

Спустился еще на пролет, и еще, и еще. До первого этажа. Сумрачно в подъезде, темно, вечер…

«Тэтэшка», насколько он успел проследить, «сыграла» вниз, в межлестничную щель и – как сквозь землю.

Но нашел. Провалилась в подвал, забранный несгибаемой решеткой. Замочек, правда, хилый, символический – открывается на раз-два. Артем голыми руками открыл замочек на раз-два, подобрал «тэтэшку», заткнул за пояс. Иначе слесарям-сантехникам поутру была бы забава! «Ребя, чего нашел!»

У Токмарева сейчас другая забава…

Он поднялся к себе, домой. Он по инерции думал, что домой. Верзила минуту назад думал иначе…

…и не минуту, а вот уже с месяц.

Называется евроремонт. Он и был. И был он в разгаре. От прошлой, знакомой обстановки осталось… Да ничего не осталось! Шут с ней, с обстановкой, – от планировки тоже не осталось ничего. Была четырехкомнатная – стало зало. Простор! Закордонный стиль – отсутствие всех и всяческих кордонов, и – сплошь засрано. То есть это не стиль, но переходный период: кляксы краски по паркету (все равно циклевать), клочья содранных обоев, пиломатериалы – стопочкой в целлофане, кафельная плитка – аналогично, банки с краской, олифой-растворителем. Стремянка. Ни привычной родительской мебели (карельская береза), ничего… Шел в комнату, попал в другую. По тому ли адресу вообще?!

По тому, по адресу. От обоев, да, клочья, но это те самые обои. И макивара вон стоит. Из прежней обстановки лишь макивара и стоит. Верзила на досуге сохраняет форму, пользуя чужой (Токмаревский) спортивный инвентарь? Паршивая у верзилы форма!

Артем заглянул на кухню в поисках ковшика, кружки, стакана, какой-нибудь емкости.

Ни черта здесь нет! Вообще никакой емкости. Даже раковины.

Краны срезаны заподлицо, и замуровано.

И плита под корень удалена. Хорошая ведь была плита! С импортным названием «Gorenje». Электрическая! Стеклокерамическая поверхность! Меньше года как установлена. Без помощи Токмарева, но на его шиши – бесплатная доставка, установка, гарантия. Наталья была в скромном, но восторге. И – нате! Распространяется гарантия на самовольные действия дебилов с «тэтэшками», вообразивших себя новыми хозяевами?

Хреновые-новые хозяева! В кухне только раскладушка с матрасом, тулуп-вохра, консервная банка с окурками. Стены, правда, приведены в божеский вид – покрытие под дуб. Не дуб как таковой, но и не плитка, не обои. Покрытие, одним словом, экологически безвредное. И паркет настелен – фигурный. В кухне – и паркет, каково!

А посуды – ноль. Или в ванной посмотреть?

Ванная… М-да… Тут теперь, очевидно, страдают боязнью замкнутого пространства – стеночка между сортиром и ванной тоже ликвидирована. Хрущобный совмещенный санузел опять вошел в моду среди новороссов, но уровень комфорта иной – погадил и пожалте на биде, и в джакузи для пущего массажа.

Джакузи – вот оно. А посуды по-прежнему – ноль.

Артем возвратился на кухню, вытряхнул окурки из консервной банки прямо на фигурный паркет, набрал водички в ванной…

Вставай, парень, хватит валяться в нокдауне. Быстро очнулся, открыл глазенки на счет девять, ну!

Верзила очнулся, но глазенки не открывал. Веки дрожали – значит, подглядывает-прикидывает, что делать.

Вставай, притворяшка!.. Что ж, как угодно! Артем плеснул из банки в лицо. Коэффициент вонючести у смеси (вода из-под крана плюс застарелый сигаретный прах) повыше, чем у нашатыря.

– Кха! Кха! Ты чо! М…к! – моментально воскрес.

За мудака, парень, ответишь отдельно. А пока ответь…

…Ответил. Стало более-менее понятно. Легче не стало.

Квартира куплена.

Бумаги в порядке – ордер, печать, нотариус.

Все путем, все официально, все как положено.

Подробностей верзила не знает. Он здесь осуществляет охрану на период ремонтных работ, только и всего. Купил кубатуру неуточненный питерский деловар – под офис…

Под офис?