Жидкое состояние

Жидкое состояние
Андрей Никитин

Это история о любви и коварстве, о невинной доброте и изощрённом зле, о силе и слабости. История девственной любви переплетается с расследованием пяти странных и неясных смертей. На вершине загадочных событий убийца, который является одновременно человеком и нечеловеком. До последнего момента полиция, имея подозреваемых, не может найти мотив – эту свечу зажигания любого следственного механизма. Как выяснилось, ответ оказался прост, как лежащий зимой снег, но по ходу расследования, сталкиваясь с истинным лицом ужаса, некоторые расстались не только со спокойным сном. Произведения молодого автора Андрея Никитина наверняка будут интересны самому широкому кругу читателей. С одной стороны, писатель вроде бы пишет о довольно известных и даже банальных вещах. Но прошу вас, не верьте первому впечатлению – здесь не всё так просто. Одна реальность в мгновение ока сменяется реальностью неземной и просто мистической. Обычный мир вдруг ощетинивается совершенно неожиданными препятствиями и опасностями. Жить в мирах Андрея Никитина очень непросто, сложно и довольно опасно. Но зато – скучно не будет. Это уж точно. После того, как вы одним духом «проглотите» эти книги (а иначе просто не получится), вы обязательно, украдкой оглядываясь, шумно выдохните – уф, ведь всего это только книга. Но вы в этом уверены?..

Андрей Никитин

Жидкое состояние

Глава 1

Дождь начинается…

19 сентября, суббота.

Серое небо хмурилось как недовольный старик. Далёкие тучи ковыряли в голубом небе рваные дыры.

– Скоро будет дождь, – сказал Вова. Он смотрел на пасмурное небо. Легонько касаясь щёк, струился ветер. Удочка в руке дёрнулась, впустив ощущение азарта. Вова сосредоточился. Невысокий парень тридцати пяти лет, в кофте с открытым горлом, синих протёртых джинсах и кроссовках белого цвета. Круглое лицо, скрашенное пятнами раздражений после бритья. Зелёные глаза глядели в серо-зелёную даль быстротечной реки, грустно поглядывали на поплавок. Он думал, что вскоре придётся уйти, а ведь они на берегу менее двух часов. Несколько часов это неудачное времяпровождение, если учитывать, что двадцать минут уходит на подготовку снастей и сбор удочек. Получается, половину времени они потратили на предварительные процессы, и теперь сидят ожидая решения погоды. Однако, когда видишь, как рыба дёргает леску намереваясь уплыть, осознавая силу человека, ты подсекаешь, тянешь, а по телу волнами струиться ощущение превосходства над миром природы.

Вова неловко вздохнул, глянул на тучи, напоминающие расстеленный по небу пепел, замерший в отчаянных попытках развеяться по миру. Ничего не поделаешь, сидеть под дождём бесполезно.

Вова посмотрел на улов: два карпа и десяток бычков суетливо копошились в ведре. Бульканьем они напоминали, что не сдались, и будут держаться до последнего, не осознавая, что конец близок, а стальная ограда вокруг лишь временно поддерживает жизнь, сберегая помутневшую воду. Одна из рыбёшек с порванным ртом, непонятливо глядела на Вову, высовывая голову из воды, затем вновь копошилась в тесном ведре, стукая хвостом по металлической поверхности.

– Думаю, у нас есть время, – сказал Стас, взглянув на небо. Ветер щекотал его усы, и теребил камуфляжный капюшон, спасающий шею от прохлады. Порывы воздуха поднимали пыль с противоположного берега, сбрасывая в реку песчинки и сухие листья. Вдали сверкнула молния, озарив тёмным очертанием остатки небесной синевы и осветив ломаные узоры контуров горизонта. Через несколько секунд раздался гром. Деревья на другом берегу шатались и шумели. Ветер играл с ними, как с воздушными змеями.

Стас устало глянул на друга, затем вновь посмотрел на тучи. Он не придавал значения мелкой влажности, считая её лишь подкормкой для рыб. Стас был настроен остаться, насмехаясь над предрассудками друга, считавшего опасностью каждый природный феномен. Спешить было некуда. Если он настроился сидеть до конца, его не сдвинет даже смерч.

– Ты надеешься поймать что-то? – спросил Вова, – я не собираюсь мокнуть и подхватить простуду. Ты не поймаешь больше, чем должен, даже если просидишь сутки.

Вова злился на друга. Частично он гордился, что его улов больше, чем у Стаса. Шансы были равны, оба под хмельком, но Вова поймал больше. Теперь мокнуть ему было неохота. Честно сказать, Вова не был любителем рыбалки, ходил лишь для компании, но за дело брался с усердием. Если уже вышел в поле с косой, собирай снопы с росой.

– Сейчас пойдём. Когда начнётся дождь, сядем в машину, – сказал Стас и посмотрел на красные Жигули, стоявшие в десятке метров. Автомобиль был цвета гнилой вишни, но в серости надвигающихся облаков приобрёл матовый оттенок.

Вова жил рядом. Подъехав на Жигулях, он показал, насколько ленив. До дома было несколько километров. Всё, что им было нужно, они могли принести в руках. Приятели захватили немного провизии, и, конечно же, алкоголь.

– Смотри сам. Сидим ещё десять минут, – недовольно сказал Вова, и начал сматывать удочку. Он не спешил, с опаской поглядывая на небо, рвущееся пополам в месте скопления грозовых облаков. Ветер играл в ушах, небо гнало прохладу, сбивая краски с поля зрения. Под ногами лежала недопитая бутылка самогона, но в данный момент никто не хотел думать о нём. Гневно надвигавшийся к ним циклон, испортил настроение. Прохладный ветер стал сильнее щекотать лица, равнодушно поднимая пыль. Темнело.

– Пусто, – сказал Вова, достав голый крючок. Он поднялся на ноги, взял стаканы и тарелки, понёс посуду в багажник машины, радуясь, что вскоре можно будет уехать. После того, как алкоголь зацепил его, стало лень ловить рыбу.

На реке появились капли дождя, характеризующиеся многочисленными растущими и сталкивающимися кругами на поверхности. Стас ощутил влагу. Он недовольно поглядел на небо с отчаянием и злостью надеясь, что это пятиминутная погодная диарея, после которой обычно светит солнышко и ощущаешь прохладную слякоть с примесью тепла от попадающих на лицо солнечных лучей. Он думал дождь скоро кончиться, но чёрное небо утверждало, что он ошибается. Стас начал сматывать удочку, вращая катушку. Он решил бросить принципы, и следовать совету друга, хоть в душе колебался. В глазах блестел азарт, который гнал его, нашёптывая о рыбалке. Этот огонь победы погасили первые капли дождя. Крючок застрял на середине реки, натянув леску. Стас несколько раз аккуратно дёрнул.

– Похоже, зацепилась за что-то, – недовольно сказал Стас и поднялся со старой табуретки, служившей много лет. Если бы можно было поощрять мебель, этот деревянный стульчик мог бы рассчитывать на повышение.

Стас потянул удочку, напрягая озябшие руки, становясь на цыпочки и волнительно глядя на воду. Он намеревался высвободить крючок, одновременно стараясь понять, за что он зацепился. Не впервые было, что потеряв надежду, он высовывал крючок вместе с рыбой. Такую рыбу он называл финишной или глупцом. Супруга улыбалась этому, но считала нелепостью.

Вот бы крупная! – думал он, глядя на леску.

Нетерпение гнало его ближе и все силы, что остались, он тратил на то, что держало крючок. Резиновые сапоги, которые он надевает в таких случаях, образовали вмятины в почве. Стас наступил в жидкое болото. Река оросилась звуками чваканий. Стас пытался разглядеть, за что зацепился крючок. Его не покидала надежда, что это крупная рыба. Вова разложил миски и судочки в багажнике, прикрыл его, неторопливо подошёл к приятелю. Стас собирался лезть в воду. Это зрелище подняло настроение Вове, и обозначило рекорд дня в виде последнего заплыва.

– Что, попался? – спросил Вова, когда взял раскладную табуретку столь же ценную, что и стульчик Стаса. Вова собирался отнести её к машине. Табуретка сложилась и удобно разместилась в руке. Стас не ответил на замечание, переключив мысли на крючок.

Погода портилась. Капли дождя оседали на лицо и шею. Вова посмотрел на небо, затем на друга. Почему-то он решил, что с противоположной стороны лески не рыба. Обычный случай: крючок останется в реке, а кусок лески хлыстом отскочит к владельцу удочки, оборвав надежду.

Отклонившись и скользя по грязи, Стас потянул удочку со всей силы. Он рассчитывал вытащить крючок любым способом и ощущал, что тот не застрял. Лицо наполнилось гневом и мольбой. Руки дрожали, тело одеревенело. Точка сцепления движется, это давало надежду. Вдруг, неожиданно и резко, катушка начала разматываться. Первая мысль, мелькнувшая у Стаса, что это сом. Достаточно крупная рыба, чтоб сопротивляться человеку.

– Клюнула? – спросил Вова. Его тёмные волосы, пропитавшиеся каплями дождя, прилипали ко лбу, он убрал их ладонью. Он стоял с табуреткой в руке, с интересом наблюдал, как леска размоталась и тянула удочку в воду. Стас дёрнулся, но выстоял, наклонившись вперёд. Леска выдержала.

Неужели поймал? – мелькнула мысль у Стаса.

– Помоги мне, – крикнул Стас, глянув на друга. Он уже ступил сапогом по щиколотку в воду, но удочка продолжала тащить его в реку. Стас держал её и не собирался отпускать, борясь с искушением. Он будто участвовал в соревновании по перетягиванию каната, стараясь любой ценой достичь победы. Силы иссякали, леска тянула в воду. Вова наблюдал, как друга утаскивает к середине реки.

Скорее всего сом, – решил Вова.

– Что происходит? – удивлённо спросил он. Он глупо смотрел, как Стас пытался удержать удочку, стоя по колено в воде. Невероятно, что в реке может быть что-то настолько крупное. Вова знал, что такие встречи нечасты, и наблюдать одну из них было интересно.

– Брось её! – крикнул Вова, махнув рукой. Он испуганно глядел на бурную воду, волнами поднимающуюся над местом поединка. Что-то в воде создавало вихри и пускало волны. Вова хотел подбежать и помочь. Он бросил табуретку, но что-то удерживало его, не подпуская к воде. Маленькая доля страха, вызванная бушующей рекой и громадным, судя по размерам волн, существом. Вова глянул на крутящуюся рыбу с разорванным ртом, что металась в ведре, злорадно насладился её мучениями. Он смотрел, как выплёскивается вода от резких поворотов и ударов хвостом о ведро. Она что-то почувствовала, и начала отчаянно бороться за жизнь.

Не может быть ничего настолько крупного в этой реке!

– Не могу, – ответил Стас, неустойчиво крутясь, стараясь сохранить позицию. Он не хотел терять удочку, и всё ещё рассчитывал, что стоит в преддверье крупного улова. Горбатые волны придавали в этом уверенности. Стас продолжал упираться ногой в ил, шатаясь и скользя. Равновесие было сложно удержать. Сапог скользил по грязи, расшатывая хлипкое тело, отбивая оставшиеся силы. Стараясь не упасть, Стас осторожно спускался ниже, потакая существу с противоположного края удочки. Через несколько секунд, когда сапог уже был по колено в воде, Стас понял, что сейчас его утянет с головой. Он отпустил руки. Удочка упала. Раздался всплеск, затем тишина. Волны стихли. Мерно качалась успокоившаяся вода, поддерживающая удочку на слабом течении. Ещё несколько секунд и удочка медленно начала погружаться. Жалость потери грызла Стаса. Удочка всплывала и погружалась, дразнясь, будто купающийся в море подросток, не желающий надолго высовывать голову из воды. Стас стоял в нескольких метрах от удочки, нерешительно старался её достать.

– Она остановилась, – сказал Стас, посмотрев на друга, – я заберу её.

Стас несколько секунд наблюдал, как удочка медленно двигается вдоль течения, словно упавший на воду листочек. Изменение натяжения лески ввело его в заблуждение. Факт того, что рыба перестала дёргаться, вывел из строя сосредоточие. Вот удочку тянут, а через секунду она в свободном плавании, как оторвавшийся буёк.

– Давай быстрее, – ответил Вова, предоставляя Стасу пойти за ней самостоятельно. Вова поднял табуретку и собирался скрутить подстилку, чтоб сложить в багажник. Он краем глаза видел, как удочка всплыла на середине реки.

Странно, что удочку не утащило ко дну, и рыба оставила её, – подумал Вова. В этот момент ему вспомнились фильмы ужасов про болотных монстров. Зачастую мозг блокирует подобные позывы и не позволяет нам сойти с ума от окружающих раздражителей, которые то и дело всплывают в повседневной жизни, стараясь ущипнуть за задницу в самый неподходящий момент.

Стас спустился в воду почти по пояс, на всю длину сапогов. Шёл осторожно. В сапоги попала вода. Зря он не вытащил удочку вовремя, как советовал Вова, но другая сторона медали, скрытая под водой, может ещё принести плоды. Сегодня он не рассчитывал, что придётся идти в воду. Когда вода попала в обувь, тело пропитало неприятное ощущение, будто ноги измазали дерьмом. Шаг за шагом это ощущение укреплялось. Стало холодно и мерзко. Одежда липла к ногам. Он уже хотел протянуть руку и поднять удочку, плавающую как мёртвое насекомое, как вдруг упал в воду. Он бултыхался и бил руками по поверхности. Его что-то тянуло, хватая за ногу. Он больше испугался силы, что тащила его, чем того, что мог утонуть.

Вова наблюдал с табуреткой в руке, через секунду подбежал к воде. Он хотел спуститься за приятелем, но испугался. Вова не знал, что могло схватить Стаса. Никогда Вова не был готов рискнуть ради другого. Это была его слабая черта, ясной полосой обрисовывавшая хилость и мягкость. Он мог говорить на встречах, что дружба это самое сильное чувство, какое есть в жизни, и самые крепкие узы держат в руках друзья. Связи эти, подобно леске, рвутся крайне редко, и если рвутся, то необратимо. Но всё это Вова не считал правдой, так как был трусом и всегда ценил только свою шкуру, не забывая добавлять, что в будущем он ещё себя покажет. Идея о будущих достижениях, была его сильной стороной, как он считал, но на самом деле лишь вбивала в голову манию величия, ломающую жизнь и позволяющую пускать шепчущиеся разговоры за спиной.

Вова смотрел, ничего не делая. Он сжимал в руке табуретку. Бултыхание утопающего заставило Вову панически метаться вдоль берега, не зная, как себя вести. Он глядел, как друг борется с кем-то в воде. Самое страшное, что не было видно никого кроме Стаса. Никаких плавников или хвостов. Вова смотрел как сила, неведомо откуда взявшаяся, тащит друга вглубь. Он шагнул в воду, намочив обувь и носок. Появилось неловкое ощущение брезгливости. Вова почувствовал, как лодыжку обхватило что-то наподобие мокрой верёвки. Через секунду он поскользнулся и упал, потеряв равновесие. Он быстро отполз на берег и с опаской наблюдал, как Стас сопротивляется, высовывая голову, чтоб вдохнуть. Оступившись, Вова ступил в ил, который обхватил ботинок, но шокированный мозг накрутил некие образы, от которых реакция немного ускорилась и позволила выскочить на берег за секунду.

– Вова! – крикнул Стас, в последний раз показав голову над водой. Он поднимал брызги. Голос показался искажённым, как во время телефонного разговора при плохой связи. Вова наблюдал, как вода накрыла друга. Руки и ноги хаотично мелькали над водой, пытаясь схватится за что-то. Пальцы были растопырены.

Представление прошло шумно. Через минуту всё стихло. Руки перестали мутить воду. На поверхности показался тёмный комок волос, за ними капюшон куртки, похожий на сдутый мяч. Недалеко плавала пачка сигарет, давно выпавшая из кармана, оставив на поверхности белый уголок упаковки. Тело Стаса спокойно поднялось на поверхность, а набравшая воду одежда напоминала надувной плот. Вода успокоилась, единственным напоминанием случившегося служили слабые волны, стукающиеся о берег. Никого вблизи Вова не видел. Никто не трогал тело Стаса, что было странно. Если хищная рыба охотится, она утаскивает жертву на глубину и там поедает. Убивать для удовольствия может только человек.

Дождь начал поливать сильнее, шумно объявляя своё присутствие. Вова отполз в сторону, испачкав руки и колени, опасаясь, что речное существо схватит его. Он лежал на боку и смотрел, словно ожидая, что приятель поднимется и скажет: Это розыгрыш, дружище, не переживай.

Но никто ничего не сказал. Тело Стаса, лицом вниз бездвижно плыло вдоль реки. Края сапог образовали маленькие островки и завершали скрытую под слоем воды фигуру человека. Рыба в ведре возле Вовы оживлённо зашевелилась, ощущая приятную свежесть. В наступившей пассивности Вова слышал удары собственного сердца и монотонный стук дождя.

Небо затянуло тучами, скрыв последние пятна голубого полотна. Вдали сверкнула молния. Вова переводил дыхание, с испугом глядя на медленно плывшее бездыханное тело с вздутой курткой и камуфляжными штанами. Зелёный капюшон погрузился и перестал быть виден. Костяшки пальцев немного торчали над водой. Лишь шум дождя подтвердил, что это реальность. Вова привстал и стоял, ощущая, как промокшая одежда липнет к телу. Левая нога неприятно обдавала прохладой, промокшая и испачканная в речной грязи.

– Стас! – крикнул Вова, не зная, что делать. Он понимал, что первым делом нужно вытащить тело и откачать. Это единственный способ спасти утопленника. Быстрая реакция и друг будет жив. Действовать нужно сейчас не дожидаясь помощи, иначе будет поздно. Стас снова сможет дышать и будет благодарить за спасение. Возможно не только он, но и его близкие. Можно будет попрекать этим всю жизнь. Вот когда он может проявить себя и показать чего стоит! Мысль о благодарности отдала теплотой по всему телу. Вова вздрогнул, однако в воду идти не хотел. Там было нечто, что утопило друга, а значит, может утопить и его.

Удочка Стаса всплыла в пяти метрах от тела, словно намекая, что тут всё мертво и вошедший в воду будет плыть по течению, как бревно, лишившись подвижности. Если Вова сейчас побежит звонить в скорую, его спросят, почему он не попробовал откачать Стаса. Могут даже обвинить в бездействии. Ведь он ловил рыбу, а рыбак должен знать, как оказывать помощь. Всё-таки вода рядом.

Нет, туда я не полезу. Скажу, что обнаружил тело позже. Это не проблема, я так и сделаю. Я отошёл, а когда пришёл, Стас был мёртв. Да, так я и скажу.