Главная загадка «Эволюции»

Девушки потупили глаза и стали улыбаться и переглядываться. Лазарев тоже улыбнулся и продолжил:

– Да-да, необычными. У ваших детей не будет отцов в общепринятом смысле. И условия нашего контракта таковы, что вы не сможете выйти замуж.

– Да и без вашего контракта девушке замуж выйти трудно! – высказалась круглолицая румяная девушка с русыми волосами, собранными в аккуратный хвостик. – Так что нас это не особо пугает.

– Не надо обобщать! – хихикнула маленькая темноглазая брюнетка.

– Девушки, прошу вас… – Лазарев обвёл взглядом небольшую аудиторию. – Я сейчас закончу, а потом вы сможете задать свои вопросы. Пока контракт не подписан, вы абсолютно свободны и ничем не связаны. Так вот, сумма контракта такова, что вы не будете ни в чём нуждаться. Но вы будете обязаны регулярно проходить медицинские обследования, ну и, разумеется, ваши дети тоже будут всё время находиться под нашим неусыпным контролем.

– А жить где? – спросила всё та же брюнетка.

– Первое время, пока дети будут совсем маленькими, вам придётся провести здесь, а потом вы сможете жить с детьми у себя дома. А если кто-то захочет, мы выделим квартиру в нашем городе. Дети смогут ходить в обычный детский сад и в школу, а вы – на работу.

– А в чём всё-таки смысл этого вашего эксперимента? – не унималась брюнетка. – Что не так с детьми-то будет? Скажите прямо.

– С детьми будет всё «так», не волнуйтесь, пожалуйста. У них будут особенные отцы. И имена отцов я смогу раскрыть только тем из вас, кто останется в проекте.

– Ой ты ж мама дорогая! – Круглолицая с хвостиком вновь оживилась. – Это что ж? Неужто от Горбачёва рожать будем?! Чтоб перестройку быстрее перестраивать? Или от Валерика Леонтьева? Чтоб ещё и с песнями!

Девушки рассмеялись.

– Нет, – Лазарев постарался говорить серьёзно, – не от них. Прошу вас, не стоит гадать.

Но девушек было уже не остановить: кого только из известных современников они не упомянули! Лазарев перестал призывать их к порядку, понимая, что их совсем ещё юный возраст и таинственность происходящего требовали разрядки. Он просто сидел и наблюдал за ними. Такие разные, все по-своему симпатичные… Но выбрать нужно только четверых. «Господи, а как им объяснить, что одним из „отцов“ будет Мария Кюри? – промелькнуло у него в голове. – Придётся всё же называть вещи своими именами, а не придумывать бред про несуществующих папаш».

И вот, после нескольких дней раздумий и консультаций с коллегами, Лазарев выбрал четырёх девушек. Родить двух клонов великого Альберта Эйнштейна предстояло Татьяне Саганович. На тот момент девушке было двадцать четыре года, она недавно окончила институт и начала работать инженером на цементном заводе, расположенном недалеко от Краснолесска. По мнению Лазарева, она подходила идеально: чёрные волнистые волосы, большие выразительные глаза – по идее, дети будут похожи на свою маму. Ольга Исаева, двадцатитрёхлетняя аспирантка филфака МГУ и большая любительница гор, должна была родить клонов Леонардо да Винчи. Самой старшей девушке недавно исполнилось двадцать шесть лет. Елена Кононова преподавала историю в школе Краснолесска, ей предстояло стать матерью клонов Марии Кюри. Последней выбранной девушкой оказалась та самая любопытная розовощёкая, которая взбудоражила всю аудиторию на первой встрече. Звали её Алла Игонина, ей было двадцать четыре года, работала она поваром в столовой института. Ей выпала роль будущей матери клонов Исаака Ньютона. Все девушки были абсолютно здоровы и полны энтузиазма. Все они с радостью подписали договор. Одним из главных его пунктов было неразглашение любых сведений, касающихся проекта «Эволюция», зато пункт о компенсациях был столь привлекательным, что все ограничения меркли по сравнению с ним. После подписания договора Лазарев снова собрал девушек в той же аудитории.

– Ну что ж, теперь мы с вами одна семья! – сказал он.

– Так кто же отцы? Теперь-то можно узнать? – тут же спросила нетерпеливая Игонина.

– Видите ли, нет никаких отцов. – Лазарев поочерёдно посмотрел в глаза каждой из девушек.

– От духа святого, что ли, рожать будем? – не унималась Алла.

Остальные молчали, но на лицах явно читалось недоумение.

– Вы будете рожать клонов великих людей. Поэтому всё так и засекречено.

После этих слов девушки заметно взволновались и, кто тише, кто громче, начали засыпать его вопросами:

– Клонов?

– Уже есть такие технологии?

– А это законно вообще?

– А такое кто-нибудь уже делал в мире?

– Это опасно?

– А как это физически всё будет происходить?

– От каких великих?

– А великие в курсе?

Лазарев замахал ладонями перед лицом и постарался перекричать поднявшийся шум:

– Тихо, тихо! Прошу вас, успокойтесь! Программа государственная, всё законно, всё совершенно безопасно для вас! Пожалуйста, позвольте мне продолжить!

В аудитории наконец наступила тишина. Тогда он продолжил:

– Итак, я повторяю: всё абсолютно законно. Вы находитесь в полной безопасности в государственном научно-исследовательском центре. Мы уже давно занимаемся вопросами клонирования и продвинулись в этом деле очень далеко, намного дальше американцев и европейцев. Уверен, что вы родите совершенно нормальных, здоровых детей, которые будут ходить в обычную школу. Мы очень надеемся, что со временем в детях начнут просыпаться таланты – такие же таланты, как у их прототипов. Собственно, в этом и заключается наша с вами цель – вырастить новых гениев. Воспитывать их как-то особенно не нужно, способности должны проявиться сами, а со временем мы посмотрим, кому и чем сможем помочь, чтобы талант раскрылся максимально полно. А, чуть не забыл, есть одно ограничение: вы сможете дать своим детям имена по своему усмотрению, но с условием, чтобы первая буква имени клона совпадала с первой буквой имени клонируемого. А в остальном вы вольны воспитывать детей так, как подскажет вам ваше сердце. Поймите, вы не рабыни. Вы можете остаться в проекте или покинуть его. Но решить это вам нужно будет очень быстро. Те, кто захочет покинуть проект, пройдут сеанс гипноза: из вашей памяти будут стёрты этот разговор и несколько предыдущих дней, в течение которых вы общались с моими помощниками. Это условие было прописано в договоре. Проект «Эволюция» настолько засекречен, что лишь несколько моих сотрудников знают, что именно будет здесь происходить. Большинство персонала, с которым вам придётся общаться, уверены в том, что мы всего лишь совершенствуем технологии искусственного оплодотворения для рождения близнецов. Вы должны понимать, какая ответственность ложится на ваши плечи. Никто – ни ваши родители, ни ваши лучшие друзья – не должен узнать о клонировании. Сейчас я готов ответить на любые ваши вопросы, а потом дам вам три дня на раздумья, и… либо вы остаётесь в проекте, либо навсегда забываете о нём.

– Скажите, Сергей Дмитриевич, – Татьяна Саганович подняла руку, как на школьном уроке, – а мы никогда-никогда не должны будем ничего рассказывать про клонирование?

– Если всё пройдёт успешно… – Лазарев сделал небольшую паузу, – а я уверен, что всё пройдёт успешно… то очень скоро о нашем общем проекте и лично о каждой из вас узнает весь мир. Нам будет нечего скрывать. Напротив, мы будем гордиться нашей работой, нашими детьми. И мы будем рассказывать об этом совершенно открыто.

– Даже по телику могут про нас показать? – спросила Алла.

– Даже по телику, – улыбнулся Лазарев.

* * *

По прошествии трёх дней все четыре девушки приняли решение остаться в проекте. Лазарев был рад, что ему не придётся проводить новый отбор. Единственное, что его смущало, это поведение Аллы Игониной. Иногда она задавала странные вопросы, вроде: «А не грех ли это?», но Сергей Дмитриевич списывал на то, что девушка была из очень простой сельской семьи, окончила всего восемь классов и была очень уж далека от науки. Но зато у неё было отменное здоровье и своеобразное чувство юмора, остальные участницы эксперимента полюбили её за простодушие и природную доброту. Вообще же девушки быстро сдружились, и их не пугал тот факт, что им придётся провести в тесном общении много месяцев. Заводилой в их небольшой компании стала Оля Исаева, которая буквально через неделю уже уговаривала новых подруг отправиться вместе с ней в поход на Эверест. «Для такой команды, как мы, нет недоступных вершин!» – говорила она. Таня Саганович и Лена Кононова были тихими и спокойными. Татьяна волновалась только о том, когда она сможет снова выйти на работу: она мечтала в будущем сделать цементное производство безвредным для окружающей среды. А Лена немного беспокоилась о своих учениках, особенно о каком-то Алёше из 5-го «А», который всё время путал египетских фараонов.

* * *

Новый, 1991 год начался стремительно. Уже в середине января успешно прошло оплодотворение будущих мам. Перед процедурой они сфотографировались для истории: четыре милые улыбающиеся девушки и симпатичный учёный, полный надежд на светлое будущее для себя и своих подопечных.

Но история решила распорядиться их судьбами по-своему. Именно с января Советский Союз – нерушимая, казалось бы, империя – стал активно разваливаться. В союзных республиках начались волнения, по стране прокатилась волна протестов, шествий и митингов, причём далеко не всегда мирных. В марте прошёл референдум, на котором подавляющее большинство граждан проголосовало за сохранение целостности страны, но колесо истории остановить было уже невозможно.

На обитателях Краснолесска все эти события сказывались не очень сильно: маленький тихий научный городок с давних пор имел неплохую систему снабжения, и, пока она работала, все его жители верили в то, что скоро всё образуется, закончится и вернётся на круги своя. Наступило лето. Институт генетики и биоинженерии по-прежнему получал из казны деньги, в местной оранжерее зрели пузатые фиолетовые баклажаны, сладкие помидоры и сочные болгарские перцы. Заметно увеличивались и животы четырёх будущих мам. Единственное, что пошло не по плану, – это беременность Аллы Игониной. Вместо запланированной двойни молодая женщина ждала трёх малышей. Однако все обследования и анализы показывали, что трое будущих Ньютонов были абсолютно здоровы, как, впрочем, и все остальные клоны. К середине августа девушки округлились настолько заметно, что было решено сделать ещё одно фото для истории. Ольга, Татьяна, Алла и Елена надели яркие летние сарафаны и намеренно поддерживали руками свои животы. В центре фотографии в белоснежной рубашке красовался «отец проекта» – Сергей Дмитриевич Лазарев.

4. Осень 1991 года

Лес стал разноцветным, но листья ещё не успели упасть на землю. Они лишь трепетали и шумели от лёгкого дуновения ветра. Оранжево-красно-жёлтые краски лиственных деревьев с яркими вкраплениями хвойной зелени великолепно смотрелись на фоне ярко-голубого неба, по которому проплывали редкие белые облачка. Но Сергей Дмитриевич не смотрел в окно и не замечал всей этой красоты. Он вторую неделю ждал звонка из министерства и часто сидел в своём кабинете, просто уставившись на спецтелефон. Но аппарат не поддавался его гипнозу и упорно молчал. А когда наконец зазвонил, то Лазареву показалось, что над его головой сгустились сразу все тучи мира: в дальнейшем финансировании проекта «Эволюция» было отказано. Оставшихся средств едва хватало на то, чтобы обеспечить будущим матерям проживание и питание до момента родов.

В середине октября на свет появились девять здоровых малышей. Татьяна назвала мальчиков Александром и Аркадием, Ольга выбрала для своих имена Лев и Лука, Алла – Иван, Илья и Игорь. Елена назвала девочек Мария и Маргарита. Несмотря на то что Сергей Дмитриевич понимал, какие серьёзные у них намечаются проблемы, он не хотел раньше времени расстраивать молодых мамочек, и, когда дети немного подросли, они снова устроили фотосессию. На этот раз сделали один общий снимок, где все четверо держали на руках своих малышей, а посередине всё так же стоял и улыбался «папа», и четыре фотографии, где каждая мама снялась со своими детьми.

* * *

– Что поделать, друг мой, что поделать… – Александр Михайлович Ворон удручённо качал головой, сидя в своём любимом кресле у камина. – Вы начали свой проект в той стране, которой больше нет.

– Но есть же какие-то юридические нормы! – возмущался Лазарев. – Разве не должно государство-правопреемник взять на себя обязательства предшественника?!

– Сейчас такое время, что никто никому ничего не должен – каждый сам за себя. Не пойдёте же вы с этим в суд?