Главная загадка «Эволюции»

– Ох, Лев Борисович, когда вас привезли, на вас живого места не было: два серьёзных перелома, сотрясение мозга, всё тело в сильных ушибах и ссадинах. Но боль пройдёт, не волнуйтесь. Хотите, укольчик вам сделаю?

– Да ладно, потерплю… Полина, а сколько сейчас времени?

– Полчетвёртого утра.

– А врач когда приходит?

– Рабочий день с восьми, но врачи приходят раньше. Думаю, Михаил Яковлевич сразу же зайдёт к вам, как узнает, что вы очнулись. Это он вам операцию сделал. А пока отдыхайте.

– Попить можно?

– Конечно!

Полина взяла с тумбочки бутылку минералки, налила воды в стакан и протянула Исаеву:

– Держите!

Лев попробовал приподняться, опираясь на локоть, но боль была всё же очень сильной. Полина быстро поставила стакан и помогла ему снова лечь, потом подняла верхнюю часть кровати так, что пациент оказался в положении полусидя.

– Простите, сразу надо было кровать приподнять, – сказала девушка. – Давайте всё-таки укольчик, а?

– Лучше дайте мне пульт от кровати. – Лев постарался улыбнуться, но в результате скорее поморщился. – А, ладно, уговорили! Давайте ваш укольчик.

После укола стало намного легче: Лев смог сам налить воды и наконец осмотреть себя. Вид его не порадовал – весь в бинтах. «Какой там Дровосек, – подумал он. – Скорее Человек-невидимка, пытающийся обозначить своё существование… или мумия».

Оставшись в одиночестве, он попытался вспомнить подробности произошедшего.

«Интересно, это мне всё после травмы привиделось? – думал он, вспоминая, что рассказал ему Лазарев. – Какие-то таинственные эксперименты, похищения, какие-то клоны… и я – я! – клон великого Леонардо. Нет, ну явно же чушь это всё, не может быть. Ключ! Он оставил мне ключ!». Исаев осмотрелся вокруг: на тумбочке стояли две бутылки минеральной воды, лежали большое краснобокое яблоко и пара призывно пахнущих апельсинов. На подоконнике были разбросаны какие-то журналы и стояла початая бутылка «Спрайта». Там же, у окна, стояло старое кресло. Видимо, кто-то приходил и дежурил здесь, надеясь, что он очнётся.

С трудом Лев всё же приподнялся и заглянул внутрь тумбочки. Там он обнаружил только чистые полотенца и бумажные салфетки. Одежды нигде не было. «Что ж, придётся подождать до утра», – подумал он и быстро провалился в сон. Ему снилось, что он стоит перед мольбертом, на котором изображена улыбающаяся Мона Лиза, но чего-то в этом портрете не хватало, и именно он должен был решить, чего именно, и закончить картину. Но только лишь Лев прикоснулся к полотну кистью, как оно вдруг растаяло, и он понял, что снова стоит на вышке и просит брата повернуться к нему лицом.

* * *

Он проснулся, когда солнце уже заливало палату приятным тёплым светом. В кресле сидел Михаил Терёхин и листал журнал.

– А, так это ты тут ошиваешься!

– Лёвка! – Михаил вскочил и хотел было обнять друга, но вовремя сообразил, что это причинит Исаеву больше боли, чем радости. – Мне утром позвонили, сказали, ты ночью пришёл в себя, ну я сразу и прилетел, а ты спишь!

– А чего не разбудил?

– Да твой доктор приходил, строгий такой, говорят, золотые руки у него… Мой тёзка, кстати… Так вот, он сказал, что не надо будить, тебе нужно спать, это полезно.

– Так я тут три дня вроде проспал!

– Э, нет! – возразил Терёхин. – Кома и здоровый сон – это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

– А ты что, медиком заделался?

– Да врач твой так сказал. Ну, ты как вообще?

– Болит всё, – признался Исаев.

В это время в палату принесли завтрак, и Лев с удовольствием принялся за простую больничную еду.

– Ну, зато аппетит у тебя вроде нормальный! – удовлетворённо констатировал Терёхин.

– Аппетит – зверский, как и положено льву, – пошутил Лев. – Три дня ничего не жрал, готов съесть буйвола.

– Намёк понял, – улыбнулся Терёхин. – Апельсинами сыт не будешь. Принесу тебе что-нибудь посущественней. А ты хоть помнишь, что произошло?

– Помню только, что увидел, как грузовик на нас несётся, – ответил Лев, допивая какао.

– На нас? – Терёхин явно удивился. – Ты же был один в машине!

– Один? – пришла очередь удивиться Исаеву. – А Лазарева что, не нашли?

– А кто такой Лазарев?

Лев рассказал Михаилу обо всём, что произошло до аварии: о странном звонке, о встрече с учёным-генетиком, о его таинственном проекте и подозрениях, что всё это связано с недавними убийствами.

– Ну, что скажешь? Это у меня шизоидный бред на фоне сотрясения мозга или может быть правдой? – спросил он у друга, закончив рассказ.

– Фух, – выдохнул Михаил. – Вот что я думаю. Звонок, если он был, у тебя в сотовом сохранился, это легко проверить. Ну и ключ: если этот генетик тебе его выдал, он должен быть у тебя.

– Телефон, наверное, разряжен, если его вообще можно будет найти.

– Всё можно. – Терёхин хитро подмигнул и кивнул немного в сторону. – Вон он, твой мобильник, зарядился уже, я думаю.

Исаев перевёл взгляд туда, куда указал Михаил, и увидел, что телефон подключён к розетке.

– А где ты зарядку-то нашёл? – обрадовался Лев.

– В твоей машине, там же, где и сам телефон. На, держи! – Он передал мобильник владельцу.

– Да, вот он, этот звонок. – Исаев вновь протянул телефон Терёхину. – Слушай, а где мои вещи?

– Как и положено, описаны и лежат в камере хранения больницы.

– Ты опись смотрел? Ключ там был?

– От машины и от квартиры – две связки. Прости уж, но я ими воспользовался: перегнал твою машину сюда, ну и телефон из неё взял.

– Так, Миш, нужно, чтобы мне принесли мою одежду.

– Да рановато тебе одеваться! К тому же, боюсь, штаны твои разрезали, как иначе снять-то при переломе…

– Состояние штанов меня не волнует – главное, чтобы они были. Я уверен, что в них должен быть ещё один ключ. Он маленький, его могли не заметить.