Бессмертный мятежник

Предостережение было излишним. Яна, бледно-зеленая от испуга, свернулась калачиком на заднем сиденье и затихла. Конечно, можно отвезти ее к отцу, в безопасное место, но… Вероятно, следствие Демида на этом и закончится. Папа Эджоу узнает обо всем, круто вмешается в судьбу несчастной доченьки, предпримет все возможные меры с привлечением милиции и загубит этим дочку бесповоротно.

Демиду приходилось в своей жизни иметь дело с дрянными людьми самого разного сорта. С настоящим сильным колдуном он столкнулся впервые, и интуиция подсказывала ему, что в борьбе с таковым милиция окажется бессильна.

Все нужно делать самому. Знать бы еще – что делать…

Демид удостоверился, что машина заперта и Янку не видно снаружи. Затем скользнул в тень деревьев и стал пробираться к своему дому. Не стал заходить в подъезд – не было сомнения в том, что в квартире его ждут. Путь его лежал на третий этаж – там в темноте едва виднелся демин балкон. Демид вытер руки о штаны и беззвучно полез вверх, подтягиваясь на балконных решетках и на ощупь ставя ноги на невидимые во тьме карнизы.

Как кошка, он скользнул через ограду своего балкончика и присел, переводя дыхание. Балконная дверь была слегка приоткрыта. Дема не сомневался – в комнате его ждут непрошеные гости. Он не стал заглядывать в окно – на фоне лунного неба голова являла собой отличную мишень. Он просунул палец между дверью и порогом и, стараясь не дышать, миллиметр за миллиметром расширил щель.

– Где его черти носят, твоего Демида? – раздался громкий шепот за дверью. – Заколебался уже ждать-то. Может, он вообще не придет?

– Придет, я его знаю, суку, – прошептал другой голос. – Эта хата для него – считай, самое главное. Он на эту квартирку четыре года ишачил, потом еще кучу бабок в ремонт вбухал. Как только поймет, что ему сели на хвост, сей секунд рванет сюда – посмотреть, все ли здесь в порядке. Главное ушами не хлопать, а то он нас в момент по стене размажет.

– Да ладно, у нас же пушки. Он и подойти-то не успеет, шмальну в лоб, дырку ему в башке нарисую, и порядок.

– Ты чо, не въезжаешь? Я же тебе объяснял, на что он способен. Не смотри, что он с виду не накачанный. Это зверь натуральный. Очень быстрый.

– Да ладно… Видели мы таких резвых.

– Значит, еще раз повторяю. Демид очень быстрый. У него что-то там с нервами – реакция нечеловеческая. Ну и тренирован он будь здоров. Так что если хочешь жить, стреляй сразу же, как только что-нибудь шевельнется. Всю обойму вали. Потом разберемся.

Шепот прекратился. Демид сидел на полу, пытаясь представить то, что предстоит дальше.

Драка… Сколько их было в его жизни? Дема вспомнил свою первую тренировку – тощеногим пацаном жался он тогда к стенке и с завистью смотрел на здоровяков-старшеклассников, с дружелюбным пыхтением мутузящих друг друга на ковре. А очкастый носатый тренер Гриша, бицепсы которого по форме и размерам напоминали мячи для регби, казался живым полубогом. Сколько лет прошло с тех пор?

Годы прошли. Годы упорных тренировок – ставших из мучительного труда жизненной необходимостью. Занятия карате (кекусинкай, сетокан… какие школы там еще были?) подарили Демиду автоматизм ударов, потерю чувствительности в разбитых сотнями схваток кулаках и кличку "Динамит". Потом он заинтересовался Джиу-джитсу – спокойным и жестоким стилем, основанным на знании слабых мест человека и молниеносной реакции. Но с годами Демид понял – исход схватки решает не стиль, а скорость и внутренняя концентрация, умение сломить противника и опередить его на долю секунды. В последние годы он занимался только внутренними школами У-шу, терпеливо разбирая витиеватый язык старинных трактатов и длительно отрабатывая медленные, сложные перемещения. Когда Демид (все реже в последнее время) демонстрировал на тренировке свою технику, партнеры его разлетались по залу, как сухие дрова, он же плавно передвигался по замысловатой траектории с полуприкрытыми глазами. Касания его к противникам казались краткими и незначительными. Поступь времени замедлялась для Демида во время боя – ему казалось, что соперники двигаются словно во сне, медленно поднимая ноги и размахивая руками. Впереди каждого удара Демида летел сгусток энергии, парализующий противника. Скопировать старый стиль не удавалось никому – бесполезны были долгие разъяснения. Только тяжелая работа над собой могла принести ясность сознания и легкость в управлении телом.

"Вломиться в комнату? Вырубить глупых уродов? Не успею. Просто не успею".

Демид считал доли секунд как на калькуляторе. Просчитывал раз, другой, третий. И с каждым разом убеждался все отчетливее – не успеет. Нельзя ему лезть под пули – изрешетят как дуршлаг.

Уйти? Оставить двух бандитов в своей милой, уютной, вылизанной квартире? Плюнуть на собственное «я» и заняться спасением девочки Яны?

Нельзя, нельзя. Нужно поговорить с гостями. Не просто набить им морды, но побеседовать с ними по душам, предварительно лишив возможности двигаться. Потому что так нужно. Нужно для той же Яны. Потому что никто не сунулся бы в место приватного обитания Демида просто так, без основательных причин. Потому что Демида оставили в покое уже год как, разрешили ему быть простым преподавателем биологии – из уважения, по понятиям. И то, что резко вторглось сейчас в его ареал, было безусловно связано с Яной. Было чем-то совсем новым. Той новой грязью, что натащил колдун.

Маразм, правда? Гипотетический русско-канадский колдун появляется в жизни Демида Коробова чрез посредство канадско-русской девочки Яны Ежовой, грузит бедного Дему мистическими иррациональными проблемами, и вдобавок проявляет свое гротескное появление разграбленным гостиничным нумером и двумя огнестрельными бандюками в славной деминой хатке, оснащенной двумя металлическими дверями с замками четвертого класса защиты.

Случайность, скажете? Совпадение? Вот уж хрен. Не верил Демид в такие совпадения.

Тем интереснее разобраться, что за всем этим стоит.

Дема прислушался – в комнате стихло. Отлично. Дема нащупал в темноте глиняный цветочный горшок (кинул его на балкон неделю назад собственноручно, после трагической гибели Брунфельсии малоцветковой от неправильной подкормки удобрением), сделал три коротких выдоха, приводя нервы в порядок, прижался к полу, остерегаясь рикошета, и через голову запустил горшком в окно. Со звоном разбитого стекла смешался сухой звук выстрелов – два обормота, не помня себя, лупили куда попало. Судя по пукающим звукам, работали из пистолетов с глушителями.

Еще два кратких выдоха – не помешает.

Демид змеей ужом скользнул в комнату – невидимый для стрелков, не отрывающих глаз от окна. А через долю секунды уже сидел в коридоре, рядом с дверью.

Стрельба резко смолкла. На этот раз двое разговаривали довольно громко:

– Ну все! Хватит, в натуре. Он, наверное там как решето. Весь в дырках.

– Кто – он?

– Ну кто? Динамит! Демид твой.

– А ты его видел?

– Да нет, вроде…

– Тогда не спеши.

– Блин. Я задолбался тут с тобой не спешить. Сам сказал – стрелять во все, что шевелится. Он шевельнулся, Демид твой, и совсем не хило. У тебя что, каждый день окно на третьем этаже бьют? Это он был, Динамит твой. Мы его нарезали. Иди осмотри труп. А потом звоним шефу, что, типа, готово. И идем оттягиваться. По полной программе. Я тебя сделаю сегодня, в покер или во что. Да хоть в очко. Потому что ты пересрал. Пересрал, братан. По полной программе. Сделаю тебя в очко.

– Труп? – голос первого из бандюков зазвенел от благородного негодования. – Я так думаю, он лежит на балконе, и ждет, пока ты высунешь свой дурацкий кочан. Почему дверь на балкон открыта?

Разговор резко понизил шкалу громкости, снова перешел на испуганный шепот.

– Не знаю. Не открывал.

– А кто открывал? Я?

– Ты. Сам открыл. Точно. Душно тебе стало.

– Я?!

– Ты, ты. Точно.

– Ладно, я.

– Придурок ты! Ну ладно, я проверю, а ты меня прикрой. Встань у окна, и смотри, нет ли кого на полу, а я выйду через дверь. Только не пристрели меня сдуру.

– Иди, проверяй. Начальник выискался, мать твою. А за придурка ответишь.

Демид воспользовался тем, что засадчики отвернулись к окну, и на мгновение заглянул в комнату. Парней действительно было двое. Рослый верзила, килограммов на сто пять, с длинными руками и головой, стриженной под табурет, очевидно, занимал подчиненное положение. "Начальником" оказался парень среднего роста, довольно щуплого сложения. Он, судя по всему, знал Дему лично и боялся его до колик в животе. Что было весьма разумно с его стороны. Дема пытался вспомнить, что это за тип, но в голову ему ничего не приходило. Мало ли скотов он видел в своей жизни?

Демины гости обследовали балкон и не нашли там ничего, кроме стекла, раскрошенного в пыль. Это потрясло их не на шутку. Снова раздался шепот, снова перепуганный.

– Я же тебе говорил, что его там не будет.

– А может он с балкона гребанулся? Ты смотрел?

– Смотрел. Нет его там. Я же тебе говорю – все это его шуточки. Пока не увижу его с дыркой в башке, не поверю, что он сдох. Заговоренный он, у него семь жизней, как у кошки.

– У тебя что, крыша едет со страху? А кто ж в окно ломился?

– Наверное, кинул в стекло чем-нибудь с улицы. А может, он уже здесь в квартире сидит? Пока мы ушами хлопаем.

Демид почувствовал, как у парней в комнате зашевелились волосы от такого предположения. Молодец все-таки этот Начальник! Нагнал страху, дальше некуда. А между прочим, у Демида голые руки против двух пушек, и ничего гениального он еще не придумал.