Бессмертный мятежник

Притихшие было визитеры вновь зашептались. Первым заговорил Начальник.

– Слышь, Кока. Мне в туалет надо.

– Ну и что? Отлей прямо здесь. Вон в цветок.

– Ты чо? Нам здесь всю ночь сидеть. Я мухой, только не шлепни меня, когда буду обратно идти. Когда пойду – стукну по косяку два раза. Если не стукну – значит не я. Тогда пали, не думай.

– О'кей.

Сперва из дверного проема появился пистолет, потом его обладатель – как в полицейских боевиках. Но в коридоре уже никого не было. Начальник осторожно прошел в кромешной тьме, на ощупь открыл дверь туалета и зашел туда. И оказался в цепких объятиях. Демина рука сжала его горло, задавив неродившийся вопль.

– Спокойно, парнишка. Пикнешь – разорву, как цыпленка, – выдохнул в ухо плененного Демид. – Пушку давай сюда, она тебе больше не понадобится. Сиди тут без писка, и я тебя не трону. Усек?

Парень кивнул головой с облегчением, как будто не сомневался, что этим и кончится. Дема сунул пистолет поглубже в карман, запер туалет на задвижку и пошел к комнате, нарочно громко шаркая ногами. Тут же услышал хриплый шепот:

– Стой, кто там?

– Это я! – Дема два раза стукнул по косяку, ссутулился и появился в проеме двери. Кока стоял, держал пистолет в вытянутых руках, и пытался что-то рассмотреть в темноте. Секундная задержка обошлась ему дорого. Демид без особых ухищрений выбил пистолет из рук парня, ударив по кисти ребром ладони. Верзила заорал от боли и затряс рукой. Но тут же опомнился и встал в боевую стойку.

– Ого, – сказал Демид, – никак мы каратисты. А ну-ка расскажи, что у тебя черный пояс и ты уроешь меня за три секунды. А то мне что-то не страшно.

– Это ты что ли – знаменитый Динамит? Что-то дохловатый ты фраерок с виду.

– Такой уж уродился. – Демид усмехнулся. – Кстати, что это за кличка такая неприличная – Кока? "Кок" – это по-английски "петух". И ты, петушок, зря кукарекаешь. Как бы соловьем петь не пришлось…

Кока английского не знал. Но знал блатной жаргон. И, само собой, обиделся. Демид почувствовал, нет, скорее услышал, как нога противника летит в воздухе, рассекает его, как бревно. Медленно и тяжело. Удар был на снос и шел в голову. Напрасно. Демид среагировал молниеносно – отклонился и захватил ногу соперника двумя руками. Кока застыл в крайне неудобной позиции – одна нога стояла на полу, вторую Дема держал на уровне головы, скручивая ступню болевым приемом и не давая пошевельнуться.

– Стало быть, у вас, крутых чуваков, это зовется "маваши-гери"? – полюбопытствовал Дема. – Я бы посоветовал тебе пойти в балет. Знаешь, это такое место, где дяди и тети медленно и красиво машут ножками. Тебе бы подошло.

– Отпусти ногу, фраер, – просипел парень. – Связки порвешь.

– Запросто. Дерну за ножку – не только связки лопнут, но и грыжа вылезет. Ты уж лучше стой спокойно, не зли меня лишку.

Дема на секунду ослабил хватку, думая, что напугал парня достаточно. Но у Коки с инстинктом самосохранения было что-то не в порядке, спокойная жизнь его не устраивала. Он почувствовал слабину, и резким движением вырвал ногу, оставив в руке у Демида ботинок. И тут же пошел в атаку, рассчитывая задавить Демида своей массой. Руками он действовал лучше, чем ногами, и Дема, выведенный рывком из равновесия, сплоховал. Пропустил два сильных удара – в голову и в живот – и пролетел через всю комнату, сшибая своей спиной мебель, что попадалась на пути. Прижался к стене. Кока несся на него, пыхтя как разъяренный носорог. Он ударил кулачищем, рассчитывая проломить Демиду череп, вложив в удар всю свою силу и ярость. Но там, где только что была демина голова, кулак не встретил сопротивления и с хрустом влетел в стену. В тот же момент Кока почувствовал, что летит кувырком, перекинутый через голову. Он упал на бок, рука его переломилась, на ребра навалилась тупая тяжесть, не давая вздохнуть, и он плавно отключился.

Демид, тяжело дыша, вытер кровь с лица, осторожно ощупал свой нос.

"Опять без перелома. Должно быть, я и вправду везунчик…"

Кока распластался на полу черной тушей, уткнулся лицом в пол. Дема добросовестно стянул его руки и ноги ремнями и пошел к туалету – разбираться со вторым бандюком. Включил свет, щелкнул задвижкой, распахнул дверь туалета. И оторопел.

– Олег, ты?!

На унитазе, закрывая лицо от слепящей лампы, съежился жалкий и насмерть испуганный Начальник. Демид цапнул его за шиворот и выволок его в коридор.

– Олег, Олег… Какого хрена ты здесь делаешь?

– Ты поймал меня, – просипел парень. – Доволен, да? Пришьешь меня теперь? Пришьешь?

– Ах ты сволочь, – горько сказал Демид. – Что ты там плел своему Коке? Что я убийца? Я не убиваю людей, и ты знаешь это. Что бы ты стал делать, если бы я лежал перед тобой с пробитой башкой? Плюнул бы мне в лицо и пошел получать свои тридцать серебряников? Ты продал меня с потрохами. Олег, ты же был моим другом! С какой мразью ты связался?

– Прости, Демид… Демка! Ты сам виноват. Почему ты не вытащил меня? Ты знаешь, я спился, скололся… Хреново мне было, Демка. Почему ты не нашел меня? Ты нашел бы, если бы захотел! Чужие люди подняли меня. А за добро надо платить. Ты знаешь, за все надо платить…

– Ценой моей жизни?

В ответ – молчаливый взгляд раскаявшегося Иуды.

– Кто тебя поднял? Крот? Это он?

Молчание.

"Ладно. Поиграем в кошки-мышки. Ты всегда любил играть, Олег. Только раньше я был на твоей стороне и ты слишком уверовал в свои силы. А теперь ты наставил на меня пушку. Правила игры в таком случае меняются".

Демид поглядел на часы. Прошло уже десять минут с тех пор, как была открыта пальба по стеклам, переполошившая, наверное, весь дом. Дема представил себе соты-квартиры, в которых перепуганные насмерть жильцы запирают бронированные двери, пьют валидол и вызывают милицию.

– Так. Разговаривать некогда. Через две минуты здесь будет до черта ментов. Сматываемся. И не вздумай сбежать – убить не убью, но покалечу от души.

Демид распахнул дверь, скатился с лестницы, подталкивая в спину Олега. Едва они успели пробежать квартал, сзади раздались вопли сирен и к дому подлетели милицейские машины.

Вперед, вперед, не останавливаться…

Вот и «жигули» – там ждет его Яна.

Ждет?

Демид еще издали почувствовал, что что-то неладно, он спешил изо всех сил, но опоздал безнадежно. Выломанная дверца машины висела на одной петле. Капот покореженным листом валялся на земле, а из мотора, как кол из спины мертвеца, торчал лом. По асфальту растекалась масляная лужа. Демид заглянул в салон, заранее зная, что он там увидит. Пусто…

В душе Демида появилась огромная черная дыра. Мысли, привязанности, желания – все растворилось в бессмысленной пустоте. Дема стоял и тупо таращился на машину.

Резкая боль в плече вернула его к реальности. Демид медленно повернул голову, увидел нож, торчащий из левого плеча. Перекошенное лицо Олега мелькнуло сбоку. Демид выдернул нож, бросил его в сторону, развернулся и заехал Олегу в челюсть. Олег упал навзничь. Демид рывком перевернул его на живот и оседлал, заломив руку за спину. Плечо саднило острой болью.

– Идиот ты, Олег! Как я устал от твоего идиотизма… Говори, кто тебя послал, и проваливай.

– Пошел в задницу, козел! – яростно прошипел Олег, корчась от боли. – Козел вонючий! Да никто меня не посылал! Сам хочу тебе кишки выпустить…

Демид закрутил руку сильнее и парень заорал от боли.

– Не ври, скотина. Друзей не продают из ревности. Знаешь, за что продают друзей? ЗА ДЕНЬГИ! Скажи, кто заплатил деньги, и я отпущу тебя. Ну, скорее!

– Я сам…

Демид усилил нажим, Олег завыл, суча ногами по земле и пуская слюни.

– Слушай внимательно. Мне нужна девчонка, которую забрали из этой машины. Ты мне не нужен, мне до тебя нет дела. Скажи, и я отпущу тебя.

– Не… скажу… ничего… сука… – прохрипел Олег, вытаращив глаза от нестерпимой боли. В руке его что-то хрустнуло. Демид отпустил конечность – не гестаповец же он, в конце концов. Олег со стоном перекатился на бок. Он хрипло дышал, лицо его кровоточило.

– Ладно, попробуем по другому, – сказал Демид.