Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)

Но нашлись и такие, кто сам захотел уточнить, как это произошло. Одним из первых среди них оказался Иван Ванат.[145 - Ванат Іван. Нариси новiтньоi iсторii украiнцiв Схiдноi Словаччини. Пряшiв, 1979. Кн. 1. С. 96.] По его стопам пошел П.А. Петрище, автор параграфа книги названного исследования «Участие закарпатской эмиграции в политическом самоопределении закарпатской общности». В результате они приводят данные, незначительно расходящиеся с данными своих предшественников. К тому же П. Магочий отмечает, что из 1102 респондентов 310 высказались за объединение Закарпатья с Украиной. Каждый школьник может посчитать, что это не 28 %, а 29 % (то есть все они занизили этот результат на 1 %). Петрище не обратил на это внимания, но он взялся пересчитать результаты выборов по данным Ваната и довел результат до 30 % (по его мнению, ответов было 1113, из которых 332 – за присоединение к Украине). По сути дела это ничего не меняло, за присоединение к Чехословакии оставалось 67 %. Вильсон, как и Жаткович, был доволен этим результатом.

Следует отметить, что автор этого сюжета во втором томе «Очерков» допустил целый ряд неточностей. Так, Петрище пишет, что 13 участников высказались за присоединение Подкарпатья к Прикарпатской Руси, 10 – к России. И далее: «За предложение оставить Закарпатье в составе Венгрии проголосовало 9 человек, а за возможность приобщиться к Галиции проголосовал всего один».[146 - Нариси iсторii Закарпаття. Т. 2. С. 61.] Во-первых, как можно приводить эти цифры в сочетании со словом «человек», если известно, что ответы на вопросы анкеты, разосланной по церковным приходам, общинам, центрам, нужно было заполнить от имени каждых 50 человек. Это значит, что 332 поданные за Украину анкеты означали не менее 16 600 голосов. Следовательно, 9 человек не могли голосовать за Венгрию и один – за Галицию. Во-вторых, с каких пор Прикарпатье не Галиция и приводится отдельно? Нельзя согласиться еще с одним утверждением Петрище о том, что это было мнение эмигрантов «не всех», а только «их двух третьих».[147 - Там же. С. 62.] В голосовании приняло участие всего около 55 тысяч членов церковных приходов, общин (объединений) греко-католиков из Подкарпатья в США. На деле это лишь две трети из 39 %, откликнувшихся на разосланные анкеты, то есть 23 % эмигрантов из Закарпатья в США, а не их две трети.

Результаты этого опроса немедленно были доложены президенту США Вильсону и президенту Чехословакии Масарику. Теперь уже можно было игнорировать, не принимать во внимание мнение местного населения, решение съезда народных рад в Хусте.

Поднимал этот вопрос (в своей брошюре) и Валтер К. Ганак (Ханак), ассистент по архивоведению в Техасском университете. (Он участвовал в войне в Корее как летчик в чине капитана военно-воздушных сил Техаса.[148 - Hanak Walter K. Subcarpathian – Ruthenian Question: 1918–1945. Austin, Texas. Pensylvania, 1962. P. 50.]) Он привел данные о процентном соотношении на референдуме ноября – декабря 1918 года (те же, что и Макартни), краткий обзор положения Подкарпатской Руси в составе Чехословакии. Но сделал это в духе холодной войны, с целью, чтобы в конце брошюры написать о мерах, предпринятых русинами, их организациями в США (насчитывавшими, по его мнению, в то время 250 тыс. человек) против присоединения Закарпатской Украины к Советской Украине (ошибочно полагая, что это происходило в апреле 1945 года).[149 - Ibid. P. 44–45.]

Однако манипуляции 1918 года тогда повторить не удалось. Другие были времена. После принятия съездом представителей народных комитетов манифеста о воссоединении Закарпатской Украины с Советской Украиной в ноябре 1944 года в Ужгороде даже не обратили внимания на усилия, предпринимавшиеся некоторыми эмигрантами в США.

Как реагировали руководители США, Антанты и Чехословакии в условиях конца 1918-го – начала 1919 года, заимев в своих руках такой козырь, как результаты плебисцита эмигрантов из Закарпатья в США? Одной из основных задач собравшиеся в Париже на мирную конференцию лидеры этих стран считали наглухо закрыть Европу от революционных идей, надвигавшихся с востока. Эдуард Бенеш позднее говорил, что союзники и США, учитывая международную обстановку, заранее решили не пустить Россию через Подкарпатье в Среднюю Европу, ибо это было бы опасным для Европы.[150 - Бенеш Э. Речь о подкарпатско-русской проблеме. Ужгород, 1934. С. 23, 58–59.]

18 января 1919 года в Париже президент Франции Раймон Пуанкаре открыл мирную конференцию, председателем которой был избран Ж.Б. Клемансо. Хотя формально в конференции участвовали 27 государств, большинство из них явились фактически пассивными. Все важнейшие вопросы решались «советом десяти», «советом четырех» и «советом пяти».

В «совет десяти» входили главы правительств и министры иностранных дел следующих стран: США – Т. В. Вильсон и Роберт Лансинг, Великобритании – Д. Ллойд Джордж и А. Д. Бальфур, Франции – Ж.Б. Клемансо и С.Ж. Пишон, Италии – Орландо и Г.С. Соннино, два представителя Японии – Макино и Синда. Совет действовал с января до середины февраля.

С 24 марта начал функционировать «совет четырех», состоявший из глав правительств США, Великобритании, Франции и Италии. По существу на Парижской конференции только три участника – США, Великобритания и Франция – играли решающую роль.

После подписания Версальского договора с Германией от 28 июня 1919 года (к этому времени были обсуждены и основные проблемы мирных договоров с Турцией, Болгарией, Австрией и Венгрией) Вильсон, Ллойд Джордж и Орландо вернулись в свои страны. Окончательная подготовка текстов договоров с союзниками Германии была поручена «совету пяти»: министрам иностранных дел США, Великобритании, Франции, Италии и специальному представителю Японии.

Победители в войне собрались перекраивать карту Европы за счет побежденных.

Чехословакия тоже была приглашена на конференцию в качестве страны, воевавшей на стороне победителей. В Париже ее представлял премьер-министр Карел Крамарж и министр иностранных дел Эдуард Бенеш. Защищать чехословацкие интересы по проблемам Подкарпатья в Париж был приглашен Антон Григорьевич Бескид. Последний оттеснил создателя Любовнянской народной рады священника Евгения Невицкого и в ноябре 1918 года стал играть одну из руководящих ролей в реорганизованной раде, ставшей Пряшевской народной радой. Хотя оба лидера придерживались русофильских взглядов, по поводу дальнейшей судьбы родного края стояли на противоположных позициях. Невицкий продолжал настаивать на присоединении Подкарпатья к Украине. Адвокат по образованию, Бескид один из первых встал на сторону присоединения его к Чехословацкой республике и в январе 1919 года оказался на Парижской мирной конференции как представитель этого края. Для ясности необходимо подчеркнуть, что к этому времени президент Т.Г. Масарик не только пообещал словакам комитаты западнее Ужгорода и часть комитата Унг, в которых проживало около 90 тыс. русинов, но и добился от союзников оккупации этой территории, включая город Ужгород, чешскими войсками.

13 февраля на помощь Бескиду в Париж из США прибыли Григорий Жаткович и Юлий Гардош с документами: резолюцией Скрантонского съезда Американской рады угро-русинов и результатами плебисцита представителей эмигрантов из Подкарпатья. Эти материалы были более чем кстати, если учесть, что в распоряжении чешской делегации были только материалы Свалявской народной рады, но они были составлены так, что их можно было толковать двояко (присоединить к Украине или Чехословакии), а также Пряшевской народной рады, территория которой уже фактически находилась под юрисдикцией Словакии.

Бескид, Гардош и Жаткович были включены в состав Русинской комиссии и не только начали переговоры с Крамаржем и Бенешем, но и заручились поддержкой личного представителя Вильсона полковника Хауза. Кроме того, ставилась задача склонить на свою сторону поверенного Клемансо дипломата Андре Тардье.

На Парижской мирной конференции не было ни одного представителя с той территории Подкарпатья (комитатов Унг, Берег, Угоча и Мараморош), судьбу которой предстояло решать. Позиция этих комитатов, судя по решениям местных рад, расходилась с теми предложениями, которые настойчиво проводила чехословацкая делегация.

Вопросы Подкарпатья рассматривались 5 февраля 1919 года Комиссией по чехословацкому вопросу в составе представителей США, Франции, Великобритании и Италии под председательством Жюля Камбона. Этот представитель Франции особое внимание обращал на создание барьера против проникновения России на южные склоны Карпат. На заседании комиссии с докладом выступил Эдуард Бенеш, который изложил проблему Подкарпатья в соответствии с меморандумом № 6, в котором объяснил причину, почему Чехословакия выносит этот вопрос на обсуждение мирной конференции. Он признавал, что эта территория никогда не входила в круг интересов Чехии, но международное положение, революции и гражданская война в России и на Украине не дают возможности присоединить Подкарпатье к ним, поэтому лучшего варианта для освобождающегося из-под венгерского господства края, чем присоединить его на правах широкой автономии к Чехословацкой республике, нет. Хотя это, по его мнению, и будет в тягость Чехословакии, но компенсируется установлением ею общей границы с Румынией, а через нее и с сербо-хорвато-словенским государством.

Английский эксперт лорд Артур Бальфур, усмотрев в этом предложении возможность усиления позиции Франции в Юго-Восточной Европе, рекомендовал превратить Угорскую Русь в подмандатную территорию стран Антанты. Председатель на заседании комиссии Камбон промолчал. Оратор от Италии высказался за раздел Подкарпатья между Польшей, Чехословакией, Венгрией и Румынией, что лишило бы русских возможности оказаться на южных склонах Карпат и угрожать Адриатике.[151 - Мельникова И.Н. Указ. соч. С. 120; Штейн Б. «Русский вопрос» на Парижской мирной конференции. М., 1949. С. 197; Masaryk T.G. Cesta demokracie. 1918–1920. Praha, 1933. T. 1. S. 67.]

Как показали дебаты в комиссии по чехословацкому вопросу, позиция ее членов, по крайней мере для представителей чешского правительства, была отнюдь не обнадеживающей. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Григорий Жаткович и Юлий Гардош отправились на бывшую родину с целью заручиться более весомыми доказательствами желания местного населения добровольно присоединиться к Чехословацкой республике.

10 марта 1919 года Жаткович появился в оккупированном чешскими легионерами Ужгороде. Он был проинформирован чешской стороной о переменах во взглядах части бывших членов Народной рады русинов (рутенов) Венгрии, переименовавшейся в Ужгородскую народную раду, и ее переориентации с Будапешта на Прагу. Жаткович обратился к Августину Волошину и его сторонникам с просьбой поддержать присоединение края к Чехословацкой республике. Что касается Ужгородской рады, то сложностей там произойти не могло. Еще в конце января эту раду посетили два представителя пражского правительства, два капитана – Писецки и Ваки, и информировали ее о работе Масарика в интересах Подкарпатской Руси, особенно Американской народной рады русинов. Как свидетельствует Августин Волошин, Ужгородская рада присоединилась к их решению включить Закарпатье в состав Чехословакии.[152 - Волошин Августин. Указ. соч. С. 55.] Теперь возник замысел созвать представителей трех основных народных рад (Пряшевской, Ужгородской и Хустской) и их решением подтвердить мнение Ужгородской рады.

Однако события развивались стремительно. 22–23 марта на не оккупированной чешскими и румынскими войсками территории края с центром в Мукачеве была установлена советская власть Руськой Краины в качестве федеративной части Венгерской советской республики.

Созыв народных рад и обсуждение проблем Подкарпатья на мирной конференции в Париже отодвигалось до лучших времен.

Между прочим, падение либерального венгерского правительства Михая Каройи и Ш. Беринкеи было спровоцировано руководителями мирной конференции. 21 февраля 1919 года специальная комиссия во главе с французским представителем Андре Тардье докладывала на мирной конференции в Париже «совету десяти» о венгеро-румынском конфликте. Комиссия предложила отвести как румынские, так и венгерские войска по всей линии их соприкосновения, образовав таким образом нейтральную зону. В эту зону предполагалось ввести войска Франции, Великобритании, Италии и США.[153 - Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference. 1919. Washington, 1943. V. 4. P. 59–61.] Комиссия Андре Тардье продолжила работу и даже предложила расширить и удлинить нейтральную зону, включив в нее Закарпатье.[154 - Tompson C.T. The Peace Conference. Day by Day. New York, 1920. P. 261.] К тому же еще не был решен Верховным советом Антанты спор между Чехословакией и Румынией, претендовавшими на Руськую Краину.

26 февраля «совет десяти» принял проект создания нейтральной зоны.[155 - Hajdu Tibor. A Magyarorszаgi Tanаcsk?ztаrsasаg. Bp., 1969. 24. old.; Siklоs Andrаs. Magyarorszаg 1918/1919. Bp., 1978. 249. old.; Липтаи Эрвин. Венгерская Советская Республика. М., 1970. С. 97.] Однако после возвращения в Париж Т.В. Вильсона и Д. Ллойд Джорджа выяснилось, что план нейтральной зоны нереален из-за отсутствия у Антанты и США «благонадежных» и свободных войск для ее оккупации. В связи с этим 16 марта Верховный военный совет Антанты принял решение об оккупации восточных частей Венгрии и Подкарпатья румынскими войсками, а западной части Руськой Краины – чехословацкими.

17 марта Т.В. Вильсон и Д. Ллойд Джордж одобрили ноту венгерскому правительству с требованием отвода венгерских войск с названных территорий и создания нейтральной зоны. 20 марта ее получил (с указанием вручить правительству Венгрии) руководитель военной миссии Антанты и США в Будапеште подполковник Викс.[156 - Tompson C.T. The Peace Conference. Day by Day. New York, 1920. P. 273–275; BohmVilmos. Kеt forradalom t?zеben. M?nchen, 1923. S. 239.]

Венгерское правительство не могло принять ноту из-за потери больших территорий и подало в отставку. Новое правительство социалистов провозгласило Венгрию советской республикой и отклонило ноту Антанты и США.[157 - Подробнее см.: Пушкаш А.И. Внешняя политика Венгрии. 1918–1927. М., 1981. С. 67–75.]

Советская власть в Венгрии продержалась 133 дня, а на территории Руськой Краины – всего 40 дней и была свергнута в результате скоординированного наступления чехословацких и румынских войск, закулисным дирижером которого выступали страны Антанты и США. С запада на восток наступали чешские легионеры, а с востока – румынские войска. Они встретились в районе Мукачево – Берегово в последний день апреля.

Утверждения, имеющиеся в исторической литературе, о том, что якобы чехи ждали решения Парижской мирной конференции и только в начале августа 1919 года достигли Берегова (румынские войска оккупировали Берегово еще 27 апреля 1919 года), не соответствуют действительности. Эта версия выдвинута Магочием и построена на недоразумении. Речь идет об арьергардных боях гвардии Руськой Краины в районе Чопа, отступавшей в глубь Венгрии. К сожалению, эта версия принята и в «Очерках истории Закарпатья», она призвана оправдать военную оккупацию Подкарпатья чешскими войсками.

Во многих комиссиях Парижской мирной конференции затрагивали проблему Подкарпатья. Кроме комиссии по чехословацкому вопросу она обсуждалась на Главной комиссии по территориальным проблемам, в комиссии по Украине, но там ее представителей не признали полномочными говорить от имени населения Подкарпатья.

В своих воспоминаниях Августин Волошин писал, что 8 мая 1919 года в Ужгороде собрались представители трех рад – Пряшевской, Хустской и Ужгородской. Они избрали Центральную руськую народную раду в составе 30 человек и решили выслать в Прагу делегацию в составе ста человек, чтобы там торжественно провозгласить присоединение Подкарпатской Руси к Чехословакии.[158 - Волошин Августин. Указ. соч. С. 55.]

Сколько было этих «представителей», собравшихся в Ужгороде, точно неизвестно. В исторической литературе для пущей важности приведены данные – «почти 200 делегатов», а в «заседании Центральной руськой народной рады приняли участие почти 1200 человек».

В связи с этим следует обратить внимание еще на одно событие тех дней. 7 мая Станислав, тогдашнюю столицу Западно-Украинской народной республики, посетила делегация участников Хустского съезда (132 человека). В ее составе были: Михаил Бращайко, атаман Евгений Пуза, Н. Нимчук (он же Немчук), Степан Клочурак, который в своих воспоминаниях записал: «У нас, особенно на востоке Закарпатья, кроме Украины, другой ориентации не было». С речью выступил Михаил Бращайко. Принял их и президент Е. Петрушевич, которому Бращайко передал одобренную Хустским съездом резолюцию (с требованием к мирной конференции присоединить населенную украинцами территорию Венгрии к Украине). Брат Михаила Юлий Бращайко выехал в Ужгород на совещание, посвященное будущему Угорской Руси. 8 мая в выступлении на заседании Центральной руськой народной рады от ее имени он дал согласие на присоединение территории Венгрии, населенной украинцами, к Чехословакии, «пока на международном форуме окончательно не будет решено дело Украины».[159 - Клочурак Степан. Указ. соч. С. 164–167.]

8 мая и в Париже Совет министров иностранных дел великих держав обсуждал проблему Подкарпатья. На этот раз основную роль играл Артур Бальфур. Обсуждали различные варианты, и остановились на предложении присоединить его к Чехословакии.

На этом заседании даже высказывались рекомендации, учитывая этническую близость словаков и русинов, присоединить Подкарпатье к Чехии даже без автономии русинам. По предложению Жюля Лароша решили не передавать эту проблему на рассмотрение в комиссию меньшинств, а прямо в комиссию по чехословацкому вопросу. С этим согласились С.Ж. Пишон и Роберт Лансинг.[160 - Борщак І. Карпатська Украiна в мiжнароднiй грi. Львiв, 1938. С. 22–34; Журавський-Граевський П. Питання Пiдкарпатськоi Русi на Мiжнароднiй конференцii в Парижi // Зустрiчi. Нью-Йорк, 1990. С. 130–136.]

События тех дней освещены в изданиях Ужгорода по работам Борщака и Журавского, а меморандум Бенеша от 17 мая на заседании комиссии по чехословацким вопросам – по монографии Ивана Ваната.

В этом документе русинам уже предлагалась не широкая автономия на федеративной основе (как в Скрантонской резолюции) и не суверенно «независимый штат в Чехословацко-руськой республике» (как требовал Григорий Жаткович), а только «значительная» автономия. Эти изменения были выдвинуты Бенешем и сторонниками тех, кто стремился по-прежнему сохранить свое господство над русинами, считая народ чрезмерно отсталым, объясняя это отсутствием у него достаточно подготовленных кадров, которые могли бы справиться с управлением краем. Эти взгляды нашли отражение и в рапорте Гарольда Никольсона «совету четырех», в котором содержалось предложение одобрить меморандум Бенеша. 23 мая Совет министров иностранных дел великих держав рассмотрел рапорт комиссии. С.Ж. Пишон предложил принять ее выводы. В рапорте констатировалось, что, по словам Бенеша, Чехословакия стремится к федеративному устройству, однако об этом рано говорить, поскольку население республики находится на разных уровнях экономического, культурного развития и национального самосознания. В частности, указывалось, что к самостоятельности не подготовлены карпаторусины: они еще на протяжении нескольких лет не приобретут «достаточной квалификации» и не смогут управлять краем. В это время вместо них править Подкарпатьем придется представителям центрального чехословацкого правительства. Поняв хитрый ход по поводу автономии, Роберт Лансинг потребовал, чтобы «все же, по мере возможности, служащими в Подкарпатской Руси назначались карпаторусины».

Зря беспокоились члены Совета министров иностранных дел. Меморандум Бенеша от 17 мая был составлен таким образом, чтобы можно было обойти любое его положение и не предоставлять автономию русинам на протяжении следующих двух десятилетий. В этом он преуспел.

В меморандуме на первом месте указывалось, что территория южнокарпатских русинов получит наименование, согласованное Чехословацкой республикой с будущим парламентом края. В этом документе, состоявшем из шести пунктов, указывалось, что парламент этого края будет пользоваться законодательным правом в области языка, просвещения, религии и некоторых других, которые сможет передать центральная власть республики в его компетенцию. Но решения его подлежат ратификации президентом республики и утверждению губернатором края, ответственным перед своим парламентом. По всем другим вопросам Руськая Краина будет подчинена законодательной системе республики. Русины будут избирать своих делегатов в парламент Чехословацкой республики, но они не будут иметь права голоса по вопросам, переданным в ведение местного законодательного собрания. Служащих до седьмой категории назначать будет губернатор, а выше – президент, как и министра без портфеля для русинов в пражском правительстве.[161 - Ванат Іван. Указ. соч. Кн. 1. С. 77–78.]

Эти положения Бенеша легли в основу доклада Гарольда Никольсона, которому было поручено подготовить для «совета четырех» заключение по этому вопросу. Английский дипломат поддержал чехословацкую позицию. В последней декаде мая проект прошел несколько комиссий, в том числе 23 мая – Комиссию министров иностранных дел. Уже на основе этого в Версальском договоре с Германией от 28 июня 1919 года в статье 81 сказано: «Германия признает, как это уже сделали союзные и объединившиеся державы, полную независимость чехословацкого государства, которое включит в себя автономную территорию русинов к югу от Карпат. Она заявляет о согласии на границы этого государства, как они будут определены главными союзными и объединившимися державами и другими заинтересованными государствами».[162 - Версальский мирный договор / Под ред. Ю.В. Ключникова и А. Сабанина. М., 1925. С. 38–39.]

В июле – августе продолжалось обсуждение вопроса края проживания русинов в Комиссии новых государств и высших сферах мирной конференции, и в результате проект Бенеша претерпел некоторые незначительные изменения и в четырех пунктах был изложен в договоре с Чехословакией, подписанном 10 сентября 1919 года в Сен-Жермене. Пункты, касавшиеся Подкарпатской Руси, были следующими:

«Ст. 10. Чехословакия обязуется образовать из территории русинов к югу от Карпат, в определенных главными союзными и объединившимися державами границах, автономную единицу в составе чехословацкого государства и предоставить ей наибольшую степень самоуправления, совместимую с единством чехословацкого государства.

Ст. 11. Территория русинов к югу от Карпат будет иметь особый парламент. Этот парламент будет обладать законодательными правами во всех вопросах, касающихся языка, школы и религии, области местного управления и в других вопросах, которые законы чехословацкого государства могут отнести к его компетенции. Губернатор территории русинов будет назначаться президентом Чехословацкой республики и будет ответствен перед русинским парламентом.

Ст. 12. Чехословакия соглашается на то, что должностные лица на территории русинов будут выбираться, поскольку [насколько] возможно, из числа жителей этой земли.

Ст. 13. Чехословакия гарантирует территории русинов справедливое представительство в законодательном собрании Чехословацкой республики, в каковое собрание эта территория будет посылать депутатов, избранных согласно конституции Чехословацкой республики. Депутаты эти не будут, однако, иметь права голосовать в чехословацком парламенте по законодательным вопросам того же рода, что и вопросы, отнесенные к компетенции русинского парламента».[163 - Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. М., 1926. Ч. II. С. 239.]

Так творцами версальской системы была решена судьба Подкарпатской Руси. Это была единственная попытка из всех договоров, подписанных в окрестностях Парижа, решить проблему путем предоставления территориальной автономии, но и она на практике оказалась пустым обещанием, позволившим чехословацким властям затягивать ее осуществление вплоть до конца 30-х годов. К тому же руководители мирной конференции «оплатили» участие румынских и чехословацких войск в свержении советской власти в Подкарпатье и Венгрии. В результате Румыния получила одобрение «миротворцев» на удержание за собой оккупированных ею в ходе боев 14 украинских сел на левом берегу Тисы, а Чехословакия включила в юрисдикцию Словакии около 90 тыс. человек украинской национальности, компактно проживавших на территории от реки Попрад до Ужгорода.

Глава третья

Советская власть в Руськой Крайне

Выше уже отмечалось, что в 1919 году в Подкарпатье советская власть продержалась всего 40 дней. Вслед за отставкой правительства Беринкеи – Каройи, созданием Объединенной социалистической партии и провозглашением Венгрии советской республикой 21 марта 1919 года в течение следующих трех дней советская власть была распространена и в Закарпатье. Эта бескровная революция, ее результаты были поддержаны большинством населения края. Обнищавшее в годы войны и революций, оно надеялось на быстрое улучшение своего положения.

Даже Магочий не смог обойти эту проблему, но писал о ней в основном в негативном плане. Утверждая, что советская власть «не пустила глубоких корней» в массах, что якобы она была установлена только в Берегском округе около Мукачева и так далее, а Гуцульская республика, по его мнению, контролировала большую часть Мараморошского комитата.[164 - Магочiй Павло Роберт. Формування нацiональноi самосвiдомостi. С. 61–62.] Трудно сказать, чем вызвана такая необъективность – отсутствием у автора материалов, которые позволили бы применить научный подход, или желанием преднамеренно исказить действительность. Ученые Ужгородского университета М. Троян и Б. Спивак основательно изучили эту проблему и опубликовали совместную книгу.[165 - Спiвак Б., Троян М. 40 незабутнiх днiв: З iсторii боротьби за владу Рад на Закарпаттi в 1919 роцi. Ужгород, 1967.] Причем Троян, автор монографии по истории Венгерской коммуны, хорошо знал не только венгерские архивы. Он, житель Мукачева, основательно изучил материалы Мукачевского филиала ЗОГА, собрал и записал воспоминания участников событий и сдал их на хранение в тот же филиал.

Между прочим, Магочий, упоминая проект конституции Руськой Краины, не счел нужным сказать, что первой конституцией в истории Венгрии была конституция, провозглашавшая ее Венгерской федеративной республикой, в состав которой на правах члена федерации входила и Руськая Краина.

Троян и Спивак в своей совместной работе доказали, что в течение трех дней (22–24 марта) советская власть была установлена почти на всей территории Закарпатья. В том числе во всех семи округах Берегского комитата; на всей территории Угочанского комитата (в трех округах); на большей части Ужанского комитата (в Середнянском округе, частично на территории Великоберезнянского и Перечинского округов – центр обоих временно находился в Турья Реметах); в 37 из 46 сел Великокапушанского округа и частично в Ужгородском округе с центром в Чопе. (Остальная территория Ужанского комитата была оккупирована чехословацкими войсками.) Кроме того, на территории Мараморошского комитата в Хустском, Должанском, Воловском, Тячевском, Тересвянском округах и частично в Тисодолинянском, то есть в тех населенных пунктах, где еще не было румынских оккупационных войск.[166 - Там же. С. 61–62.]