Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)

Через 10 дней, 29 февраля 1920 года, была принята конституция Чехословацкой республики. В ней были зафиксированы основные положения Сен-Жерменского мирного договора, касавшиеся Подкарпатья, с некоторыми редакционными уточнениями в пользу центральной пражской власти. Но это особого значения не имело, поскольку обещание автономии Подкарпатью осталось только на бумаге, осуществлять его на практике власти не собирались. В то же время конституция Чехословакии по своим декларативным заявлениям в период между двумя мировыми войнами была самой демократичной в Средней Европе.[188 - Zb?rka zаkonu a nar?izeni statu Ceskoslovenskеho. Praha. 1920. C. XXVI. S. 255–256, 265–266.] Уже ее общие положения обеспечивали населению края, прежде всего в области политической жизни, больше прав, чем у него было в прежние столетия.

В апреле 1920 года в Чехословакии прошли выборы в парламент. Закарпатье в них участия не принимало: не только центральное правительство, но и местная власть в Ужгороде боялись, что недовольное политикой правительства население края может проголосовать против него. Основания для такого вывода безусловно были: обанкротившиеся советники администратора, входившие ранее в директорию и Центральную руськую народную раду, знали настроения в народе и проводить выборы не рекомендовали. В условиях голода в горных районах, о чем писал властям Августин Волошин, и экономического кризиса это вообще было рискованно.

Чтобы не оттолкнуть от ориентации на Чехию всех тех, кто способствовал осуществлению чешских планов и замыслов в отношении Подкарпатья в дни решения проблемы на мирной конференции, президент республики решил частично удовлетворить требования посетившей его в январе делегации. Но сделал он это своеобразно. Сначала правительство 26 апреля 1920 года, ссылаясь на конституцию, отменило генеральный статут. На основе этого президент уволил администратора Яна Брейха и вместо него, по предложению правительства, назначил 5 мая временным губернатором Подкарпатской Руси Григория Жатковича. Должность губернатора учреждалась временно – до созыва государственного собрания Подкарпатской Руси. Но этого пришлось ждать не 90 дней после выборов в парламент Чехословакии, как было обещано генеральным статутом, а почти целых два десятилетия.

Одновременно был учрежден пост вице-губернатора, на который был назначен чешский чиновник П. Эренфельд, становившийся непосредственным руководителем всех референций гражданского управления. Он замещал губернатора во всех необходимых случаях (болезни, отсутствия и так далее) и визировал его официальные документы. Споры между губернатором и его заместителем решались правительством. При этом почта, железные дороги и таможня прямо подчинялись Праге. При губернаторе создавался совет, состоявший частью из выборных, а частью из назначенных представителей, число которых менялось.[189 - Ibid. C. LXV. S. 913–914.]

Правители нового государства обещали передать местным властям право распоряжаться ресурсами края, но не спешили с этим. На практике они превратили его экономику в источник сырья для Чехии и выгодный рынок сбыта своих товаров. Весной 1920 года особенно сложным было положение населения восточных районов края, где еще сохранялась румынская оккупация. Жители села Грушово в своей жалобе писали: «Румыны грабят, воруют, где только могут… Они говорят нам: если будете принадлежать к Румынии, мы с вами будем вести себя лучше».[190 - Шляхом Жовтня: Сборник документов. Ужгород, 1957. Т. 1. С. 221–222.] В том же документе они сообщали, что оставаться в составе Румынии не хотят.

Обстановка в Подкарпатье обострялась еще и тем, что населению стало известно решение пражских властей не проводить в крае выборы, хотя там уже проходил бурный процесс создания политических партий (об этом будет сказано ниже). Некоторые из уже существовавших партий считали оскорбительным для населения края надуманный тезис, что якобы оно не подготовлено к выборам из-за своей отсталости. Но выборы в крае уже проходили в дни советской власти – в апреле 1919 года, проходили они и до того, даже в период правления Михая Каройи. Население разделяло мнение местных руководителей, сообщавших в Прагу о повсеместном росте недовольства чешским правлением, послужившем поводом для отказа в проведении выборов в крае. В марте – апреле 1919 года в Руськой Краине создавались массовые организации Объединенной социалистической партии, которые частично уцелели и после свержения советской власти, в нее входили все члены профсоюзов. Эти организации послужили основой создания Международной социалистической партии Подкарпатской Руси.

Недовольные политикой правительства республики народные массы края во всех городах и крупных населенных пунктах 1 мая 1920 года вышли на улицу и приняли участие в демонстрациях, митингах, шествиях, протестуя против военного режима. Обстановка усложнялась переброской в Подкарпатье дополнительных карательных частей. Среди волны демонстраций, прокатившейся по всему краю от Ужгорода до Ясиня, выделялись митинги в Ужгороде, Мукачеве и Свалявском округе. В митинге в Ужгороде участвовало около 10 тыс. человек, в том числе и крестьяне окрестных сел. Ораторами были местные лидеры – Иван Мондок и другие. На митинге в Мукачеве присутствовали представители Праги и Кошице. В Поляне собралось более 8 тыс. участников митинга из Свалявского округа. На этом митинге выступили лесоруб И. Коштура и венгерский по происхождению писатель из Подкарпатья Бела Иллеш. На этих и многих других митингах выдвигались требования политического характера не только в отношении чешских властей, но и в защиту Советской России, с осуждением белого террора хортистов, бушевавшего в то время в Венгрии.[191 - Там же. С. 232; Правда. – 1920. – 05.05; Munkаs ?jsаg. – 1920. – 09.05.]

Время для назначения Григория Жатковича губернатором в разгар бурных событий никак нельзя было назвать благоприятным. Протесты против пражского правительства не стихали, поэтому он не спешил из Праги на место назначения, тем более что противники чешского военного режима использовали в пропаганде и сам факт назначения Жатковича губернатором.

18 июня он выехал из Праги в Ужгород. В тот же день в Подкарпатской Руси началась забастовка не только против чешских властей, но и против прибытия Жатковича, вскоре переросшая в первую в истории края всеобщую забастовку. На следующий день губернатор прибыл в Ужгород. Фабрики и заводы не работали. Закрыты были все лавки. Город, как и вся область, выглядел вымершим. Нового губернатора встретили военный диктатор, администратор и небольшая группа сторонников Августина Волошина и СДП. Жаткович был одним из инициаторов движения русинов в США за присоединение Подкарпатья к Чехословакии. Это давало ему основание надеяться на поддержку со стороны властей Праги, от которых он добивался обещанной для Подкарпатской Руси автономии. Она, по его представлению, должна была быть похожа по правам, которыми следовало наделить Подкарпатскую Русь, на штат в США, он надеялся использовать все хорошее, что было тогда в Америке, и перенести это на почву Русинии, как нравилось ему называть этот край. Но Григорию Жатковичу пришлось разочароваться – все это не входило в планы Томаша Масарика. К тому же ко времени назначения Жатковича на должность губернатора часть его сторонников в Подкарпатье (особенно из бывшей Пряшевской народной рады), в том числе Антал Бескид, с которым они вместе отстаивали чешские интересы в Париже, отошла от него. В оппозиции к новому губернатору оказался и другой сторонник русофильского направления в Центральной руськой народной раде – Андрей Гагатко, эмигрант из Галиции.

Международная социалистическая партия Подкарпатской Руси, обсудив создавшуюся ситуацию, приняла решение 20 июня прекратить забастовку протеста. Однако борьба не прекратилась: в июле – августе она была направлена на поддержку Красной армии Советской России, воевавшей против Польши. Ее передовые части уже были под Львовом и Варшавой.

Обстановка в Чехословакии обострилась до предела в декабре 1920 года. Тогда правящая коалиция поддержала правых из социал-демократической партии, которые вели спор внутри партии с «марксистской левой» по вопросу раздела партийного имущества. В городах Чехии пролилась кровь, в столкновениях с полицией и войсками погибли 13 человек. Власти, напуганные возможностью свержения существующего строя, прибегли к широкомасштабным репрессиям – было арестовано больше 3 тыс. человек. В Подкарпатской Руси вновь вспыхнула всеобщая забастовка в знак солидарности с чешскими рабочими. Она длилась с 16 по 21 декабря. Участники ее требовали отставки правительства Я. Черни, приказавшего применить оружие против рабочих, и настаивали на уходе Жатковича с поста временного губернатора Подкарпатской Руси.[192 - Краткая история Чехословакии. М., 1988. С. 312; Шляхом Жовтня: Сборник документов. Ужгород, 1957. Т. 1. С. 298; Кремпа Иван. За интернациональное единство рабочего движения Чехословакии. М., 1979. С. 312.]

В этих условиях Жаткович, убедившись в том, что чехословацкие власти его просто обманули и не собираются предоставлять краю обещанную автономию и решать другие спорные вопросы, 16 марта 1921 года подал в отставку и после ее оформления 13 мая выехал в США.[193 - Macartney C.A. Hungary and her successors. The Treaty of Trianon and its Consequences. 1919–1937. London – New York – Toronto, 1937. P. 223.] В течение последующих двух лет обязанности губернатора выполнял чех Петер Эренфельд. В августе 1923 года был назначен новый, уже постоянный губернатор Антал Бескид, который занимал этот пост 10 лет, до конца своей жизни, «почти ничего не делая»,[194 - Магочiй Павло Роберт. Формування нацiональноi самосвiдомостi. С. 172.] как писал о нем Магочий. Чешским властям такой губернатор и был нужен.

Обострение внутриполитической борьбы в Чехии откликалось и в восточной ее провинции.

Глава вторая

Восстановление и расширение деятельности партий в Подкарпатской Руси

Толчком к восстановлению и расширению деятельности партий в Подкарпатье послужила подготовка к выборам в Национальное собрание Чехословакии в первой половине 1920 года. Начавшийся процесс возрождения партийно-политической деятельности был нелегким. Революционные события, потрясавшие республику в первые годы ее существования, с одной стороны, способствовали этому процессу, а с другой – сохранившаяся в крае военная диктатура тормозила ее. Как свидетельствуют факты, чехословацкие власти боялись сохранявшихся в Подкарпатье провенгерских настроений, открыто поддержанных извне хортистами – пришедшими к власти в Венгрии сторонниками бывшего адмирала австро-венгерского флота Миклоша Хорти. Они открыто заявляли о намерении восстановить «Великую Венгрию» в довоенных границах, то есть отторгнуть от Чехии Словакию и Подкарпатскую Русь. Причем в Чехословакии они опирались не только на венгерскую ирреденту, но и на определенные местные слои полумадьяризованной интеллигенции. Следовательно, у пражских властей было основание для беспокойства.

Как упоминалось выше, в Подкарпатской Руси первыми начали возрождаться в конце 1919 года созданные при советской власти организации Объединенной социалистической партии. В марте 1920-го она была оформлена в новую партию под названием «Международная социалистическая партия Подкарпатской Руси». Эта партия протестовала против срыва выборов в Подкарпатье правителями Праги и деятелями из Центральной руськой народной рады, видя в этом проявление недоверия населению края. Эта партия стала самой влиятельной и многочисленной партией восточной провинции республики. Способствовали этому и многие опытные деятели бывшей Социалистической партии Венгрии, спасавшиеся от хортистского белого террора в Подкарпатье, включившиеся в работу по созданию Международной социалистической партии. Именно эта политическая организация стала вдохновителем трех всеобщих забастовок в крае на протяжении одного 1920 года.

В марте 1921-го Международная социалистическая партия Подкарпатской Руси объединилась с Коммунистической партией Чехословакии и образовала краевую организацию этой партии. С тех пор ее деятельности способствовал еще больший успех.

Социал-демократическая партия в Чехословакии с самого образования занимала важное место в партийной жизни страны. На выборах в Национальное собрание в апреле 1920 года она получила 75 мандатов из 300 (собрав в Чехии и Словакии 1,5 млн. голосов). В Подкарпатской Руси социал-демократическая партия была образована 16 мая 1920 года путем слияния существовавших к этому времени на национальной основе руськой, венгерской и еврейской партий такого же названия. Возглавил ее бывший депутат австрийского райхсрата от Галиции Я. Остапчук. Среди членов руководства были уже такие известные в политической жизни края деятели, как Е. Пуза, Степан Клочурак, Василий Климпуш и другие. Это была партия рабочего класса и части интеллигенции, руководители которой придерживались реформистских взглядов и линии II Интернационала. Партия издавала газету «Народ», а позже – «Вперед», по-венгерски «Elоre».

Лидеры распадавшейся Центральной руськой народной рады стали организаторами других партий, часть из которых с самого начала носила характер оппозиционных по отношению к центральной власти. Среди них выделялась Карпато-русская трудовая партия, созданная в июле 1920 года деятелями Центральной руськой народной рады русофильского направления Андреем Гагатко и Иларионом Цуркановичем при участии Константина Прокопа и Юлия Гаджеги. Печатным органом партии был еженедельник «Русская земля».

Тогда же, в июле 1920-го, в Ужгороде Руськая народная партия была переименована в Руськую хлеборобскую партию. Среди видных ее учредителей были Юлий Бращайко и Августин Волошин. Брат Юлия Михаил Бращайко редактировал ее газету «Руськая нива».

В апреле 1920 года была создана еще одна партия аналогичного названия – Подкарпатский земледельческий союз, – рассчитывавшая на поддержку зажиточного и среднего крестьянства. В числе ее организаторов следует прежде всего назвать Михаила Демко и Иосифа Каминского. Но тут же среди руководителей окружных организаций уже встречаются будущие ее руководители Иван Куртяк и Андрей Бродий. С политической позицией одного из них, Куртяка, читатель мог уже познакомиться по его выступлению на Хустском съезде 21 января 1919 года, где он выступал за сохранение Подкарпатья в составе Венгрии.

В это время в восточной части республики начали возникать филиалы чешских партий. Самым значительным из них был филиал аграрной партии, руководителем которого в Подкарпатской Руси стал Эдмунд Бачинский.

Созданные в крае партии имели довольно подробные программы. Как правило, все они в политической области выдвигали на первое место необходимость выполнения решений Сен-Жерменского мирного договора – предоставления краю самой широкой автономии, установления справедливых границ со Словакией, проведения выборов в местный парламент.

Затем следовали проблемы, решение которых волновало большинство населения края. Но здесь единства взглядов не было. Одни партии требовали раздела крупнопоместных, государственных и церковных земель среди безземельных и малоземельных крестьян безвозмездно (коммунисты), другие предлагали выкупить земли у крупных владельцев (аграрии), третьи упоминали о проблеме в общих фразах, не желая раскрывать своих истинных целей (Подкарпатский земледельческий союз, ПЗС).

Некоторые партии поднимали языковой и национальный вопросы. Одни (партия Гагатко) требовали решить их однозначно: население Подкарпатья русское, и официальным языком обучения в школах и в учреждениях должен быть русский. Партия Бращайко – Волошина отстаивала руський (малоруський) язык, под которым подразумевался украинский.[195 - Нариси iсторii Закарпаття. Т. 2. С. 127–135.]

Картина партийной жизни была бы неполной, если не напомнить, что кроме этих партий создавались партии в отдельных селах и городах, скоро сходившие с политической сцены, а также целый спектр их был образован венгерским и еврейским национальными меньшинствами. Подкарпатье было многонациональным краем: по чехословацкой переписи 1921 года в Подкарпатской Руси проживало русинов, русских и украинцев 372 500 человек, более 70 % населения. В то же время там насчитывалось 103 690 венгров, 79 715 евреев, 19 755 чехов и словаков, немногим более 10 тыс. немцев и столько же румын.[196 - Macartney C. A. Hungary and her successors. The Treaty of Trianon and its Consequences. 1919–1937. London – New York – Toronto, 1937. P. 203.]

Одной из первых венгерских партий в Подкарпатье чехословацкого периода была создана Партия венгерского права. Возглавил ее Эндре Корлат. Партия издавала ежедневную газету Ka’rpa’ti Magyar Hirlap. Почти одновременно возникла партия мелких сельских хозяев под руководством Кароя Хокки. Ее печатным органом был Hata’rosi U’ jsa’g. Третья партия была создана бывшим венгерским офицером А. Арки под названием Автономная партия автохтонов, она издавала газету O’slakо’. Все эти партии на начальном этапе сотрудничали между собой, а затем объединились в одной венгерской партии во главе с Эндре Корлатом, которая продолжала издавать все три газеты. Лидер ее пока осторожничал и вел себя лояльно по отношению к пражскому правительству.

Самый высокий процент среди жителей Мукачева составляли евреи. Там была создана сионистская партия под руководством доктора Шпигеля. Он издавал газету на венгерском языке Zsidо’ Ne’plap. Ортодоксальная еврейская партия действовала в Ужгороде и объединяла в основном работников торговли, руководили ею К. Вайс и Г. Райзман, тоже выходцы из этой среды. Еврейская гражданская партия первоначально была создана в Севлюше, во главе ее сначала стоял Гутман. Она действовала среди самых зажиточных слоев этого национального меньшинства.[197 - Нариси iсторii Закарпаття. Т. 2. С. 133–134.]

Так выглядела политическая карта Подкарпатья в годы чехословацкой военной диктатуры.

Глава третья

Планы хортистской Венгрии в отношении Подкарпатья

Миклош Хорти еще только «обособился» в Шиофоке, провозгласив себя главнокомандующим венгерской национальной армии, не будучи регентом, а в его штабе «главного командования» уже разрабатывалась авантюристическая концепция внешней политики хортистов. Это была «Памятная записка» от 23 октября 1919 года для премьер-министра и министров иностранных и военных дел. В ней отражены планы, направленные на восстановление «Великой Венгрии»: вернуть потерянные в результате войны территории (в том числе и Подкарпатскую Русь) путем войны против соседних стран, и предпринята попытка определить круг возможных союзников.[198 - Подробнее см.: Пушкаш А.И. Внешняя политика Венгрии: Ноябрь 1918 – апрель 1927 г. М., 1981. С. 197.]

Хорти и позже, в том числе в 1920 году, вынашивал планы войны против Чехословакии. Его поддерживала Польша. Но если требования установления венгеропольской границы в основном высказывались с польской стороны тогда еще только в печати, то венгерским правительством они были изложены и в «Памятной записке» от 8 февраля 1920 года, которую венгерская делегация вручила Парижской мирной конференции. В ней, ссылаясь на «большевистскую опасность», выдвигалось требование возвратить Венгрии Подкарпатье и восстановить венгеро-польскую границу, проведя в Подкарпатской Руси и Словакии плебисцит.[199 - Kovаcs Endre. Magyar-lengyel kapcsolatok a kеt vilаg hаbor? k?z?tt. Bp., 1971. 27. old.] Эти открытые притязания сопровождались тайными дипломатическими акциями. В частности, в дипломатической переписке с Польшей Хорти обещал полякам не только оружие и боеприпасы для борьбы против Советской России, но и венгерские войска, в том числе 30 тыс. гусар. Однако в конце концов Франция не дала свое добро, ссылаясь на позицию Чехословакии и Румынии, которые не согласились пропустить через свою территорию венгерские войска. Несколько позже венгерский премьер-министр Пал Телеки известил посланника в Варшаве о решении создать в составе польской армии неофициально военный отряд.[200 - OL. K-64. 1920. 2/7. 403. 367–380. 1.; 2/10. 318. 132–137. 1.; 2/7. 388. 157. 1.; 357. 1–2. 1.; 353. 53–59. 1.; 397. 89–90. 1.; 391. 91. 1.] Переговоры по этому вопросу велись до октября 1920 года с целью заручиться поддержкой Польши в захвате Словакии и Подкарпатской Руси, но безрезультатно.

Ратификация венгерским правительством мирного договора вызвала недовольство крайних правых националистов. Один из руководителей белых банд Пал Пронаи готовил военное нападение на Чехословакию с целью захвата Словакии и Подкарпатской Руси. Начало его было намечено на 24 декабря 1920 года,[201 - A hatаrban a Halаl kaszа1… Fejezetek Prоnai Pаl feljegyzеseibo1. Bp., 1963. 224–228. old.] но Миклош Хорти и Пал Телеки помешали ему – они склонялись к плану совместных действий с Польшей и надеялись вновь договориться с Ю. Пилсудским. Хотя крайние националисты и в последующие годы не отказывались от планов насильственного захвата Словакии и Подкарпатской Руси, но к концу 1920 года стало ясно: осуществить эти планы в то время таким путем было невозможно.

Однако мысль реванша не покидала регента Хорти все время между двумя мировыми войнами, менялась только тактика в достижении этой цели. В доверительной беседе с временным поверенным в делах Польши в Венгрии Лазаревским Хорти откровенничал: «Я человек верующий, но как венгр, готов сегодня связаться с дьяволом, если он мне поможет достичь моей цели».[202 - AAN. MSZ. PRP w Belgradzie. 1931–1937. 26 (W). K. 182.] В качестве примера он привел слова, сказанные ему Бетленом после визита в Анкару: «Кемаль связался с большевиками. Представление у него о них то же самое, что и у нас с вами, – продолжал Хорти. – Но те большевики дали Кемалю все, когда был голым и ничего не имел (от ремня до орудий), и Турция теперь им благодарна за свое существование и в дальнейшем обеспечит им надежный тыл».

Правители Венгрии развернули особенно сильную агитацию и пропаганду за возвращение утерянных территорий внутри страны. Создавались различные реваншистские организации, сочинили молитву для школьников «Верую», заканчивавшуюся словами: «Верую в Воскресение Великой Венгрии», которой начинались и заканчивались занятия, а в некоторых школах – и каждый урок. Выдвинули лозунг «Нет, нет, никогда!», отпечатали плакаты и листовки и заполонили ими всю страну. Этот лозунг означал, что Венгрия никогда не согласится с территориальными потерями.

Хортисты в своей пропаганде широко использовали выходцев из Подкарпатья, оставшихся в эмиграции в Венгрии, некоторых из них мы уже упоминали. Бывший начальник комитата Берег Миклош Куткафалви в августе 1919 года в Будапеште основал «угро-рутенскую партию» и от ее имени посылал петиции на Парижскую мирную конференцию, а затем и в Лигу Наций. В начале 1922-го в венгерской печати сообщалось: эта партия «провела совещание под руководством Миклоша Куткафалви и хочет доказать Бенешу, что Подкарпатская Русь насильственно оторвана от Венгрии и присоединена к Чехословацкой республике».[203 - Szоzat. – 1922. – 08.01.]

В первой половине 20-х годов венгерское правительство широко не рекламировало за рубежом свои далекоидущие планы. В уже упоминавшейся беседе Хорти с польским представителем венгерский правитель говорил: «Общая граница с Польшей – это проблема для нас кардинальная. Над ней надо работать, а говорить о чем-то другом. Открытая постановка ее могла бы создать преграды».[204 - AAN. MSZ. PRP w Belgradzie. 1931–1937. 26 (1 W). K. 183.] После подписания договора о дружбе и арбитраже между Венгрией и Италией в 1927 году положение изменилось: Венгрия вышла из внешнеполитической изоляции и началась открытая пропаганда пересмотра границ, установленных Трианонским мирным договором.

21 июля 1927 года в английской газете «Дейли мейл» (Daily Mail) вышла статья под названием «Место Венгрии под солнцем». В ней владелец газеты лорд Герольд Сидней Ротермир писал о необходимости пересмотра Трианонского мирного договора и подчеркивал, что безопасность Центральной Европы может быть обеспечена только путем изменения границ, установленных этим договором.[205 - См.: Пушкаш А.И. Внешняя политика Венгрии: Апрель 1927 – февраль 1934. М., 1995. С. 25–26.]

Германский консул в Кошице одно из своих донесений в Берлин посвятил взглядам руководителей венгерского меньшинства в Чехословакии на проблему Карпатороссии. Он сообщил, что один из руководящих членов Венгерской партии Чехословакии заявил, что правящие круги Венгрии убеждены – помочь тяжелому экономическому положению в Подкарпатской Руси можно только путем далекоидущего урегулирования границ между Чехословакией и Венгрией, подразумевая под этим передачу Подкарпатья Венгрии.[206 - OL. FT. 10929.d. Ausw?rtiges Amt. Abteilung II. b. Po1. L 430/L 123306.]

Особое внимание на эту статью обратили германские дипломаты. Первое сообщение о статье лорда Ротермира в Daily Mail «Место Венгрии под солнцем» в МИД Германии поступило от немецкого посланника в Софии 22 июля 1927 года. Затем аналогичная информация прибыла в Берлин из Лондона (30 июля), из Будапешта (2 августа), из Праги (12 августа). Посланник Германии в Праге, ссылаясь на статью в местной газете Venkov, предположил, что этот материал написан в Будапеште, а лорд Ротермир только подписал его.

Отражавшая взгляды словацких клерикалов из Народной партии газета Slovak писала, что Глинка, Егличка и другие «тянут к Венгрии», то есть фактически выступают за передачу Фелвидека Венгрии.[207 - Ibid. 10931. d. K 321 K /109404-405; 109415-417;109424-425.]

2 августа 1927 года германский посланник доносил из Будапешта об основании в этой стране Венгерской ревизионистской лиги под влиянием акции Ротермира.[208 - Ibid. K 109429-432.] 27 июля германский посланник в Праге информировал Берлин о заочной дискуссии в чехословацкой печати между лордом Ротермиром и Эдвардом Бенешем. Он обратил внимание МИДа своей страны на то, что чешская пресса остро нападала на лорда Ротермира.[209 - Ibid. K 109442-445.] В то же время в донесении немецкого посланника в Варшаве от 25 августа в связи с выступлением Ротермира приведена цитата из газеты Warszawianka, констатировавшей, что отношения Польши с Венгрией «выдержаны в духе традиционной дружбы».[210 - Ibid. K 109451-452.] Консул Германии в Братиславе 1 сентября сообщил о позиции отдельных партий в отношении этой акции: Словацкая народная партия поддержала инициативу Ротермира, а остальные словацкие и чешские партии образовали единый фронт против него. Венгры – национальное меньшинство в Словакии и Подкарпатской Руси – разделились, одни были «за», а другие – «против». Евреи «против» Ротермира, а немцы – «за». Автономный земледельческий союз Закарпатья также выступил в поддержку Ротермира.[211 - Ibid. K 109456-457.]

3 сентября 1927 года руководитель германского консульства в Кошице информировал свое руководство о прошедших в городе протестах против «акции Ротермира».[212 - Ibid. K 109464.]

Вместе с тем 20 октября посланник Германии в Будапеште Ханс Шён сообщал в свое министерство в Берлине о том, что венгерский премьер-министр Иштван Бетлен после летних каникул провел первую конференцию Партии единства, на которой в качестве главных обсуждались вопросы об отношении венгерского правительства к акции Ротермира и ревизии Трианонского мирного договора. Премьер Бетлен утверждал, что Ротермир предпринял свою инициативу, не будучи в контакте с венгерским правительством.[213 - Ibid. K 109479-480.]

Однако МИД Германии имел основания усомниться в этом, опираясь на полученную 15 февраля 1928 года информацию берлинского посланника в Лондоне. Немецкий дипломат сообщал об опубликованной в Daily Mail серии статей съездившего в Венгрию публициста Роберта Дональда, направленных против Чехословакии, в поддержку акции Ротермира в пользу Венгрии.[214 - Ibid. K 109487-492.]

После подписания договора о дружбе и арбитраже с Италией в 1927 году в Венгрии усилилась открытая пропаганда пересмотра границ, установленных Трианонским мирным договором. Венгерское правительство сочло возможным выступить с требованием восстановить Венгрию в границах «государства святого Иштвана», то есть фактически добиться возвращения потерянных в войну и отошедших к соседним странам территорий, по величине в два раза превышавших саму Венгрию.

В конце 20-х – начале 30-х годов Венгрия в союзе с Италией вела военные приготовления для достижения своих целей, но чтобы «не дразнить соседей», выступала с идеей «мирного» осуществления намеченных планов. В то же время регент Венгрии со своими военными серьезно готовили нападение на Чехословакию с целью овладения Фелвидеком, то есть Верхним краем – под этим термином тогда понимали Словакию и Подкарпатскую Русь.[215 - Horthy Miklоs titkos iratai. Bp., 1963. 68–81. old.]

Одна из венгерских газет утверждала, что у Венгрии в Англии два хороших друга: палата лордов и «Дейли мейл». В ходе дискуссии депутат-консерватор Виктор Казалет поддерживал ревизионистскую политику Венгрии: «Я думаю, что сейчас положение для мира в Европе столь несправедливо и опасно, что всеобщая ревизия венгерских границ не заставит себя долго ждать».[216 - Az Est. – 1928. —12.05.]