Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
С моих слов записано верно
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
они друг к другу тянутся, как руки
в татуировке изразцов.
«Мы приехали ночью, выключив фары…»
Ми приiхали поночi, рухаючись крiзь пiтьму,
караваном iз трьох позашляховикiв,
обiйшли перевал, що лежав у густому диму
i прострiлювався одним iз пiхотних полкiв.
С. Жадан
Мы приехали ночью, выключив фары,
караваном из трех грузовиков,
обойдя перевал, где горели пожары
и зачистка шла кишлаков.
А младенец лежал в саманной пристройке,
огонек в очаге то взвивался, то гас.
И, когда подошла наша тройка,
мать взяла его на руки, защищая от нас.
А хозяйка двора принесла плов на блюде,
в керосиновой лампе затеплила свет.
– Твой ребенок, сестра, – инкарнация Будды.
Мы пришли, чтоб его переправить в Тибет.
Мать смотрела на нас недовольно и строго
и в молчании думала пару минут.
– Надо только воды взять в дорогу.
Здесь его обломают, посадят, распнут.
Для него мы насыпали угли в жаровню,
расстелили по кузову пару ковров.
И отец в небесах провожал свою ровню
яркой россыпью звездных даров.
И, покуда по ровному вилась дорожка,
мать дала несмышленышу грудь,
и, в брезентовом тенте расшторив окошко,
отыскала глазами вверху Млечный Путь.
Мигрант
Предвоенной весной он родился в горах,
там, где облаком бродит над гребнем Аллах.
Он растет, занимается выпасом коз,
ждут его уже армия, свадьба, совхоз.
Но империя тихо уходит домой.
Рядом бой, и становится плохо с едой.
Он берет у отца его старый рюкзак,
мать целует, и так покидает кишлак.
И до станции парня подвозит КАМАЗ
с перерывом в пути на ремонт и намаз.
Стаей юркой беспаспортных птиц
караван их проходит сквозь пару границ,
и в конце длинной лестницы рельсов и шпал
видит Кремль. Это значит – Казанский вокзал.
Видит город, который зачищен под нуль,
и его бьет по почкам случайный патруль.
Он кирпичную кладку кладет не спеша,
и хозяин не платит ему ни гроша.
И в Малаховке где-то он строит забор,
слышит ночью созвездий ликующий хор,
к продавщице ларька на свиданье спешит,
нож втыкает в него подмосковный фашист.
Он хрипит, но больница его не берет,
он в ментовском «козле» на рассвете умрет.
Но зато в алычовых хмельных небесах
уже ждут его Будда, Христос и Аллах.
Вечер в Самарканде
Шах-и-Зинда средь выжженных бугров
как бы Сан-Марко на лагуне.
Два сторожа там доедают плов,
когда приходит кто-то юный,
не местный. И его впускают внутрь.
Средь изразцов он бродит по дорожке,
пока тускнеет неба перламутр
и звезды загораются, как плошки.
Уходит. И его на разговор
два парня подзывают под чинару.
Один – мечтает посетить Загорск
и к святости там приобщиться старой.
в татуировке изразцов.
«Мы приехали ночью, выключив фары…»
Ми приiхали поночi, рухаючись крiзь пiтьму,
караваном iз трьох позашляховикiв,
обiйшли перевал, що лежав у густому диму
i прострiлювався одним iз пiхотних полкiв.
С. Жадан
Мы приехали ночью, выключив фары,
караваном из трех грузовиков,
обойдя перевал, где горели пожары
и зачистка шла кишлаков.
А младенец лежал в саманной пристройке,
огонек в очаге то взвивался, то гас.
И, когда подошла наша тройка,
мать взяла его на руки, защищая от нас.
А хозяйка двора принесла плов на блюде,
в керосиновой лампе затеплила свет.
– Твой ребенок, сестра, – инкарнация Будды.
Мы пришли, чтоб его переправить в Тибет.
Мать смотрела на нас недовольно и строго
и в молчании думала пару минут.
– Надо только воды взять в дорогу.
Здесь его обломают, посадят, распнут.
Для него мы насыпали угли в жаровню,
расстелили по кузову пару ковров.
И отец в небесах провожал свою ровню
яркой россыпью звездных даров.
И, покуда по ровному вилась дорожка,
мать дала несмышленышу грудь,
и, в брезентовом тенте расшторив окошко,
отыскала глазами вверху Млечный Путь.
Мигрант
Предвоенной весной он родился в горах,
там, где облаком бродит над гребнем Аллах.
Он растет, занимается выпасом коз,
ждут его уже армия, свадьба, совхоз.
Но империя тихо уходит домой.
Рядом бой, и становится плохо с едой.
Он берет у отца его старый рюкзак,
мать целует, и так покидает кишлак.
И до станции парня подвозит КАМАЗ
с перерывом в пути на ремонт и намаз.
Стаей юркой беспаспортных птиц
караван их проходит сквозь пару границ,
и в конце длинной лестницы рельсов и шпал
видит Кремль. Это значит – Казанский вокзал.
Видит город, который зачищен под нуль,
и его бьет по почкам случайный патруль.
Он кирпичную кладку кладет не спеша,
и хозяин не платит ему ни гроша.
И в Малаховке где-то он строит забор,
слышит ночью созвездий ликующий хор,
к продавщице ларька на свиданье спешит,
нож втыкает в него подмосковный фашист.
Он хрипит, но больница его не берет,
он в ментовском «козле» на рассвете умрет.
Но зато в алычовых хмельных небесах
уже ждут его Будда, Христос и Аллах.
Вечер в Самарканде
Шах-и-Зинда средь выжженных бугров
как бы Сан-Марко на лагуне.
Два сторожа там доедают плов,
когда приходит кто-то юный,
не местный. И его впускают внутрь.
Средь изразцов он бродит по дорожке,
пока тускнеет неба перламутр
и звезды загораются, как плошки.
Уходит. И его на разговор
два парня подзывают под чинару.
Один – мечтает посетить Загорск
и к святости там приобщиться старой.
Другие электронные книги автора Андрей Пустогаров
Последний отзыв
Да, первый рассказ из сборника, что я успела прочитать, что надо! И написано хорошо, и содержание необычное, но жизненное. Очень понравилось, хотя там...
Далее