НА КРЮЧКЕ

Тимофей великодушно похлопал себя по карману.

– На свои куплю. Потом возмещу из премиальных Маркелыча.

– То-то он будет рад.

– Ничего. В другой раз будет знать, как на стрелку своих же корешков тягать.

***

«Пежо» цвета мокрого асфальта и потертого вида «девятка» неспешно притормозили возле бровки. Коротко обритые головенки враз повернулись в одну сторону. Пассажиры «Пежо» и «девятки» с любопытством рассматривали фасад скромного строения, расположенного в самом начале улицы Пушкина.

– Кан-да-гар, – прочел по слогам вывеску над входом долговязый Лешик. Лицо его при этом мучительно сморщилось. Ясно было, что даже печатные буквы парню даются с определенным трудом. Во всяком случае желание Станка уволить Лешика к чертовой матери отчасти стало Лумарю понятным. Из всех видов человеческой деятельности Лешику более всего удавалось лишь те, что непосредственно были связаны с поглощением пива и порчей молодых женских тел. Еще он умел ломать челюсти, чему научился в юношеской секции кик-боксинга, и в самых крутых компаниях быковал с таким видом, что к парню не решались подступиться даже битые пацаны. Именно по этой причине самого Лумаря Лешик вполне устраивал. Грамотные референты были ему ни к чему, а вот крепкие незадумчивые исполнители могли пригодиться и даже очень.

Как бы то ни было, но именно Лешик, с которым Лумарь повстречался в развлекательном центре «Бабслей», в несколько дней сумел собрать бригаду из таких же отмороженных недотеп, как и он. При этом трое имели опыт ходок на зону, за остальными волочился приличный шлейф уличных грабежей и квартирных краж. Ничего, конечно, особенного, но парни были молодые, с куражом – и требовали только опытного наставника. Присматриваясь в течение ряда лет к поведению уголовного авторитета Шмеля, Лумарь без ложной скромности рассудил, что сложного в подобном наставничестве ничего нет, и таланта на должное руководство у него вполне должно хватить.

Недели две назад он проверил ребяток в деле, раскрутив барыгу, приторговывающего краденными машинами и изъяв в качестве первого взноса довольно симпатичный «Пежо» с малость заезженной «девяткой». А днем позже у знакомого по прежним временам вороватого прапора они добыли и тройку стволов – пару пистолетов «Макарова» и АКСУ с тремя запасными рожками. Для начала этого должно было хватить, тем более, что тот же прапор сообщил о партии оружия, которую в скором времени собирались привезти на уничтожение из Чечни. Насколько понял Лумарь, именно на торговле трофейным оружием делали свой «маленький бизнес» армейские чины. Самое забавное, что из всего привозимого – уничтожению подвергалась едва ли треть, а то и меньше. Все, что способно было еще стрелять, взрываться и метать снаряды, приводилось в одной из дачных мастерских в товарный вид, а после по дешевке распределялось между прибывающими со всех концов оптовиками.

Разумеется, три ствола – пустячок, но для начала, по мнению Лумаря, должно было хватить и этого небольшого арсенала. И именно на «Пежо» с «девяткой» они выехали сегодня в «развед-рейд», решив поближе рассмотреть обладателей заветных камушков.

– Кандагар – это чего?

– Типа, город какой-то. Я так просекаю.

– Выходит, это, значит, и есть наши клиенты? – Лешик взглянул на Лумаря.

– Угадал. – Киллер буднично кивнул головой. – Взяли то, что принадлежало другим. Ну, а мы заставим отдать.

– Думаешь, отдадут?

– Куда же им деваться? Все отдают – и они отдадут.

– Так это ж, типа, охранное агентство! Вон и на вывеске написано: вооруженная охрана, сопровождение грузов и прочее.

– А ты уже и меньжанулся? Подумаешь, охрана! Помнится, вы с Гутей тоже в охране у Станка пахали.

– Ну так охрана – она разная бывает. Можем и нарваться.

– А ты сделай так, чтобы не нарываться. – Лумарь поглядел на Лешика. – Короче так, с сегодняшнего дня начинаем работать. Мы с Гутей и Шквориком снова поедем на рынок, а ты пересаживайся к Кислому в «девятку» и начинай слежку за этими козликами. Кто приходит, кто уходит – всех брать на заметку. Если куда-нибудь поедут, жмите следом. Но осторожно. Парни они тертые, – коли усекут слежку, могут и ногами помесить. Так что дистанцию держать максимальную, на виду не маячить. Бабки я вам выдал. Сбегайте в магазин, купите бинокль помощнее.

– И сколько за ними наблюдать?

Лумарь ненадолго задумался.

– Для начала часиков до шести или семи, думаю, будет достаточно. Вечером собираемся в «Бабслее», там и обсудим результаты.

***

Веселье в детдоме началось с раздачи мороженого, которого закупили по пути без малого сто порций. Детей оказалось меньше, а потому сладкоежка Мишаня тут же угостился и сам. В зал, отведенный под торжественную часть набились самые разные ребятишки – конопатые, смуглые, пугливые и нагловато развязные. Впрочем, с контактом проблем не возникло. Разобрав мороженое и разглядев вороха приготовленных игрушек, дети пришли в радостное оживление. Оттого, верно, и хлопали с удовольствием всем выступающим – и воспитателям, и Тимофею, и даже Мишане, который, не сумев ничего толком сказать, попросту изобразил стойку на руках и довольно сносно отшагал пару кругов по сцене.

С загадками же вышел облом. Тимофей, хвалившийся тем, что знает их пропасть, залетел на первом же вопросе.

– Загадка для самых продвинутых! – громогласно объявил он. – С одного края полижешь, с другого погладишь. Кто знает, что это за мудреная вещь?

Снова припавший к мороженому, Мишаня икнул и подавился. Сдавленным шепотом простонал в спину Лосеву:

– Ты спятил, Тимох? Ты какие загадки сюда пришел загадывать?

– А что такого? Нормальная загадка. – Тимофей удивленно обернулся, но, рассмотрев зардевшуюся Елену, несколько смутился. – Что-то я не пойму, в чего вы вдруг засмущались?

– Ты сам-то ответ знаешь на свою загадку?

– Ясное дело, знаю. Обыкновенная почтовая марка. Любой ребенок догадается.

– Ага, как же! Вот сейчас поглядишь, о чем догадаются твои ребенки.

Откашлявшись, Тимофей снова обратился к залу.

– Итак, если кто догадался…

Несколько рук одновременно взметнулось к потолку.

– Я знаю!.. И я!..

Выбросив вперед палец, Тимофей Лосев выбрал ближайшую девчушку.

– Ты была первая. Выходи к микрофону и говори.

– Сначала пусть на ушко шепнет. – предупреждающе шепнул Мишаня. – На ушко, слышишь, Тимох!

Но на ушко шепнуть не получилось. Бойко постукивая сандаликами, конопатая егоза выскочила на сцену. Никто и глазом моргнуть не успел, как она подтянула к себе микрофон и весело гаркнула:

– Это же легкотневый вопрос! Я сразу поняла.

– Так что это такое?

– Большая-пребольшая жопа!

Елена в ужасе прикрыла лицо ладонями, воспитательницы стыдливо переглянулись. Зато в зале начался форменный обвал. Кто-то хлопал в ладоши, кто-то сучил ногами по полу. Мелкий народец бурно приветствовал догадливую ответчицу. Многие, должно быть, досадовали, что до столь «легкотневого» ответа не сумели додуматься сами.

– Ну? Доволен, спонсор хренов? – Мишаня по-прокурорски покачал головой.

Несколько растерянно Тимофей забрал у девочки микрофон.

– Ответ, конечно, оригинальный, но вообще-то… Как бы это сказать, не совсем верный. Однако за смелость и находчивость приз ты все-таки заработала…

Провала таким образом не получилось, и встреча покатилась своим чередом. Конкурс на лучший скворечник прошел и вовсе на ура, хотя и здесь не обошлось без неожиданностей. Придирчиво оглядев полтора десятка свежесколоченных птичьих домишек, «авторитетная» комиссия в составе Мишани и Тимофея выбрала наиболее добротные изделия. Право вручения премий предоставили Елене, и каково же было ее изумление, когда за первой призовой суммой в тысячу рублей из толпы в инвалидном кресле выкатился мальчонка без ног. По лицу малолетнего умельца обильно текли слезы, а на губах сияла счастливая улыбка. Калека, не стесняясь, плакал, не веря своей победе.

Срывающимся голосом Елена кое-как произнесла подобающее приветствие и вручила мальчонке конверт. При этом руки дрожали у обоих. Торжественно подняв над головой скворечник-победитель, Елена и сама, не удержавшись, расплакалась. Еще пять конвертиков с пятьюстами рублями были розданы другим победителям. Поощрительные суммы в сто рублей получили прочие участники конкурса. А потом раздавали книжки за лучшие рисунки, проводили беспроигрышную лотерею и щедро одаривали детей игрушками. Какого-то особенного праздника не ждали, но он все-таки получился, и слезы, пролитые безногим детдомовцем оказались далеко не последними. Чтобы унять расплясавшиеся нервы, Мишаня глотал мороженое за мороженым, и только полученный в бок тычок от Елены заставил его поумерить аппетит.