Ваше благородие, бомж

– Под каким прицелом? У тебя что, пушка есть?

– Перышка хватит. Кстати, бабы ножа даже больше пугаются. Я в журнале каком-то вычитал… Короче, хватаем, сколько там есть, и сматываемся. На все про все – минут десять. Хрен нас кто засечет.

– Не скажи… Опера сейчас быстро приезжают.

– Во-первых, на педали с кнопками мы давить не дадим, а во-вторых, если все быстро провернуть, то пусть приезжают. Мы уже далеко будем, ясно? Ловят тех, кто телится. Номерок на это время скрутим, понятно. Так что никто ничего не разглядит.

– Мда… – Пир нахмурился. – Но все, что сверх суммы, – наше, так?

– Ясное дело, наше!

– Тогда ништяк! – оценил Сохатый. – Я бы с долгами рассчитался, магнитолу нормальную купил.

– А я бы плейер для сидюшек!

– Вот и хорошо! Действуем! – Королек кивнул на машину. – В тачку и вперед. Я покажу дорогу.

***

Из метро нищий вышел на Красной Пресне, не слишком торопливо спустился к зоопарку, повернул направо. Дорога ему была, судя по всему, знакома, он не оглядывался и не озирался. В наполненном мясными запахами павильоне снова купил какой-то импортный бутерброд, упаковав в бумагу, спрятал в карман. Минут через десять он зашел в обменный пункт, надолго задержался. Разменивал, должно быть, грязную мелочевку на достойные купюры. Бомж, отдыхая, опустился на корточки. В животе вновь требовательно урчало. Глядя на невысокое крылечко обменного пункта, он лихорадочно взвешивал свои шансы. Теоретически можно было поводить нищего еще немного, но затянувшееся филерство явно не шло ему впрок. Во-первых, бомж попросту подустал, во-вторых, основательно стер правую пятку. Носки у него были совсем худые, дыра на дыре, – к вечеру он мог совсем обезножить. Это главным образом и подталкивало к скорейшему финалу. Итоговую черту под многотрудной деятельностью «синего пиджака» следовало провести в ближайшие четверть часа.

Стремительно вынырнув из-за угла, к «обменнику» подкатила иномарка. Не дождавшись хлопанья дверей, бомж чуть скосил глаза. В кабине не самой свеженькой, лишенной номера «Тойоты» торчало трое бритоголовых. Все трое были заметно напряжены. То, что они столь резво подъехали, но отчего-то не выскочили, встревожило сидящего на корточках. Может, в этом самом месте и происходит передача заработанных средств? Однорукий меняет капусту, выходит и сдает «крыше». Если так, то плакала его сегодняшняя охота. Сгорала синим пламенем без огня и без спичек…

Нервничая, бомж даже чуть привстал. Мелькнула мысль заскочить в обменный пункт, тряхнуть однорукого, прежде чем тот покажется на улице. Он подавил в себе шальное желание, но внимание к пассажирам иномарки удвоил. Негромко скрежетнул металл, один из бритоголовых все-таки выбрался наружу. Миновав бомжа, приблизился к крылечку. Огромный детина, наверняка за метр девяносто, руки, как у гориллы. Не поднимаясь по ступеням, бритоголовый протянул одну из своих длиннющих конечностей, приоткрыл дверь в «обменник». Оглянувшись на машину, сдержанно кивнул, мельком скользнул взглядом по скрюченной фигуре бомжа, однако интереса не проявил. Несколько шагов, и детина вновь вернулся к «Тойоте».

Бомж циркнул слюной, скорчил злую гримасу. Все было яснее ясного. Трое бритых ждали однорукого. А раз так, значит, денежки его и впрямь плакали! Горючими обильными слезками. Рыбак прикармливал место, весь день вываживал осторожного леща, и вот результат! Жирную рыбину ловкими ручонками выуживал конкурент, подбежавший к омуту с нелепым сачком. Нечестно, несправедливо, но такова жизнь!..

Насвистывая, на крыльцо вышел нищий. Не обращая внимания на «Тойоту», на громилу, топчущегося рядом, проследовал вниз по улице. Странно, но никто не остановил его, никто не окликнул. Бомж удивленно повел бровью. Нищий троицу не интересовал, в этом не приходилось сомневаться. В принципе можно было с чистой совестью отваливать, но что-то здесь затевалось – что-то крайне интересное, и уходить откровенно расхотелось.

Разрешая его колебания, из машины выбрались приятели великана, все вместе решительно двинулись к крыльцу. Бомж искоса глянул в сторону спускающегося по улице однорукого, прикусил губу.

Бритоголовые тем временем скрылись за обитой железом дверью. Бомж напряг слух. Пауза… Вскрик. Или это ему только почудилось?.. Он медленно выпрямился, пытливо посмотрел на машину, точно та могла подсказать ему правильное решение. Номер и впрямь снят. Спрашивается, зачем добропорядочным гражданам разъезжать на машине без номера?.. Нет, тут определенно пахло жареным. В который раз жизнь норовила сыграть по собственным правилам, расставить все по местам без его участия.

Он еще пытался взвешивать все «за» и «против», но ноги уже вели к ступеням. Чертова судьба! То ли ты живешь, то ли некто ЖИВЕТ в тебя…

Рывок на себя дверной ручки, чужой недоуменный вопль. Парень, что держал дверь изнутри, вторжения явно не ожидал. Его качнуло навстречу входящему, и бомж жестко принял его на колено, переломив пополам, заставив задушено хрюкнуть. Впрочем, это было только прелюдией. Тыльной стороной ладони бомж снизу вверх мазнул бритоголовика по ноздрям. Прием болезненный и жестокий. Ударив, успел резко вильнуть в сторону, уклоняясь от плеснувшей из сломанного носа крови. Здоровенный детина, тот самый, что приближался к обменному пункту раньше, испуганно вскинул на него глаза. Бронированная дверь, ведущая в кассы, была открыта, своим дородным телом детина загораживал весь проход. Бомж так и не понял, что собирался сделать детина, да в общем его это и не слишком интересовало. Огромный кулак кувалдой полетел навстречу, но тем самым только упростил задачу. Бомж поймал кулачище на лету, рванул, добавляя скорости. Великан не устоял, потянувшись следом за своей ручищей. Качнувшись в сторону, бомж с силой крутанул чужую кисть, заставив разжаться, выворачивая из суставов пальцы. Взвывший детина упал на колени. Все произошло, должно быть, в одну секунду. Не останавливаясь, бомж без замаха рубанул ребром ладони чуть пониже затылка детины. Великан-великанище с хрипом рухнул на пол. Проход был свободен.

С сумкой, набитой деньгами в одной руке, с финкой в другой, перед ним стоял третий бандит. Бомж улыбнулся. Шагнув вперед, руками зафинтил перед носом противника. Еще пара провоцирующих пасов, и нож полукругом рассек пространство перед животом охотника. Вполне ожидаемо, хотя и слишком резко, чтобы ухватить. Зато и вывод наивернейший: противник, делающий столь порывистые выпады, мало на что способен. Слишком уж боится. А потому бомж плавно развел руки, словно рвал невидимые путы, завораживающе изогнул левую кистью, изображая неведомого зверя. Кончик лезвия, словно стрелка компаса, качнулся вслед за танцующей рукой, туда же метнулись глазки любителя банковских купюр. А потому правой руки, змеей метнувшейся прямиком к челюсти, грабитель не заметил. Клацнули зубы, лопатками и всей спиной мужчина впечатался в стену. Однако и этого бомжу показалось мало. Выбив нож из ослабшей руки, он буднично и просто провернул зажатые пальцы противника, выпустив только после отчетливого хруста. Всего и делов! Куда проще, чем слоняться битый день за одноруким попрошайкой. Теперь только нагнуться и поднять сумочку…

Увы, выполняя это несложное движение, бомж неожиданно разглядел ближайшую к нему кассиршу. Телка лет девятнадцати, очень даже ничего, на щеках пара темных дорожек от подтаявшей туши, в глазах смесь ужаса и надежды. Он точно налетел на незримую стену. Неведомая рука зачерпнула в ковш ледяной воды, отрезвляюще плеснула в лицо. Глаза, как у этой дамочки, он уже, к сожалению, видел и не раз. На развалинах и под бомбами, в землянках среди горных кряжей, в том же обращенном в руины Косове… Бомж поморщился. Хуже нет, чем сталкиваться на войне и в беде с женщинами. Кассиршу, что сидела чуть дальше, он и разглядывать не стал. Настроение было враз испорчено. Он уже понял, что не сумеет взять этих денег. Просто не сумеет и все!.. Бомж неторопливо выпрямился, неловко швырнул сумку с деньгами на круглые колени девушки.

– Я вас выручил, так?

Молоденькая кассирша часто закивала.

– Вот и вы меня не сдавайте. Не было меня тут, лады? Мент залетный забежал и надавал им кренделей…

Очухавшись, мимо бомжа протиснулся искалеченный грабитель. Двое его приятелей тоже возились у порога. Бомж и не пытался их удерживать.

– Все, девоньки, пока! – носком ботинка он пододвинул им валяющийся на полу нож. – А это вам. Как говорится, на добрую память…

***

Пассажиры уносящейся от банка «Тойоты» его больше не интересовали. Жутко ругаясь и костеря весь белый свет, он бежал вниз по улице, на перекрестках задерживаясь и суматошно оглядываясь. Синий пиджак, мелькнувший между тополиных стволов, вновь привел его в чувство. Успокаивая дыхание, бомж перешел на шаг. Добыча была рядом, и теперь сам дьявол не сумел бы вырвать ее из рук охотника. Поиграли – и будет! Хватит с него благородства! Когда не за горами голодный обморок, сойдет и подобная форма заработка!

В одной из арок, стараясь ступать по возможности бесшумно, он нагнал попрошайку, двумя пальцами точно клещами стиснул сзади за шею.

– Притормози, убогий!

– За что, парни, я ж ничего такого!..

– К стене, рокфеллер ты мой золотой! К стеночке!

Рывком прислонив нищего к кирпичной стене, бомж с удивлением заметил, как поползла рука нищего вверх, а ноги заегозили, разъезжаясь катетами правильного треугольника. Определенно сказывался тренаж столичной милиции.

– Опусти руку, дурила! – шепнул он. – И ноги поставь нормально. Где бабки?

– Я же вам и нес, чего вы? В правом нагрудном…

Стреляя глазами по сторонам, бомж проворно обшарил нищего. В правом нагрудном лежала тоненькая пачка, в левом еще одна чуть потолще. Стало быть, уже поделил. Себе на мороженое и доброму дяде налог. Грамотный Паниковский!.. Брови бомжа удивленно скакнули.

– А это что? Ну-ка, ну-ка!.. Да ты никак двурукий?

Под тонкой тканью рубахи определенно прощупывалась вторая длань. Потому и пиджак напялил в такую жару. Хитроман хренов!.. Бомж ладонью пристукнул по затылку попрошайки, отчего лоб последнего боднул стену.

– Кому нес бабки, жаба? Имя, адрес, приметы!

Нищий молчал. Должно быть в немытой его головенке тоже прокручивались какие-то шестеренки. Что-то он мысленно пытался прикинуть.

– Не слышу!

– Они тебя найдут. Гадом буду, найдут.

– Ля-ля про тополя не надо! Кто тебя греет? Либо говоришь, либо ломаю шейку. Я это умею, поверь… – Пальцы бомжа стиснули плечико нищего стальными клещами. Тот тоненько взвыл.

– Тише, красавец! А то огорчу.

– Я ж ничего такого!..

– Короче! Я тебя внимательно слушаю.

– Менты. Я под ними работаю.

– Ты только валенком не прикидывайся! Лады?

– Да нет же! Я правду говорю! В подземке свои начальники, свои отделения. Кто ж нас пускать-то стал бы, сам посуди! Они, само собой, еще кому-нибудь отстегивают. Тем, кто повыше.

Бомж нахмурился. Объяснение действительно смахивало на правду. Печальнее всего, что об этом он как-то не подумал. Конечно, менты! Какие, к хренам, бандиты! На пригородных и на улицах – там, может, и впрямь вассалы уркаганов, а в подземке ментам легче держать верх.