Последний воин. Книга первая

Изъеденное оспинами лицо Кнута вряд ли украсило бы обложку журнала, но иметь при себе этого человека хотели бы многие. Новое время ковало новых людей, и именно к означенному разряду принадлежал Кнутов Валентин Викторович, в прошлом офицер госбезопасности, в нынешнем – начальник внутренней безопасности частного лица. Видимо, внутреннее от государственного отличалось разительно, – во всяком случае, столь же разительные перемены произошли и с этим человеком. Герой беспредела – именно так назвал его однажды один из столичных бизнесменов – к слову сказать, покойный. В чем-то бедолага хохмач был прав, и среди знающего люда нередко циркулировали слухи о том, как самолично Кнут сподобился утопить в колодце наркобарона, посмевшего без спросу торговать порошком в его районе, как однажды с командой подельников Кнут вершил правосудие в свердловской тюрьме, средь бела дня навестив пресс-хату и перекалечив всех тамошних постояльцев. Рассказывали и вовсе невероятное – о том, как поздним вечером солидных людей из братвы пригласили на солидную стрелку – и все только из-за того, что погибла любимая овчарка Кнута, погибла от нечаянной пули. Очень любили обсуждать и многочисленные покушения на того же Кнута, которые каждый раз завершались плачевно для обидчиков. Отчасти – благодаря связям главного покровителя Валентина Викторовича, отчасти – благодаря наступательному характеру самого Кнута. Собственно, и в годы российской смуты, прозванной по недоумению перестройкой, он усидел в седле не потому, что держал в руках шашку, а потому, что беспрестанно ею размахивал. Обычно, своих заместителей по охране нанимали и увольняли хозяева, однако Кнут и здесь умудрился поломать порядок, на конкурсной основе подбирая себе достойного «короля». В результате, одного за другим поменяв с полдюжины магнатов, он добрался до нужной персоны – в равной степени сильной и богатой, признаваемой уголовной средой и властью. Так или иначе, но выбранный человек устраивал Кнута по всем статьям, и любовь оказалась взаимной. Бонза, на которого он поставил, привлекал его не столько деньгами, сколько масштабами планов, нахрапистостью действий. В каком-то смысле он тоже был наездником и игроком, а таких Кнут всегда уважал – даже, когда приходилось убирать с дороги. Поэтому и проблемы, что свалились на хозяина, он намеревался решить в самые кратчайшие сроки. Именно по этой причине, отменив важную встречу и отказавшись от ужина с приятной нимфеточкой, Кнут примчался к торговому центру «Гарант».

– Валентин Викторович, я… – Жук по-рыбьи открыл рот, и Кнут с трудом подавил желание врезать ему по этому самому рту тростью.

– Почему не пустили в ход стволы?

– Лешик с Пахой пытались…

– Я спрашиваю тебя!

– Так мы это… Пиджаки сняли. Типа, в бильярд, значит… Дюша сказал ждать, мы и ждали. А этот урод на лестницу прыснул. Я думал, там кладовая.

– Думал он! Индюк… – Кнут оглядел лежащих пацанов. Один стонал, держась за живот, трое по сию пору пребывали в полной отключке. Тут было, над чем задуматься.

– Ему по сотовому что-то скинули, он и поднялся. – Боря Жук продолжал хлюпать разбитым носом. – Мы думали: побежит, а он сразу на нас…

– Ты нам фуфло не гони. – Дюша, что был при Кнуте этаким Санчо Панса при могучем рыцаре, ткнул указательным пальцем в грудь Боре. – Ты, Жучара, косяка спорол, фраера упустил.

– А что я мог? Он как трактор попер.

– Трактор? Да ну?!

– Ты пацанов спроси, они подтвердят. Все, в натуре, старались. Никто не виноват, что нас как щенков раскидали…

– Щенки и есть!

– Ага! И Губан щенок?

Это было уже откровенной дерзостью, и Дюша немедленно взъярился.

– Не-е, ты точно не врубаешься! – он грубо толкнул Жука в грудь. Нараспев с блатными интонациями заговорил: – У хозяина к нему счет, уяснил? За такие проколы не просто опускают, – в лапшу крошат, а ты, жлобяра, по нулям сработал, пацанов подставил. Вон их колбасит как, а ты реально на ногах стоишь. Юшку пустил – и все дела. Странный расклад, верно? Палевом попахивает, а?

Как обычно Дюша мешал все в одну кучу, но Боря по опыту знал, что именно такой словесный «понос» срабатывает лучше иных взвешенных доводов. Во всяком случае, свидетелям подобный треп кажется вполне убедительным, и на сходках именно такие горлопаны нередко одерживают верх. Что называется, берут на глот и характер, а уж характерец у Дюши был, что у весенней гадюки. Только притронься – слюней и яду не оберешься. Даром Кнут именовал его своей лайкой, – лайка и есть.

– Ну? Чего пялишься? Ждешь, что Сашок его сюда на поводке притаранит? Только ответ все равно держать придется!

– Только не перед тобой! – Боря Жук бросил взор на Кнута, мечтательно подумал, что однажды все-таки прижмет Дюшу где-нибудь в безлюдном уголке, а уж тогда и разговор у них будет короткий.

– Чего ты, в натуре, гавкнул? А ну, повтори!

– И повторю!…

– Хватит, – Кнут пристукнул по полу тростью. Вроде и тихо сказал, но услышали все. Присев в кресло, мотнул головой в сторону суетящихся возле витрин менеджеров. – Гольян, сходи успокой их. Скажи, форс-мажор отменяется. Больничка приедет, заберет ребят, и лады.

– А Ромчик? Его тоже надо забрать. Сашок пацана на седьмом оставил. Сказал, этот козел две пули в него всадил.

– Помню… – кончиком трости Кнут придвинул к себе лежащую на полу бумажку, нагнувшись, поднял с пола. Это была копия фотографии беглеца. Кнут прищурился. На первый взгляд обыкновенный мужичок: прическа полубокс, рот маленький, ни прыщей, ни шрамов. Что называется – фигурант без особых примет. Самое скверное для таких ситуаций.

– Как звать этого муфлона?

– Аркадием кличут. – С готовностью выпалил Боря Жук.

– Вот ты, значит, какой, Аркаша… – вглядевшись в черно-белое невыразительное лицо, Кнут смял лист в кулаке, потискав, все же сунул в карман. Боря Жук отвел глаза в сторону. О симпатиях начальника к Ромчику, стройному многоборцу атлету, знали многие, а потому догадывались о том, какие чувства испытывает сейчас начальник.

– Ты, Дюша, вот что… – Кнут поднял глаза. – Давай-ка вызвони этого попрыгунчика еще раз. Пора покалякать с ним и мне.

– А может, сначала Сашкиу брякнуть?

– Не надо. Лифты отключены, сканер тоже при них, так что пусть гонят кенгуренка, не отвлекаются. На мониторах тоже наши сидят, и я, глядишь, чем-то помогу.

– Стоит ли возиться?

– Стоит, Дюша. Охота послушать этого акробата. Как ни крути, за час с небольшим треть пацанов опустил.

– Так уж и опустил…

– Соединяй, не базарь!

Проворно достав телефон, Дюша забарабанил пальцами по кнопкам. Подняв на него мутные от боли глаза, Лешик сжал зубы и кое-как сел на полу. Стараясь сдержать стон, глухо и протяжно выругался. Присутствующие покосились на него с интересом, а Боря Жук, пользуясь моментом, торопливо сунул в рот очередную ириску. Где-то он вычитал, что стресс полезно заедать сладким. Сегодня, этого гребанного стресса ему подвалило в избытке.

Глава 5

За окном сгущались летние сумерки, мигающим огоньком зажегся над входом следящий монитор. В офисе «Кандагара» спорили Тимофей Лосев и Стас Зимин.

– Главное – там его не ждут. Значит, есть запас времени. Успеет и упряжь надеть и купол расправить.

– Считаешь, он сумеет прыгнуть?

– Да ему и прыгать не придется. Говорю же, надо лишь грамотно расправить купол! Там же всегда ветрище, а вес у него такой, что крыло само поднимет.

– И что дальше? Они же на машинах. Значит, куда он, – туда и они.

Тимофей фыркнул.

– Вот и видно, что ты в жизни на крылышках не летал.

– Будто ты много летал…

– Летал. Когда был полегче. – Тимофей шагнул к пластиковой доске, на которой обычно «кандагаровцы» расчерчивали схемы подготавливаемых операций, по памяти стал набрасывать схему района, в котором проживал Аркадий. – По словам Маратика, роза ветров там самая подходящая, но даже если Аркашу понесет не туда, он не растеряется. Это, стало быть, «Гарант», а это его пятиэтажка для ориентировки… Если Аркадий взлетает, его сразу поднимет метров на двести. Купол профессиональный, так что скоростенку можно развить до ста километров в час. А если поймать хороший поток, можно и до километра подняться. Тем более – с его-то комплекцией! Но особая высота ему не нужна. Важно – держать направление с горизонтальной скоростью, а с этим он справится. – Лосев провел еще пару линий, штриховкой покрыл обширный район. – Тут у нас начинается уктусский лесопарк, а ближайшие дороги, если мне не изменяет память, здесь и здесь. Вот и прикинь: если он вылетит за эту границу, то все, никакие машины уже не помогут. Они и сейчас потеряют его из виду, – темень-то вон какая! А в лесу он окончательно скроется.

– Ну, ладно, а что потом?

– Потом суп с котом. Приземлится на какую-нибудь просеку и нам сообщит. А там либо мы подберем его, либо сам доберется. Короче, это уже несущественно. Самое сложное для него – крыша. Необходимо взлететь и не угодить при этом под пулю.

– В том-то и дело! На земле он, как вьюн, а попробуй управиться с парашютом в одиночку, да еще в таком состоянии, как у него.

– Какое там состояние, – ты Аркашу не знаешь! Он еще до учебки марафоны бегал. И на кулачках раз по двести отжимался. Это мы с Димоном по землице ползали да в песок, как ящерицы, зарывались, а Аркашу уже через пару месяцев в авиакрыло нацелили – в какой-то особый диверсионный отряд. Как раз таких и искали – легких да шустрых. Чтобы гонять потом на дельтапланах и автожирах.

– Когда это было!