Практическая криминалистика. Криминалистическая техника

– Но следователи ведь все равно ошибаются, – возразил Сергей, и ребята вопросительно посмотрели на старого следователя.

– К сожалению, Сима, Сергей прав, следователи действительно ошибаются, – Николай Валерианович грустно улыбнулся, – но, и ты права, цена этой ошибки свобода и даже жизнь невиновного. Именно поэтому закон требует от суда изучения и оценки допустимости и достоверности доказательств, полученных следователем. Ошибка следователя – это основание для признания доказательства недопустимым или недостоверным. Таким образом, суд частично ее нейтрализует, с тем, чтобы она не стала судебной. Невиновный в этом случае не пострадает, но виновный избежит ответственности, что тоже нехорошо. Но как гласит древняя мудрость: «Пусть лучше сто виновных избежит ответственности, чем пострадает один невиновный».

– Значит, следователь должен делать все возможное, чтобы избежать ошибок, – заключила Сима.

– И студент, выполняющий задание по криминалистике, должен, как следователь, делать все возможное, чтобы избежать ошибок, – продолжил Сергей, копируя ее интонации. Ребята и следователь весело рассмеялись.

– Давайте посмотрим ваши фототаблицы, – предложил Николай Валерианович.

Студенты открыли свои отчеты и сразу притихли и загрустили. В отчете Сергея на первом листе были наклеены три фотографии, собранные в книжку и перечеркнутые красным маркером, под ними красовался огромный вопросительный знак. У Серафимы такого знака не было, но поперек страницы было написано: «Переделать!».

– Ну и почему тут вопрос, – спросил Сергей, – а у Симы его нет?

– Кажется, я догадалась, – обрадовалась Сима, – у меня под фотографией есть ее номер, описание и параметры фотосъемки, а у тебя нет.

– Получается под каждым фотоснимком нужно писать его номер, описание и параметры, как в протоколе, – согласился Сергей. – Так в протоколе мы указали, что это «фото 1—3 ориентирующая фотосъемка места происшествия, выполненная методом круговой панорамы» и потом параметры.

Он устроился на краю стола и принялся переписывать текст из протокола в фототаблицу.

– А вот почему мне нужно переделать ориентирующую фотосъемку я не понимаю, – вздохнула Сима, разворачивая свою панораму. Панорама легла длинной узкой лентой, там было не меньше 15 склеенных в ряд фотоснимков (рис. 11).

– Какая она у тебя длинная, – удивился Сергей.

– Полный круг, – гордо ответила девушка.

– А почему она такая узкая, – лукаво спросил следователь, – вот я смотрю на нее и ощущение, что в щелку подглядываю.

– Так снимки неровные получились, один выше, другой ниже, неаккуратно и некрасиво, я их подровняла, стало красивее, но узко, – вздохнула Серафима.

– Значит в материалах уголовного дела главное – это красота?

– Красота должна быть во всем, и в деле тоже, – не сдавалась девушка.

– Серафима, – Николай Валерианович строго и пристально посмотрел ей в глаза, – что для юриста важнее – красота или информация?

– Конечно, информация.

– Что такое изображение на фотоснимке?

– Информация, – догадалась девушка.

– Что ты отрезала от фотоснимков ради красоты? – следователь выстреливал вопросы один за другим.

– Информацию, – Сима вздохнула и добавила, – много информации, примерно половину каждого снимка.

– Именно поэтому твоя панорама производит впечатление узкой щелки, в которую подглядывают, – объяснил следователь, – но это еще не все. Посмотрите внимательно на панораму, какое еще впечатление у вас возникает? Похожа она на реальность?

– Нет, – Сергей покачал головой, – я не знаю почему, но эта панорама кажется мне не похожей на окрестности юридического факультета.

– А мне кажется, что все отлично, – возразила Серафима, – полный круг, 360 градусов, сфотографировано все, что вокруг корпуса юридического факультета.

– Хотя на щель похоже, – девушка внимательно изучила длинную ленту фотоснимков, – и есть какая-то странность, но я не пойму какая.

– Кажется, что твоя панорама отличается от действительности, но никаких отдельных отличий ты не находишь? – мягко поинтересовался следователь.

– Точно, – обрадовалась Сима, – это именно то, что я чувствую, глядя на свою панораму, а как вы поняли?

– Просто это диссонанс между тем, что ты видишь в панораме и теми образами окрестности юрфака, которые хранятся в твоей памяти.

– Это как? – ребята недоуменно смотрели на следователя.

– Основы психологии восприятия, – видя, что недоумение усилилось, Николай Валерианович покачал головой и пояснил, – у человека привычный угол обзора 120—130 градусов, у мужчин он чуть уже, у женщин чуть шире. Твоя панорама вкладывает в обзор гораздо больше, чем привычные 120 градусов, поэтому когда на нее смотрит человек знакомый с тем, что на ней изображено, ему кажется, что на ней что-то не так, но что именно, он не понимает. Это свойство характерно для больших панорам, в твоем случае эффект усиливается за счет узости снимков. Рекомендуется делать панорамы в 3—4 снимка с тем, чтобы запечатленное изображение укладывалось в привычные 120 градусов. Лучше три-четыре небольшие панорамы, чем одна огромная. Мы с вами уже обсуждали дополнительные цели осмотра и фотосъемки, давайте подумаем, что произойдет, если мы покажем твою, Серафима, панораму свидетелю при допросе?

– Ну, – протянула девушка, – если у меня и у вас она вызывает диссонанс, то у свидетеля он тоже возникнет. Получается, что свидетель будет вынужден решать дилемму, чему больше доверять – панораме или своим воспоминаниям, которые почему-то говорят о том, что в панораме что-то не так, но что именно, он понять не может. В любом случае такие психологические процессы вредят достоверности показаний. Мне кажется, что такую панораму свидетелю лучше не показывать, а значит, и в деле ее быть не должно.

– Здравая мысль, – улыбнулся следователь, – давайте посмотрим на следующую ориентирующую фотосъемку.

– А у нас она одна, разве их должно быть две? – удивились ребята.

– А почему вы решили, что ориентирующая фотосъемка проводится один раз? – в свою очередь удивился следователь.

– Так в учебнике написано, там еще пример есть, в нем только одна ориентирующая фотосъемка.

– Так то в учебнике и для примера, – следователь даже немного рассердился, – количество ориентирующих, обзорных, узловых и детальных фотоснимков определяется особенностями конкретного места. Каково назначение ориентирующей фотосъемки?

– На ней запечатлеваются место происшествия вместе с окружающей его обстановкой, путями отхода и подхода, – бойко процитировала определение Сима.

– Так, а на ваших ориентирующих снимках-панорамах что видно?

– У меня только само крыльцо юрфака, часть здания и часть территории вокруг крыльца, по-моему, вполне достаточно, – высказался Сергей (рис. 12).

– У меня все 360 градусов, видно крыльцо, тротуар, дорогу, главный корпус университета и даже столовую, но все это не правильно, – вздохнула Сима.

– Скажите, а на ваших снимках видны все пути подхода к месту происшествия? – поинтересовался Николай Валерианович.

– На моих нет, – согласился Сергей.

– А у меня все, – гордо заключила Серафима.

– Давай посмотрим, так ли это, – предложил следователь. – Откуда можно подойти к крыльцу юрфака?

– Со стороны главного корпуса, если пройти через мехмат, – начала Серафима, – потом со стороны столовой, еще со стороны химико-биологического корпуса, вроде бы все.

– Нет, – возразил Сергей, – еще со стороны экономического корпуса и от автостоянки за юридическим факультетом.

– Точно, – согласилась девушка.

– Теперь покажи мне все эти пути на твоей панораме, – предложил следователь.