В объятиях суровой, но прекрасной тайги

– Ну вот и внуки прибыли! -и много дров нам привезли.

И поглядев на внуков, и увидев что с Иваном что- то ни то уже волнующим голосом спросил:

– Иван! -Что с тобой случилось? -Почему ты такой бледный?

Иван толе от стыда, толе от трудно проходящего страха ничего не говоря, просто молча слез с телеги, за него быстро ответил уже спрыгнувший с воза Степан:

– Деда! -Да ничего не случилось, просто мы одного медведя видели, мы с Ванькой хотели его погладить а медведь от испуга убежал вот Ванька и огорчился.-Рассмеявшись сказал Стёпка.

Дед подошёл к Ивану и успокаивая его сказал ругая себя:

– Вот я старый дуралей, отправил вас одних! надо было Трезора хоть с вами отправить! – Ну ладно, что было то прошло в скором времени и забудется.

Дед Никодим Обняв внуков тихим голосом как бы успокаивая их, но на самом деле он успокаивал сам себя:

– А вы молодцы, что не испугались! -Впереди вас по жизни ждёт ещё много приключений, неожиданных встреч со зверями, с нехорошими людьми, если не испугаетесь и у вас не будет чувства страха, а просто желание жить и радоваться жизни, то вас дикий зверь не тронет никогда, а плохие люди бояться будут вас всегда.

Дед Никодим смотрел на внуков сидя на чурке поправляя напильником пилу, думая о внуках которые в таком молодом возрасте первый раз встретились с медведем и не испугались, хотя видно было что Иван сильно испугался, а Стёпка молодец не растерялся, во время вспомнил чему я его успел научить, надо бы мне их пушнину научить добывать, пока живой я, родителю некогда.

Степан с Иваном не спеша освободили телегу, управились с лошадью и подойдя к деду бодро спросили:

– Ну что? -Деда! -продолжим дальше, кто кого показывая рукой на хлысты сухостоя и беря у деда пилу из рук спросил Степан.

Дед Никодим слегка рассмеявшись и не отдавая пилу в руки Степану поднимаясь с чурбана сказал:

– Нет внучата! – для меня на сегодня хватит с вами тягаться, да и вам хватит на сегодня, Бог даст завтра продолжим, а сейчас бегите с друзьями повстречайтесь, пока ещё солнце в тайге не спряталось.

Стёпка с Иваном сделав вид что не хотят просто так бегать, но на самом деле им не терпелось похвалиться перед друзьями, какого они медведя видели, и как они его не испугались, а наоборот медведь их испугался.

Друзья слушали Стёпку с Иваном затаив дыхание, которые перебивая друг друга рассказывали приключение с преувеличенной страшилкой да так что один из слушавших шёпотом промолвил:

– Вы как хотите! -А я бы просто быстро побежал, или на дерево залез:

– Медведь быстрей тебя бегает, да и по деревьям быстро лазит, так что от него не убежать, – рассмеялся Стёпка.

Друзья ещё долго дискутировали на тему медведей пересказывая всякие былины про медведей, пока совсем не стемнело и родители ни стали детей звать на ужин.

ГЛАВА 3

Жизнь в деревни название которой за долгое время поселения так и не могли придумать, но жильцы свою деревню в шутку называли безымянной, название никак не влияло на буднюю жизнь благоприятной деревни, где в любое время года нужно работать и кормить семьи.

Каждый год молодых ребят провожали на службу в армию, отцы давали сыновьям напутствия и как полагалось у казаков, в армию уходили на своих лошадях обученных самим хозяином.

Матеря провожали своих сыновей не сдерживая слёзы и горько рыдали, так как после длительной службы в армии почти никто не возвращался домой, а строил свою жизнь уже далеко от родительского дома.

Вот и в семье Ступичных пришла пора провожать сына Николая в армию, который с нетерпением ждал этого дня, чтобы на своём молодом коне с достоинством отслужить в армии, но если понадобиться там и останется до конца дней своих служить отечеству, а о том чтобы вернуться у него и мыслей не было.

Силантий со своей женой Марией знали все планы Николая и особо не переживали только Силантий просили его:

– Ты Николай! – Сильно не загордись там в армии, возможно скоро следом Семён с Фёдором поедут старайтесь вместе служить, и будите как единый кулак сильны.

Николай был в хорошем настроении и с весёлой улыбкою крепко обнимая мать с отцом успокаивал:

– Да не переживайте так Матушка! -Батя! -пока Семён с Фёдором приедет я уже офицером буду, их к себе адъютантами возьму, а вот Степану с Иваном места не будет весело рассмеялся Николай.

Силантий не поняв шутки Николая, строгим голосом и слегка дав под затыльник возмутился:

– Ты чего это Николай удумал? – Ещё не до кого не дослужился, а уже младших братьев Степана с Иваном обижать надумал, да я тебя за них ещё сумею ремнём по заднице отхлестать.

Николай всё также смеясь и глядя на младших, которые сидели рядом и слушали бодрым голосом сказал:

– А эти два казака! – Будут всегда с вами, за вами и за дедушкой с бабушкой приглядывать, я думаю в скором времени такие богатыри вам невест домой приведут и внучат вам ещё нарожают.

Сыновья с друзьями, которым тоже предстояло служба в армии гурьбой бродили за околицей до поздней ночи прощаясь со всем что они видели с детства, а женщины пели душевные песни под не утихающие звуки гармони.

Степка с Иваном также гуляли со сверстниками старших братьев, поддерживая разговор дружной компании, Степан хоть и был самый младшим в компании, но по его росту и телосложению походил больше на старших братьев, а всё сказалось деда Никодима опекунство над младшими внуками.

Уже становилось совсем темно, на небе ярко светили звёзды на горизонте медленно поднималась бледная луна, гармонь прекратила играть мелодии под которые девчонки пели душевные песни, и постепенно стали расходиться по домам в которых ещё горели слабые огоньки керосиновых ламп.

Утро в деревни началось как обычно с криком петухов, мычанием коров, звона колокола и шумных женских голосов, но в это утро к шуму повседневно жизни добавилось ещё ржание и топот лошадей.

С безымянной деревни на службу уходило несколько десятков молодых парней, на лошадях они собирались на небольшую площадь перед церковью где каждого благословил служитель церкви.

Под звук колокола и плач матерей построившись по двое в шеренгу, по команде вскочили на своих молодых горячих коней, и трогаясь так же по команде запели походную песню, чтобы не слышать было плач матерей, коней пустили рысцой в сторону уездного городка.