По ту сторону поля с высокой травой

Они вернулись к дому. Лена подняла камень и принялась чертить на земле слова.

ГОЛОВА

ГОРЕЛОЕ

КОШКА

СЛЕДЫ

– Вот! Осталось понять, что их объединяет.

Они замерли раз за разом перечитывая слова.

– Почему ты думаешь, что их вообще должно что-то объединять? – спросила Лиска, оставив надежду найти здравый смысл в «послании».

– А как же?! Запах, следы. Слишком странно и непонятно.

– Голову могли выкинуть соседи, когда еще жили тут.

– Могли, – согласилась Лена, – но ведь голова то пропала. Да и нашла ее ты. Запах горелого? Чем не знак?

– Ну, не знаю, – Лиска скептически покачала головой, – если так думать, то и брошка тоже знак?

– Какая брошка? Ты ничего не говорила про брошку. Так ты за ней в яму полезла?

– Да. Брошка вывалилась из старой книги. Я подумала, что вещь дорогая, старинная и продав ее мы… меня похвалят и… короче, решила достать. Брошь оказалась самая простая с большим камнем посередине и ржавая по…

– … краям, – закончила за нее Лена.

– Да, откуда ты знаешь?

Лена нервно сжала и разжала пальцы.

– Тетка такую носила. Одевала по праздникам. Сказала, что брошь ей от матери досталась. Семейная реликвия. А потом вещь пропала. Тетка весь дом облазила, но не нашла. Очень горевала. Можешь показать брошь?

– Конечно. Не пойму только, как она попала в книгу?

Лена наклонилась и вывела еще одно слово:

БРОШЬ

Они подошли к двери, но тут послышался звук подъезжающей машины.

– Родители!

Лена ойкнула и попятилась.

– Мне пора.

– Приходи завтра, а я поищу брошь и принесу тебе.

Лена кивнула и поскорее скрылась в траве соседнего участка.

Глава 5

– Место хорошее, – сказала Софья, раскладывая еду по тарелкам, – маленький магазинчик, покупателей немного.

– А мне можно посмотреть?

– Можно, но не сейчас.

– На тебе хозяйство, – напомнил отец, – теперь мы будем приезжать поздно, так что готовишь ты.

– Но я не умею!

– Научишься, – отрезал отец, – газ подведен, плита работает. Сварить макароны или рис ты в состоянии.

– Я буду готовить обед по воскресеньям, – сказала мама, – так что на несколько дней хватит, в четверг ты можешь отварить сосисок, а в пятницу… посмотрим.

– Что делала сегодня? – спросил отец.

Лиска чуть было не ляпнула про поиски кукольной головы, но вовремя удержалась.

– Читала, убиралась в комнате, гуляла.

– Далеко не ходи, – сказала мама, – держись участка.

– Больше читай и учись, я буду проверять.

Лиска не поверила. Иногда на отца находило желание поучаствовать в воспитании. Вот только он слишком быстро «перегорал» и утыкался в любимую газету.

После ужина все разбрелись по комнатам. Теплая погода опять резко поменялась. Тучи заволокли небо, поднялся ветер. Верхушки деревьев качались из стороны в сторону. Низкое темное небо напоминало волны из сна. Где-то там в вышине была узкая дорожка, ведущая к тайне.

Лиска сидела у окна и рассматривала написанные на бумаге: голова, горелое, следы, кошка, брошь.

– Если брошь оказалась в книге, значит кто-то ее туда положил, – заметил внутренний голос.

– Но сделать это мог тот, кто заходил в дом, – Лиска обвела слово карандашом, – еще он держал кошек и…

– Что? Жег кукол?

Мысли в голове проносились быстрее машин на шоссе. Очень хотелось разгадать загадку или хотя бы найти подсказку. Лиска к своему удивлению вдруг поняла, что старается не только ради себя. Было бы приятно порадовать Лену, которая с энтузиазмом бросилась искать призрака. Лиска не хотела признавать, что в этом желании есть доля ее личного эгоизма. Что еще, как не радость подруги способствует укреплению дружбы? Чтобы что-то получить, надо что-то отдать.

Когда Лиска ходила на прием, то часто слышала, как доктор говорил с родителями. Слова: ищет поощрения, хочет внимания и добивается благодарности ничего не говорили. Зато ярко выраженный эгоизм и острое чувство собственности многое сказали родителям. Они учили дочь делиться вещами и едой, учили отдавать последнее для нуждающихся и даже принудили отдать пару игрушек детям-сиротам из приюта. Лиска отдала, но родители так и не поняли, что все это было принуждением, а не терапией.

Лиска нарисовала дом и рядом с крышей написала слово «горелый». В первую ночь запах шел со второго этажа. Днем он слышался слабее, прикрытый ароматом грибка. Почему запах был таким сильным именно на втором этаже? Почему от кукольной головки тоже несло горелым? Но главное – почему призрак виделся именно ей?

Лиска закрыла глаза и попыталась вспомнить силуэт в окне. Он приветливо махал рукой. Приветливо ли? Лиску пробрала дрожь. Что если он не здоровался, а велел убираться подальше? Не улыбался, а скалился? Шепот и скрип в первую ночь, можно было бы сравнить с ходящим туда-сюда человеком. Так когда-то ходил отец, пытаясь решить трудную задачу по работе. Ходил и бормотал под нос, выбирая как поступить.