Быть драконом

Тугие струи хлестали меня по лицу, но мне уже было все равно. Я устал. Я чертовски устал. Мне хотелось спать. Спать. Спать. Спать…

ГЛАВА 15

Как добрался домой, не знаю. Как-то добрался. Помню только: жижа под колесами, грязь на стекле, пелена дождя и мигающие желтым светофоры.

Есть-мыться не стал, сразу завалился спать и добросовестно прохрючил аж до полдвенадцатого. Дрых бы и дальше, но стал сниться кошмарный ужас, точнее – ужасный кошмар, и я усилием воли переполз из одной реальности в другую.

А привиделось действительно неприятное.

Будто у меня уже есть взрослая дочь, и я по случаю какого-то торжества (не то свадьбы, не то совершеннолетия) дарю ей Ожерелье Дракона. И вот уже протягиваю ей старинный артефакт, а нить возьми да и порвись. Все сто семь жемчужин – тук, тук, тук – посыпались на пол. Я на карачки, дальше – на колени, давай собирать. А жемчужины как живые, не даются в руки, пищат, разбегаются. Я туда за ними, я сюда за ними. За одной сдуру в щель полез пальцем – застрял палец. Стал выдергивать – не получается. Смотрю, а это уже вовсе и не палец человеческий, а коготь драконий. Дерг я его, дерг, а вытащить – никак. Намертво застрял. И все к тому идет, что нужно отрубать. Жуть, короче. Проснулся в поту.

Ашгарра нашел на кухне, поэт сидел за столом и пялился в экран ноутбука. Увидел меня, спросил:

– Выспался?

– Не-а, – после громкого зевка признался я. Еще раз зевнул и спросил: – Мне звонили?

– Михей. Часов в девять.

– Обрадовал его?

– Обрадовал. Кстати, прикольная штуковина. – Ашгарр кивнул на Чашу Долголетия, что стояла на разделочном столе. – Посмотри, как булькает.

Булькал гранатовый сок, которым Ашгарр наполнил старинный сосуд до краев. Сок исходил на пузыри и плевался так, будто кипел. Но при этом (я не преминул попробовать) оставался холодным. На вкус – сок как сок, ничего особенного, но через несколько секунд я почувствовал, что бодрит конкретно.

Ополоснув Чашу под струей теплой воды, я тщательно протер ее сухим полотенцем и закинул в целлофановый пакет.

– Да, забыл совсем, – не отрываясь от экрана, вдруг сказал Ашгарр. – Альбина же еще звонила.

– Чего хотела?

– Не знаю. Сказала, потом перезвонит.

– Ясно. А больше никого не забыл?

Ашагрр понимающе хмыкнул, после чего сказал:

– Если ты про Ольгу, то нет, не звонила.

Я резко обернулся:

– Уже знаешь?

– Знаю.

– И когда это я так раскрылся?

– Позавчера вечером.

– Осуждаешь?

– Не-а. Все, что хорошо для тебя, хорошо и для меня. – Ашгарр встал, заложил руки за голову и потянулся до хруста в костях. – Будешь завтракать или сначала в душ?

– Сначала в душ.

Пока я мылся, поэт наделал целую гору бутербродов. Пришлось здорово потрудиться, чтобы ее уничтожить. Но, впрочем, справился.

Позавтракав, раскурил первую за день сигарету и поинтересовался для поддержания разговора:

– Как у нас поэма продвигается?

– Какая? – не понял Ашгарр.

– Как какая? Та, где мы «разрушаем разнузданным бытом обветшалые связи времен».

– А-а, эта. Забросил на фиг.

– Чего так?

– Решил, что не буду больше этим заниматься.

– Чем «этим»?

– Стихи сочинять не буду. Все, баста. Надоело. Не буду больше.

Эта новость меня настолько удивила, что я не донес сигарету для очередной затяжки. Отогнав дым от лица, спросил:

– Почему не будешь?

– Потому что поэты нынче не в цене, – с предельной искренностью ответил Ашгарр.

– Ты, наверное, хотел сказать «не в чести»?

– И это тоже.

– Понятно. – Я потушил окурок о ладонь и сунул в коробку из-под монпансье. – Похоже, идея себя действительно изжила, поэт надумал переквалифицироваться в управдома. Или у тебя другие планы?

– Именно что другие, – загадочным тоном произнес Ашгарр и после театральной паузы объявил: – Отныне я буду играть на рынке «Форекс». – Натолкнувшись на мой недоуменный взгляд, пожал плечами: – А что? Интересное дело. – Развернул ко мне ноутбук, на экране которого светились диаграммы и графики, и начал с непонятным мне воодушевлением продвигать идею в массы: – Вот смотри. Это программа-платформа, с помощью которой можно совершать сделки, не выходя из дому. Чтобы было понятно, объясню сразу на примере. Предположим, у меня депозит три тысячи долларов, а банковское кредитное плечо один к ста. Получается, могу оперировать суммой в триста штук зеленых. – Тут он оторвался от экрана и заглянул мне в лицо. – Представляешь масштаб дела?

– Представляю, – сказал я и постучал пальцем по экрану. – Чего тут? Как?

– Тут просто, – заверил бывший поэт. – Допустим, чую попой, что американские деньги вот-вот пойдут в рост. Что делаю? Правильно. Принимаю решение продать, к примеру, двадцать третьего числа фунт против доллара. Но работать всей суммой рискованно, поэтому…

Тут зазвонил мой сотовый, и я был вынужден отвлечься от «увлекательной» вводной лекции. Не сказать, что меня это слишком огорчило. Скорее, наоборот.

Звонила Альбина.

– Привет, дракон, – сказала она.