Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает

Дауман ждал своих людей у себя дома. Сейчас стало довольно опасно ходить одному. Хотя человек в положении Бена никогда не мог считать себя застрахованным от нападений, сейчас таких ситуаций стало гораздо больше. Но стоило учитывать ещё один факт: людей у Даумана было не так уж много. Именно поэтому он считал, что пары телохранителей ему будет достаточно. Пока этим ребятам удавалось отрабатывать свою зарплату без особых проблем. Видимо люди Кампанеллы не торопятся окончательно прижимать одного из самых влиятельных ирландских боссов, несмотря на то, что связи его постепенно становятся всё менее прочными.

Рэй ещё ни разу не был в доме босса. Ему всегда было интересно узнать, как живут люди, добившиеся высокого положения, но возможности не предоставлялось до сегодняшнего дня. Почему-то резиденция Даумана представлялась в виде роскошных апартаментов, одновременно являющаяся неприступной «крепостью». На деле всё оказалось почти так.

Дом Бена Даумана находился в южной части Бронкса. За каких-то пятнадцать минут ирландцы доехали до босса, и Рэй стал с любопытством рассматривать дом, около которого Теренс затормозил. Шикарный двухэтажный особняк, окружённый небольшим садом, состоящим из поляны и нескольких деревьев. Сам дом был грязно-белого цвета с тёмной покатой крышей. Рэй даже представить боялся, сколько всё это стоило. Наверняка не один груз спиртного компенсировал этот особняк.

Внутри всё было обставлено шикарно. В обширной гостиной стоял длинный диван и пара кресел с кожаной обивкой. Паркетный пол был отполирован до блеска. У стен стояло несколько шкафов с бутылками дорогого алкоголя. По крайней мере, по мнению Рэя выпивка должна быть недешёвой, как-никак Дауман был главой ирландской банды.

Один из телохранителей указал на диван и дал понять, что Бен скоро придёт. Рэй и Теренс присели на диван, и Смит стал бесцельно смотреть на картину, висевшую напротив него. Посмотрев на неё, Рэй до самого прихода босса бился над единственным вопросом: что же это такое? Если бы его попросили описать то, что изображено на этой картине, то О’Коналл вряд ли нашёл бы подходящие слова, по крайней мере цензурные. Какое-то разноцветное месиво, яростно переплетающееся между собой, но всё же как-то умудряющееся сложиться в целостную композицию. Пожалуй, слово «мазня» было наиболее подходящим для этого произведения искусства, по мнению Рэя.

Глядя на Теренса, можно было быть уверенным, что в его голове происходит точно то же самое. Хотя Рэй сомневался, что он смог бы описать картину без брани в адрес художника и самой композиции, а может даже и родственников художника. Если Рэй смотрел на картину с неким недоумением, то Смит скорее задавался вопросом, как на такое можно было потратить больше доллара.

И вот спустя несколько минут, Дауман, наконец, спустился со второго этажа. Теренс тут же повернулся в его сторону и встретил босса вопросом:

– Это что за хренотень?

– Что, нравится? – усмехнулся Бен. – Футуризм, будь он проклят.

– Ты в этом разбираешься? – скептически поинтересовался Рэй.

– Рехнулся что ли? – хохотнул Дауман. – Чтобы я хоть что-то в этой мазне понимал? Да ни за что. Жена моя искусство любит. Хотя я лично не могу понять, с какого хрена ЭТО называется искусством.

Бен достал из шкафа бутылку виски, три бокала и приземлился в одно из кресел. Он налил каждому выпить, и все трое чокнулись.

– Вот скажите, друзья мои, – продолжал Дауман, отпив немного виски. – Вы видите здесь неизбежность деградации человечества, при современном нравственном разложении общества?

Рэй и Теренс недоумённо переглянулись и одновременно выпили по половине бокала.

– Ты сам-то понял, что сказал? – спросил Смит.

– Вот именно, – кивнул Дауман и допил остаток напитка. – Но Лоре нравится, говорит мол «ты ничего не понимаешь».

– Его жена, – коротко ответил Теренс на недоумённый взгляд Рэя.

Когда Рэй допил остаток своего виски, Бен решил, что настало время перейти к делу.

– Есть для вас одно важное дело, – начал Дауман. – У нас остаётся всё меньше людей, а тех, кому я могу доверять, вообще почти не осталось. Пора с этим что-то делать.

Для Рэя время на какой-то момент остановилось. Услышать от босса, что он входит в число доверенных лиц, было за пределами его мечтаний.

– Поясни-ка, – попросил Теренс.

– Мы не справимся с итальянцами, – ответил Дауман. – Они нас делают. Во всех отношениях.

– Чего? – возмущённо переспросил Теренс. – С хрена ли они нас делают? Если бы они нас, как ты говоришь, «конкретно делали», мы бы сейчас не сидели бы здесь и не разговаривали бы спокойно.

– Угу, – саркастично кивнул Бен. – А ты давно выглядывал из своего грёбаного бара? Пока ты там приказывал каждую пылинку вылизывать, наших людей пачками отстреливали макаронники. И я сейчас не только про нашу банду.

Рэй был полностью на стороне босса. С тех пор как банда Даумана захватила итальянский бар, Кампанелла открыл настоящую охоту на всех ирландцев, состоящих в какой-либо банде. Итальянского дона в последнюю очередь волновало, состоит ли убитый им «трилистник» в команде напавшего на «Лайк ин Итали» Даумана, Кампанелла убивал всех ирландцев без разбора.

– И ты туда же, – сердито вздохнул Теренс. – Сначала О’Коналл, теперь ты ещё.

– Не забывайся, мой дорогой, – осадил его Дауман. – Ты разговариваешь не с оборванцем-карманником с соседнего квартала.

Смит в ответ поджал губы и устремил свой взор в окно.

– А О’Коналл правильно тебе говорит, – продолжил Бен. – Не удивляйся, что у него подняться в моих глазах получилось быстрее.

Слова босса согрели гордость, но открыто злорадствовать Рэй не посмел. Как-никак, уважение к Теренсу всё ещё осталось, несмотря на то, что в последнее время он откровенно халтурил.

– Итак, возвращаясь к делам текущим, – объявил Дауман. – С итальянцами нам не справиться, по крайней мере, в одиночку.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Рэй.

– Мы должны встретиться с доном Бользано.

О«Коналла это заявление немного шокировало. Он ожидал какого угодно решения, вплоть до ответного нещадного истребления итальянцев. Но слова босса заставили Рэя удивиться. Ирландцы никогда не работали с итальянцами. Правда и тут бывали исключения. Но, в случае с Беном Дауманом, ни о каких исключениях и речи быть не могло. «Макаронники» ни за что на свете не станут вести дела с человеком, банда которого убила больше двух десятков членов мафиозной семьи.

Взгляд Теренса тоже не говорил о высокой вере в идею босса. Оспаривать он его пока не спешил, однако всё равно было очевидно, что Смит категорически против этой затеи. И это было неудивительно. Именно из-за его конфликта с Джонни и вылилась теперешняя тяжёлая ситуация банды. Попадись он итальянцам, они бы его просто так не убили. «Макаронники» были известны своей жестокостью по отношению к людям, которые особенно сильно досадили их кланам. Конечно, эта жестокость не может равняться с той, с которой сталкиваются люди, нарушившие омерту[4 - Омерта – кодекс чести мафии.]. Теренс был наслышан о способах казни, которым подвергались безумцы, осмелившиеся пойти против кодекса чести итальянской мафии.

– Ты хоть понимаешь, насколько дико это звучит? – Теренс всё-таки решился нарушить минутное молчание. – Мало того, что нас свои за это камнями закидают, так ведь и итальяшки ни за что не будут нас слушать.

– Да, они скорее нас изрешетят пулями на месте, – согласился Дауман. – Но так поступит только дон Кампанелла.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рэй. Он доверял своему боссу, потому что пока ему не предоставлялось случая усомниться в Бене. Однако сейчас О’Коналл полностью разделял непонимание Теренса. Идти на сделку с итальянцами было полнейшим безумием.

– Не знаю, в курсе вы или нет, но Бользано и Кампанелла никогда не были приятелями, – Дауман решил начать издалека, подлил ещё виски в бокалы и глотнул. – Нейтралитет они, разумеется, всегда сохраняли, но никто не мог сказать, что эти два итальянских дона являются друг другу больше, чем просто знакомыми.

Однако это никогда не мешало устраивать им друг другу подлянки. То один у другого бордель втайне перекупит, то второй у первого ящик бухла стырит и всё в таком духе. У меня, вообще-то, даже сомнения возникали, кого они считали главными врагами – нас или друг друга. Сейчас у них особенно напряжённая обстановка, причём из-за нас. С одной стороны, Кампанелла требует от Бользано сотрудничества, дескать, семьи должны помогать друг другу. Но с другой – Бользано даже не думает что-либо делать. Слишком много дерьма они друг другу сделали. Я даже думаю, что Кампанелла сам ни за что не помог бы Бользано. Более того, он бы нам негласную помощь оказывал, чтобы избавиться от конкурента, при этом, не замарав руки.

– Ага, я, кажись, начинаю понимать, к чему ты клонишь, – проговорил Рэй.

– Я тоже, но участвовать в этом не собираюсь, – тон Теренса давал понять, что своего мнения он менять не намерен, и залпом осушил бокал.

– Терри, ты понимаешь, что я тебя не за этим сюда звал? – спросил Бен, но ответа и не требовалось. Смит всё прекрасно понимал, но он был по-прежнему непреклонен.

Рэй отчасти понимал Теренса. Идти на переговоры с теми, с кем сражался в течение не одного года, было очень нелегко. Но всё же О’Коналл был на стороне Даумана. Помощь им была необходима, а взять её было неоткуда. Босс высказал правильную мысль насчёт вражды между мафиозными кланами. Правда, Рэй всё-таки сомневался, что итальянцы станут их слушать. Пусть даже ирландцы и не досаждали семье Бользано.

– Не уверен, что макаронники станут нас слушать, – высказал свои мысли вслух Рэй и тоже взял бокал с виски.

– Вот-вот, – кивнул Теренс.

– У них нет причин нас ненавидеть, – ответил на это Дауман. – Тем более, они уже согласились.

– Да ладно? – вскинул брови Смит. – Это, конечно, охренительно, но я всё так же против.

– Теренс, хорош тут выпендриваться, – вскипел Бен. – Ты реально не понимаешь, что без хоть какой-то поддержки нам настанет кабздец?

– Иди-ка ты нахер, Бен, с такими планами, – махнул рукой Теренс и допил виски.