Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает

Эйдриан поднялся на нужный этаж и позвонил. Информатор жил в обычной многоэтажке. Он предпочитал не выделяться из толпы, и Эйд его понимал. Так гораздо меньше шансов, что тебя найдут, и в случае чего всегда есть пожарная лестница, как путь отступления. Наконец, скрежетнула щеколда, и дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий, полноватый человек. Серые, непреклонные глаза смотрели на пришедшего поверх очков-половинок. Он был одет в красную рубашку, рукава которой были закатаны до локтя, и светлые брюки на подтяжках.

– Всё узнал? – вместо приветствия спросил Эйдриан.

– Угу, – кивнул информатор. – Заходи.

Эйд вошёл в квартиру вслед за хозяином. Обставлено всё было небогато, да и само помещение было однокомнатным. Основная часть мебели находилась в гостиной, которая по совместительству являлась и спальней. Книжный шкаф, занимавший одну из стен практически полностью, был забит в основном толстыми папками. Эйдриан понятия не имел, что в них находится. При нём информатор ещё ни разу не обращался к содержимому шкафа. Однако Эйд был почти уверен, что в сейфе, который был встроен в стену, рядом со шкафом, находились что-то вроде досье на самых известных людей Нью-Йорка. Со стопроцентной вероятностью можно было сказать, что оба мафиозных дона занимали почётное место в этом сейфе.

Эйдриан сел на диван. Ему на глаза попалась какая-то бумага с печатью, которая лежала на столе, стоящем рядом с диваном. Эйд взял её в руки и прочёл. Это были поддельные документы на машину, на имя Адама Гриваса, очень высокого качества сходства. Информатор всегда небрежно относился к документам на собственное имя. По правде говоря, итальянец бы ни за что и не догадался, что документы липовые, если бы не знал, что Адам занимается поддельными бумагами.

– Напомни-ка имя чувака, которого ты искал, – попросил Гривас, выходя из кухни с двумя чашками чая.

Эйдриан взял чашку и отпил немного, прежде чем ответить.

– Джон Фонтейн, – наконец произнёс итальянец.

Эйдриан уже многое знал об этом человеке, благодаря тому же Адаму, но сейчас ему требовались более свежие сведения. Гривас пошарил в небольшой стопке бумаг и, спустя некоторое время, вытащил нужные листы, соединённые скрепкой. Пробежав глазами по бумагам, удовлетворённо кивнул и протянул их Эйдриану.

– Сколько? – спросил Эйд, беря скреплённые листы.

– Восемьсот, – не замедлил с ответом Адам, попивая свой чай.

Эйдриан полез во внутренний карман, достал деньги, пересчитал и протянул Гривасу. Тот их принял, вновь пересчитал и убрал в бумажник.

– Где он сейчас? – спросил итальянец, изучая бумаги, вручённые информатором.

– Должен быть дома, – ответил Адам, вновь делая глоток. – Вроде как собирался сегодня в бар заглянуть. Большего не знаю.

– Какой бар?

– Лайк ин Итали.

«Так, а вот это хорошо, – подумал Эйдриан. – Этот бар мы знаем».

«Лайк ин Итали» был весьма значимым местом для итальянца. Именно там Эйд получал свои первые задания. Именно там ему сообщили, что его принимают в мафиозный клан. Именно там он провёл полтора года почти безвылазно, получая заработанные деньги, узнавая последние новости и любуясь симпатичными официантками.

Кроме того, Эйдриан хорошо знал тамошнего бармена, Лекса Картера, хоть и не видел его почти три года. Какое-то время они даже вместе работали, но их пути разошлись, когда Эйд поступил на службу к дону Бользано. Лекс не мог туда вступить, потому что у него не было сицилийских корней, и некоторое время он работал на крёстного отца Бользано, но потом он резко решил завязать с криминалом. Эйдриан отчего-то думал, что к уходу Картера приложила руку его девушка Кэтрин, с которой он, вроде бы, до сих пор встречается. Но итальянец не судил бармена за это. Эйд понимал, что Лекс не хочет подвергать свою девушку опасности.

– Он обокрал Шульца? – удивлённо произнёс Эйдриан, читая второй лист. – Серьёзно что ли?

– Да, – кивнул Адам. – Типа разозлился, что Шульц ему ни хрена не платит.

– Да он бессмертный, по ходу, – сказал итальянец, возвращаясь к чтению. – Совсем долбанулся.

– И не говори. Голландец его убьёт нахер. А перед этим трахнет.

Эйдриан усмехнулся и продолжил читать. Пожалуй, факт ограбления Голландца Шульца был самым интересным из всей информации, что добыл Гривас. Надо сказать, что полным идиотом Фонтейн не был, потому что сразу после этого он залёг на дно и целый месяц нигде не светился. Разве что, выходил пару раз в ближайший магазин. Выходит, что сегодня первый день, когда Фонтейн открыто выйдет из дома.

– Разреши вопрос, – проговорил Эйдриан, откладывая прочитанные бумаги в сторону, и, получив безмолвный кивок, продолжил. – Как ты узнал, что Фонтейн сегодня собрался в бар?

– У него очень болтливая соседка, – ответил Адам, допив свой чай. – Она вчера его встретила, спросила что-то насчёт квартплаты. Короче, они разговорились, и он мимолётом обронил, что собирается сегодня заглянуть в бар «Лайк ин Итали».

– Угу, – пробормотал Эйд и опустошил свою чашку. – Спасибо за информацию, Адам. По гроб жизни обязан.

– Да нет проблем, – ответил информатор. – Любой каприз за твои деньги.

Итальянец пожал Гривасу руку на прощанье и покинул квартиру. С одним делом было покончено, впереди встреча с девушкой, и это, пожалуй, самая трудная задача на сегодня. Даже ирландцы Эйда волновали в разы меньше, нежели предстоящее свидание. От ирландцев он, хотя бы знал, чего ожидать. Убивать его они точно не будут: даже ирландцы не настолько тупы, чтобы застрелить солдата мафиозного клана, с которым они не воевали. Если нападения одного крёстного отца они худо-бедно отбивают (по крайней мере, Кампанелла несёт бо?льшие потери по сравнению с Дауманом), то два босса их просто раздавят.

Несмотря на сложность предстоящего свидания, по дороге к девушке Эйдриан думал больше о встрече с ирландцами. Хотя, скорее всего, ирландец будет один. Итальянец даже не мог объяснить, откуда взялось это предположение. Наверняка, дон Бользано заранее обговорил это условие, потому что иначе Эйдриан вряд ли отправился бы на встречу в одиночку. Эйд не думал о том, что он будет делать, если ирландцев окажется больше, чем один. Но одно он знал точно – шанс того, что они договорятся, будет очень невелик.

Подойдя к нужному дому, Эйдриан купил букет цветов в магазине, что находился неподалёку. Итальянец уже не раз отмечал удобство расположения этого магазина. Эйд не знал, догадывается ли получательница цветов о том, что закупается он буквально перед самым приходом. Наверняка она подозревает это, но довольную мордашку всегда делает очень умело.

Поднявшись на нужный этаж, Эйдриан немного поправил воротник и позвонил. Он не смотрел на часы, но знал, что пришёл точно вовремя. В квартире послышался торопливый стук каблуков и спустя несколько мгновений дверь открылась.

Она стояла у самого порога, прекрасная, как и всегда. Когда Эйдриан впервые увидел Сандру Тёрнер, у него даже не возникало вопроса: почему Фонтейн выбрал именно эту девушку. Её ярко-рыжие волосы едва касались плеч, но в распущенном виде они опустились бы ниже. Тёмно-красные губы соблазнительно улыбались. От этой улыбки можно было просто сойти с ума. Но игривый взгляд ярко-синих глаз, окаймлённых длинными чёрными ресницами, притягивал Эйдриана больше всего остального. Когда он смотрел Сандре в глаза, ему хотелось утонуть в них. Эта девушка было красива не только лицом. Её стройную фигуру прекрасно подчёркивало тёмное платье до колен, открывающее вид на соблазнительные, длинные ноги, обутые в туфли на невысоком каблучке. Ещё большую элегантность придавали чёрные перчатки до локтя – последний штрих её сегодняшнего портрета. Хотя Эйдриан мог бы описывать эту девушку вечно.

– Это тебе, – улыбнувшись, проговорил Эйд, протягивая Сандре букет.

– О, спасибо большое, – лёгким, томным голосом поблагодарила девушка на британском английском. Родной говор, из-за которого речь Сандры казалась слегка надменной, придавал ей ещё больше шарма. – Правда, не стоило.

«Ещё как стоило, – подумал про себя Эйдриан. – Знаю я вас. Не подаришь один раз – всё, финита ля комедия. До секса точно дело не дойдёт».

Кто-то мог сказать итальянцу, что он преувеличивает. Отчасти так оно и было, но девушки стали очень привередливо относиться к своим кавалерам. Сейчас именно девушки выбирали себе спутников. Много ли надо, чтобы соблазнить мужчину? Порой одного лукавого взгляда хватает с лихвой. Но с женщиной – ситуация совершенно другая. Им иногда даже самых геройских подвигов бывает недостаточно. С другой стороны, есть ли сейчас эти самые «герои», чтобы совершать «геройские» подвиги? Эйдриан предпочёл не отвечать на этот вопрос. Да и нужен ли был этот ответ?

Сандра поставила цветы в вазу, взяла сумочку, и они, наконец, могли выйти из дома. Эйдриан предложил ей на этот раз просто прогуляться. Как ни странно, она согласилась. Возможно, ей тоже надоели походы в рестораны. Другой причины Эйдриан просто не мог придумать. Хотя она могла быть абсолютно какой угодно, за последние годы итальянец убедился, что от женщин можно ожидать всего.

Эйдриан повёл Сандру в Центральный парк. Он считал это лучшим местом для прогулок. Эйдриан в очередной раз ловил себя на мысли, что просто смотрит на Сандру, не отрываясь. Она была само очарование. Эйд не мог сопротивляться её магии, но он заставлял себя не поддаваться. Его целью была месть Джону Фонтейну, а влюбляться в Сандру в его планы не входило. Но эта девушка была ослепительна. Её речи хотелось слушать снова и снова, а в её глаза смотреть неотрывно. Ради её улыбки итальянец был готов на всё, даже встать на сторону ирландцев.

Одного Эйдриан никак не мог взять в толк: зачем это нужно Сандре? Фактически молодой человек у неё был, пусть даже они и не виделись целый месяц. Похоже, что её это не особо волновало. Более того, Эйдриан буквально чувствовал, что Сандра получает удовольствие от их встреч. Возможно, конечно, она была превосходной актрисой, но итальянец верил ей. А может быть, ему просто хотелось верить этой красотке-сердцеедке. Эйд долгое время думал о Сандре, о том, что же она всё-таки значит для него… и не приходил к окончательному ответу.

Вдруг Эйдриан заметил высокого темноволосого парня, который шёл прямиком к ним. Он был одет в зелёную рубашку, рукава которой были слегка закатаны, тёмные штаны и чёрные ботинки. Сандра чуть улыбнулась ему, когда он подошёл, и приблизилась к Эйдриану. Итальянец догадался, кто сейчас стоит перед ним. Они встретились немного раньше, чем планировалось, но так было даже лучше.

– Привет, Джон, – произнесла Сандра, подтвердив мысли Эйдриана. Её томным голосом нельзя было не восхищаться, а британский говор стал особенно хорошо слышен.

– Привет, милая, – ответил ей Фонтейн. – Вижу, ты даром времени не теряла.

Эйд еле удержался от того, чтобы не поджать губы от настолько грубого и исковерканного произношения. Английский ему тоже не был родным, но итальянец, по крайней мере, старался соблюдать все нормы чужого языка. Разумеется, полностью избавиться от акцента ему не удастся никогда, для этого нужно было родиться в англоговорящей стране. Но Эйдриана поражало то, что Фонтейн даже не старался хоть как-то замаскировать свой французский говор. Что он пытается этим показать – непонятно.

Кроме того Эйд заметил, что Фонтейн пустил на лицо фальшивую ухмылку. Итальянец был уверен, что за этой ухмылкой скрывается ярость, однако надо сказать, что гнев он прятал довольно умело. Смотря прямо Фонтейну в глаза Эйдриан тоже слегка улыбнулся.

– Ну что поделать, – игриво сказала Сандра. – Ты больше месяца ко мне не заходил. Мне стало скучно. Не с кем поговорить, не с кем провести тёплые летние вечера… и ночи.

Эйдриан снова восхищался ею. Она тоже видела, что Фонтейн злится и умело этим пользовалась. Сандра знала, что говорить и как говорить, поэтому она заставляла француза злиться ещё сильнее. Эйд посмотрел на Фонтейна прямым, холодным взглядом, продолжая слегка ухмыляться. Итальянец видел в собеседнике попытку противостояния. Француз как будто говорил своим взглядом в ответ, что просто так он не сдастся. Эйду мигом захотелось его припугнуть, и он даже знал, как это сделать, но пока он себя сдерживал. Было слишком рано для этого. Нельзя было показывать, что Эйдриану много о нём известно.

– Познакомься, это Эйдриан, – внезапно представила Сандра своего спутника.

– Очень приятно, сэр, – нарочито учтиво произнёс Эйд, не убирая улыбку с лица.

– Взаимно, – кивнул в ответ Фонтейн. Их безмолвная схватка взглядами продолжалась до сих пор. Эйдриан за своей ухмылкой скрывал злорадство, а француз за своей – ярость.