Амнистия

Молодые люди за столиком и старуха еврейка с любопытством оглянулись на посетителя. Буфетчик нутром почувствовал недоброе. Он посмотрел на Крапивина полным ненависти взглядом.

– Слушайте, если вы хотите поругаться, идите домой к жене, – сказал буфетчик. – Жена вам составит компанию

– С женой я ещё утром поругался, – усмехнулся Крапивин. – Налей водки.

– У нас нет водки, здесь ей не разрешено торговать.

Буфетчик, наливаясь злостью, упер руки в бока. Крапивин посмотрел на часы: без одной минуты двенадцать. Можно начинать.

– Только ссаньем этим торговать разрешается?

Крапивин взял со стойки бутылку, перевернул её горлышком вниз. Вылив пиво на пол, он подбросил бутылку на ладони, поднялся с табурета и запустил пустой посудиной в большое зеркальное стекло за спиной буфетчика. Зеркало разлетелось на чести с веселым звоном, с полки посыпались банки с газировкой и бутылки с пивом. Старуха еврейка пронзительно вскрикнула. Девушка забежала за спину своего кавалера.

– Охрана, охрана сюда, – заорал буфетчик неожиданно высоким бабьем голосом. – Хулиганят… Сюда…

Но кричать не было надобности.

Охранники, привлеченные звуками бьющегося стекла уже со всех ног бежали к буфету. Крапивин перегнулся через стойку и, желая ударить буфетчика в ухо, но тот, отскочил назад. Крапивин обернулся назад, наклонился, увидел над своей головой уже занесенную дубинку подбежавшего первым охранника.

Дубина просвистела над головой, стукнулась о буфетную стойку. Крапивин ударил нападавшего головой в живот, добавил снизу в челюсть справа и слева.

Охранник, отлетая назад, успел уцепиться за столик, потащил его за собой, повалился на спину, уронив стол на себя. Второй нападавший бросился на Крапивина грудью, едва сбил его с ног, повалил на пол, но не сумел сесть на грудь и решить все дело парой точных ударов.

Кулак Крапивина, лежавшего спиной на полу, описав в воздухе короткую дугу, врезался в челюсть второго охранника. Сбросив противника с себя, Крапивин вскочил на ноги, ударил человека, стоящего на карачках, ногой под ребра. Но тут буфетчик, высунувшийся далеко за прилавок, ударил Крапивина по голове бутылкой. Удар прошел по касательной, бутылка не разбилась, но рассекла кожу на виске, больно задела ухо.

Крапивин дотронулся до разбитой головы, увидел на пальцах кровь. Обернувшись, Крапивин левой рукой ухватил буфетчика за волосы, а правой съездил ему в глаз. Буфетчик свалился под стойку.

В этот момент, поднявшийся с пола первый охранник, повис на правой руке Крапивина, выдрал рукав рубашки. Крапивин отмахнулся левой рукой, увидев, что металлическая дверь в офис фирмы «Онега» распахнулась настежь, из неё выскочили два плотных мужика и чуть не бегом поспешили к месту драки.

Сбросив с правой руки охранника, Крапивин шагнул навстречу бегущим людям, наклонился, схватил стол за металлическую ногу и, высоко подняв его над головой, запустил им в первого бегущего человека. Тот, разогнавшись, уже не успел увернуться. При ударе о его грудь крышка стола отлетела от металлической ноги.

Человек кубарем полетел на пол.

Второй телохранитель, сообразивший, что остался без поддержки, принял боксерскую стойку и пошел на Крапивина, выставив вперед левый кулак. Но вместо того, чтобы ударить противника кулаком, резко поднял правую ногу и пнул Крапивина в пах.

Крапивин охнул от боли, но устоял на ногах, даже не согнулся.

* * *

Когда началась драка, Максим Тарасов, занявший позицию у стены в десяти шагах от входа в «Онегу», разорвал веревку на свертке, что держал в руках. Он снял газету, в которой оказался завернут герметичный трехлитровый термос с широким горлом. Скомкав газету в большой шар, Тарасов отправил этот шар в мусорную корзину, снял темные очки и опустил их в нагрудный карман пиджака.

Все пошло по задуманному сценарию.

Через несколько минут после начала скандала и потасовки, дверь в офис распахнулась, из неё выбежали два плечистых парня и бросились на Крапивина. Тарасов, тут же потерявший интерес к драке в кафетерии, сделал несколько быстрых шагов вперед, перешагнул порог, закрыл дверь и изнутри закрыл её на крюк.

Он быстро поднялся по металлической винтовой лестнице на второй этаж, толкнул ногой дверь. Выхватив из-за брючного ремня пистолет, Тарасов шагнул в кабинет.

Зеленский открыв жалюзи на окне, выходившим в торговый зал, сосредоточенно наблюдал за потасовкой внизу. Он обернулся на скрип двери, изумленно поднял вверх брови. Боже…

Зеленский смотрел то на черное дуло пистолета, направленного в его грудь, то на физиономию Тарасова, ничего не выражающую, застывшую, как у замороженной рыбы. Тарасов появился ниоткуда, появился так неожиданно, что Зеленский даже не успел как следует испугаться. Сгоряча он хотел было растворить окно и выпрыгнуть в торговый зал. Но Тарасов словно прочитал его мысли.

– Даже и не думай, пристрелю, – он направил ствол пистолета в лицо Зеленского. – Сядь.

Тарасов показал пистолетом на стул возле окна.

– Сядь и сними пиджак.

– Господи, – сказал Зеленский, но не двинулся с места. – Господи, спаси.

– Сними пиджак.

Тарасов, держа Зеленского на мушке, поставил термос на письменный стол и снял крышку. В кабинете остро запахло бензином. У Зеленского была пара секунд, чтобы предпринять попытку спасти жизнь.

Но он, ошеломленный случившимся, упустил время. Зеленский сбросил пиджак, оставшись о белой сорочке и галстуке, медленно опустился на стул у окна.

– Ты что задумал? – спросил он.

Тарасов одной рукой взял термос за край и вылил его содержимое, бензин пополам с машинным маслом, на голову Зеленского. Термос полетел в угол кабинета. Не опуская пистолета, Тарасов вытащил из кармана хромированную зажигалку, пальцем откинул крышечку, повернул колесико.

Весело вспыхнул оранжевый огонек. Заленский открыл было рот, чтобы крикнуть. позвать на помощь, но не смог издать ни звука. Он онемел от страха. Тарасов держал горящую зажигалку в руке и через окно наблюдал за происходящим в кафетерии.

Крапивин в рубашке, разорванной в клочья, продолжал держать оборону.

Два грузчика в синих рабочих халатах повисли на руках Крапивина, третий грузчик дважды ударил Крапивина кулаком в лицо. Милицейский патруль из трех человек окружил дерущихся. Милиционеры одновременно, как по команде «фас», бросились вперед.

Человеческие тела сплелись в единый темный клубок. Из этой мясиловки выныривала и снова пропадала окровавленная голова Крапивина, похожая на красный мяч.

– Чего ты хочешь, денег?

Облитый бензином Зеленский, к которому вернулся дар речи, бессильно сжимал пухлые кулаки.

– Хочу посмотреть в твои глаза, когда ты будешь подыхать.

Человек, вспыхнувший, как факел, вскочил на ноги и заметался по кабинету. Тарасов выскочил на лестницу, скатился вниз по ступенькам, скинул крюк с двери и выскочил в торговый зал.

Только тут Зеленский закричал «помогите» диким, уже нечеловеческим голосом. Сорвав с окна жалюзи, он выдавил грудью двойное стекло, и с высоты второго этажа вывалился в торговый зал.

Продавщица за ближним прилавком, наблюдавшая сцену падения Зеленского из окна, повалилась в обморок. Кто-то закричал «пожар». В этот момент раздался сухой пистолетный выстрел, за ним ещё один и ещё один. Закричали женщины.

Тарасов быстрым шагом дошел до дверей и обернулся.

По магазину плавало облако зловонного черного дыма. Люди, не понимавшие, что происходит, метались по торговому залу. В дверях магазина, ещё несколько минут назад почти пустого, почему-то образовалась давка. Какие-то женщины толкали Тарасова локтями, оттесняя от прохода.

Он бросился вперед, влился в общий людской поток.

Уже через три минуты Тарасов сидел за рулем своего автомобиля. Он медленно отъехал от автомобильной стоянки, свернул на автомобильную магистраль.

Жаль Крапивина, очень жаль. Впрочем, в случившимся есть доля его вины. Крапивин должен был устроить драку, а не развязывать на территории магазина боевые действия.