А какие были надежды!

– Без этого слова никак не передашь смысл события, – спокойно отреагировал Афанасий и продолжал:

– приходит ученый мудель и говорит…

А что говорит, он сказать не успел, поскольку со свежим номером газеты в комнату ворвался Василий Иванович.

– Рядовой Раздолбаев, ты молодец! Опубликовали статью. Теперь пойдет резонанс!

Вика восторженно ойкнула.

– Товарищ-господин-старшина Раздолбаенко, какие будут премиальные? – осведомился Афанасий.

– Представлю к очередному воинскому званию! Ефрейтор Раздолбаев будешь!

– Ну ты карьеру мне создаешь! Эдак недолго и до генерала дослужиться!

– Дослужишься! И все мы дослужимся!

– Генерал Раздолбаев – это звучит! – улыбнулся Санек, произнеся «звучи-и-ит» очень долго и немного наклонив голову, – можно сказать, это звучит гордо! А какая перспектива открывается! Так что твой ученый мудель? – он обратился к Афоне.

Вася чувствовал себя обиженным. Ведь у него свежий номер газеты с его интервью, а эти занятые исключительно своими персонами люди, с позволения сказать, его товарищи, обсуждают какого-то неграмотного изобретателя!

– Василий Иванович, можно почитать? – решив спасти положение, потянула Вика. – Ой, тут Ваша фотография! Ой, тут про Николая Павловича так много написано! – Вика пробежала глазами по статье и тут же обратилась к Герхарду, – Николай Павлович, глядите, тут прямо так и написано, как американцы о Вас отзывались: «Доктор Герхард показал нам перспективы развития этого направления!»

Газету взял Афанасий, потом Санек. Потом статью стал внимательно рассматривать Николай Иванович:

– Василий Иванович, Пахомов вместе с тобой интервью давать не захотел?

– Понимаешь, я как-то…

– … не спросил его, – закончил Санек, – хочет он давать интервью или нет.

– Ой, Василий Иванович, смотри…, – потянул Николай Иванович.

– Куда мне смотреть? – взвился Вася, – и на кого? Я про Пахомова и Касатонова, как о членах делегации, написал. Я, наоборот, про себя меньше всего сказал!

– Господин старшина Раздолбаенко, как же так? – поднял голос Афоня. – А как же мир узнает про нашу «Научную Инициативу»?

Народ развеселился.

– Ну, я вскользь чуть-чуть написал, – немного смущенно промямлил Вася, – между строк.

– Да, тут прямо между строк так и написано: «Я, как генеральный директор компании «Научная инициатива», всецело поддерживаю инициативу Президиума Российской Академии Наук», – прочитал Николай Иванович.

– Между каких строк? – лукаво спросил Санек.

– Между строки: «Российскую Академию Наук представляли академики Касатонов и Пахомов» и строки: «Будущее мировой науки в наших руках!» – под хохот собравшихся дочитал Николай Иванович. Переставший смущаться Вася смеялся вместе со всеми. Более того, он тут же переспросил Герхарада:

– Палыч, правда ведь оптимистично вышло?

Еще более бурный взрыв хохота был ответом.

* * *

Вася даже не обратил внимания. на то, что через день Погодин, встретив его в коридоре, ласково улыбнулся и по отечески спросил его:

– Статеечки пишете, Василий Иванович?

– Так это не я. Это про меня, – ответил Вася, – то есть, про нас, поправился он.

– А что же Пахомову слова не дали?

– Юрий Иванович, – без всякой задней мысли отвечал Вася, ведь наоборот лучше, если про него написано. Так больше про него сказать можно.

– Ну-ну, – сказал Погодин и пошел дальше. Вася даже не вспомнил о том, что два-три года назад он частенько схлестывался с секретарем парткома института Погодиным. когда он был комсомольским деятелем. Да и какая разница, что Погодин несколько раз в кабинете директора упоминал статью и высказывал опасения? Ведь все шло хорошо! Да и Пахомов был настроен оптимистично.

* * *

Прошел месяц. В Москве Россией и Штатами был подписан договор СНВ-II о сокращении стратегических наступательных вооружений. И США, и Россия взяли на себя обязательства сократить на две трети число имеющихся ядерных боеголовок. Как здорово! В эйфории даже почти не заметили, что под боком начиналась абхазская война – не до того было.

А Васю на тридцатилетие позвал старый товарищ, с которым они когда-то вместе работали в комитете комсомола университета. Вот странно! В стране победила демократия, а все комсомольские вожаки отжившего режима оказались на хороших местах – кто в бизнесе, а кто в органах власти. Однако после третьей рюмки уже создалось впечатление, что и не расставались. Тот же треп, те же интриги. – Ты-то, Вася, как поживаешь? Все в институте? – спросил Васю его бывший начальник и секретарь комитета комсомола, а ныне депутат Думы.

– Да, по-прежнему в институте.

– Ну что там? Все формулы пишете? – снисходительно потянул депутат.

– Формулы тоже пишем. Но не только. Вот недавно с Пахомовым в Америку летали.

– Да ты что! Ты с Пахомовым? А куда? Оборудование, что ли, покупать?

– Бери выше! Мы теперь сотрудничать будем с американцами.

– Вот это да! Классно! То есть они что, деньги вам платить будут?

– Посмотрим. У меня были планы вообще их на договор взять. Про нас статья вышла в Московском Комсомольце.

– Да ты что! Слушай, Вась, давай ты у нас на секции выступишь. Правда, у нас «Московский Комсомолец» не очень любят. Но про это можно не говорить.

– Давай! На какой секции?

– На нашей секции по науке и технике Государственной Думы. Расскажешь про сотрудничество. Мы тебя поддержим!

– Давай! Мы как раз в Америку опять собираемся. Нам поддержка не помешает.

Четвертая, пятая рюмка…

– Сперва пусть выступит один твой академик, а мы ему вопросы позадаем. Он пусть про перспективы всякие загнет, что-нибудь про приоритет нашей науки скажет. Потом пусть другой академик о возможности взаимодействия с американцами, для повышения эффективности внедрений, ляпнет.

– Да ляпнем, ляпнем! – отвечал Василий Иванович, у которого рюмка была уже в руке.