Корпорация любит нас

– Они уже так не первый раз, – поддакнул первый и, повернувшись назад, потащил за рукав второго. – Никакого воспитания. Пофиг, потом за рисом сходим.

Броневики на несколько секунд остановились напротив боевого робота, что-то прокричали в мегафон, а затем проехали мимо и повернули во дворы, откуда слышались выстрелы.

Рыжий уставился на Молота:

– А ты кто? Вроде, видел тебя раньше.

– Константин, – неохотно представился Молот и зашагал вместе с ними. – На Шахрина жил, может и пересекались. Я трэшер.

– Собрат, – отозвался рыжий и представился. – Олег. А это Трофим. Мы тоже металлисты. Кажется, видел тебя на форуме. А в чехле что, гитара?

– Угу, – сказал Молот, поставил автомат на предохранитель и повесил оружие на плечо.

Парни пожали руки Константину.

– Удивительно. Инструмент рабочий? – поинтересовался Трофим, кивнув на чехол. Он был постарше и повыше ростом своего спутника – почти ровесник Константина.

– Не вполне. Так, раритет.

Показывать инструмент не стал.

– Идёшь куда?

– На Вторчермет, – кратко ответил Молот, не объясняя подробностей.

– А пошли с ним? – предложил Олег. – Помнишь, я к Мстиславу предлагал прогуляться, который на проспекте Шараева живёт. У него комп новый, японский. Хоть взглянуть на него.

Представители одной субкультуры быстро находят общий язык, и подобное поведение отнюдь не выглядело наглостью.

– Через лес? А пошли, – согласился Трофим. – Если, конечно, Константин не против?

Японские компы были редкостью – почти вся электроника в городе была полувековой давности, производились лишь крупные радиоэлементы «обвески» – конденсаторы, трансформаторы, резисторы. Японские «новые» компьютеры, как правило, тоже были не вполне современными – десяти, а то двадцатилетней давности, но всё равно, за ними шла небывалая охота среди всех городских любителей электроники.

Попутчики, с одной стороны, могли быть лишней обузой, но с другой – через лесопарк топать с попутчиками, тем более братьями по субкультуре, куда безопаснее, поэтому Константин кивнул.

На перекрёстке Амундсена с бывшей окружной дорогой стоял блокпост Корпорации. Толстый кабель тянулся от подъезда ближайшей многоэтажки – видимо, там были установлены альфа-батареи самого большого формата – двухметровые, марки «Аэлита». Солдат в зелёной каске развернул лазерную систему в сторону Константина с парнями, которые выходили из кустов, затем послышался его голос из мегафона:

– Стой, кто идёт!

– Трое нас. Нам на Вторчермет! – крикнул рыжий Олег.

– Оружие есть?

– Два огнестрела, – ответил Трофим. – Патронов мало, обязуемся без надобности не применять. Карточки показать?

– Не надо. Валите давайте, – пушка отвернулась обратно, в сторону улицы.

Парни зашагали через потрескавшийся асфальт широкой шестиполосной дороги. Вдоль дороги была узкая полоса зелёных насаждений, разделённых заборчиками – «фруктовая зона». Сливы, черешни, виноград и яблони принадлежали десятку ближайших общин, но половина урожая отдавалась на нужды Корпорации, для чего и была установлена пушка. Лес густой тёмно-зелёной стеной возвышался впереди. После Катаклизма и сопутствующего потепления многие деревья перестали сбрасывать всю свою листву на зиму. Константин шагнул в кустарники, оглянулся и прислушался – судя по звуку, со стороны города к лесу ехало несколько броневиков. Странно, сначала показалось, что они повернули вглубь кварталов. Трофим усмехнулся и подтолкнул Молота вперёд.

– Помню я этого солдафона. Он здесь частенько дежурит.

– Все бы у них такими пофигистами были, правда? – отозвался Олег, потом повернулся к Молоту. – Константин, а ты с семьёй живёшь, или один?

– Один, – сухо ответил Молот. – Были… женщины, но теперь один.

– Откуда родом?

– Первоуральск, – признался металлист. – Ещё до войны.

– Ого! Тоже оттуда, значит? – вклинился в диалог Трофим. – У меня родители были из Ревды. Ещё до Катаклизма родились. Потом, во время войны за Чусовую, во Внутреннем осели, сначала с Императором работали, потом сотрудниками… с шавками связались. А я не захотел там жить, в восемнадцать утопал от них.

– Ну, у меня в чём-то похожая история, – коротко отозвался Константин. Они входили в лесную тропинку, идущую вокруг невысокой горки, в былые времена называвшейся Лесничкой.

– У меня какое-то чувство… странное, – Олег остановился и стал вглядываться в лесную чащу. – Тут что-то изменилось.

Они пошли дальше, и скоро Константин невольно согласился со спутником. Молот знал этот небольшой лесопарк достаточно неплохо, и сейчас чувствовал, что с ним что-то не то. Последний раз он ходил сюда пару месяцев назад, со Стрекалиным, в сезон сбора диких груш и ягод. С тех пор лесной ландшафт неумолимо изменился, и виной тому была вовсе не смена времени года.

– Чёрт, смотрите, деревья… Они стали другими, намного толще! – вдруг осенило Олега, и он подбежал к одному из деревьев. – Смотри, и кора как будто другая, мягкая и пористая.

Они вышли на полянку, расположенную близко к вершине горки. Впереди возвышалось гигантское дерево с трёхметровым стволом и огромными наростами на коре. Высота превышала шестнадцатиэтажный дом.

– Это не сосны, – сказал Трофим. Вид у него был испуганный. – Я в энциклопедии видел, ещё мелким был. Это секвойи.

– Чертовщина какая-то, – Олег раздражённо замотал головой. – Как они могли тут появиться? Вчера же ещё такого не было!

– Они в Америке растут, – Трофим погладил странную губчатую кору. – Или росли – фиг их знает.

– Опять мир глючит, – почесал затылок Трофим. – Помнишь, с горами какая фигня была лет двадцать назад?

– Помним, – кивнул Константин и смачно плюнул на густую хвою. – Говорят, такие аномалии вроде раковой опухоли для Земли.

Олег злобно пнул дерево.

– Грёбаные япошки! Вечно придумают какую-нибудь ерунду.

– Хе, тут не япошки, тут что-то совсем другое, – усмехнулся Молот. – Какая-то совсем другая сволочь, помасштабней. «Корпорация любит нас», мать её.

И тут Константин вспомнил, откуда столь странное чувство тревоги. Точно такое же чувство он испытывал семнадцать лет назад, перед уходом отца.

* * *

Постепенно секвойи стали уменьшаться в размерах и сменяться обычными соснами. Ближе к заброшенному военному городку, знаменитому прошедшей почти век назад эпидемией сибирской язвы, и вовсе исчезли. Сильно потеплело, иней на листьях превратился в росу.

– Я слышал, почему такое происходит, – прервал молчание Трофим. – У меня есть приятель во Внутреннем городе, мы по урнету общаемся. Он говорит, что эти случаи – из доказательств того, что мы после Катаклизма живём в виртуальной реальности. А кто-то из управляющих миром, там, снаружи, играется с «локациями». Как с игрушками. Тот приятель говорит, у него уже есть десятки таких фактов…

– Хм, и ты думаешь, это, типа, новая теория? – с сарказмом спросил Константин и смачно сплюнул. – Да о подобном варианте киберготы говорят уже лет семнадцать. У них даже есть фракция, самая радикальная, которая поклоняется Великим Админам. Верят в «реальный мир».

– Угу, слышал о таких, – мрачно заметил Олег. – У них на берегу Шарташа храмовый комплекс.