Корпорация любит нас

И точно, вспомнил Константин. Он слышал про небольшой заброшенный склад, и даже, возможно, несколько раз проходил мимов – правда, никогда не предавал этому значения. Мало ли что может скрывать в себе уральский лес. Только…

– Девки, вы же как-то пробрались сюда мимо блок-постов, – сообразил Константин. – И ничего вам не было. И оцепление не могли так быстро соорудить. Уж не врёте ли вы мне?

– Мы пробрались в лес рано утром, – проговорила Елена. – И медитировали у уральского лотоса весь день. За это время можно было сделать многое.

– Ха, так и мы рано утром… – сказал Молот и осёкся.

Константин не носил с собой часов и поэтому посмотрел наверх, пытаясь найти солнце в кронах деревьев, чтобы сориентироваться по времени. Из-за низкой облачности разобрать, где именно солнце, было сложно.

– Сейчас что, уже обед?!

– Около пяти часов вечера, невежда, – ответила, странно улыбнувшись, Яна и отвернулась от него.

Похоже, «глючило» не только пространство, но и время.

Индуистки поспешили вглубь леса по узкой тропе, ведущей в сторону бывшего Уральского Научного Центра. Константин последовал за ними, решив, что сопроводит их до укрытия, а затем уйдёт самостоятельно. К тому же, он чувствовал, что находиться одному в этом лесу небезопасно. Аномалия с секвойями находилась по правую сторону от тропы, и Молот всё время оглядывался, пытаясь заново разглядеть деревья.

– Что, получается, там время по-другому течёт?

– Возможно, и так, – отозвалась Лена. – Мы не знаем – просвещённым, находящимся в трансе, всё равно незаметно течение время снаружи.

– Слышал про такое, – кивнул Константин. – Говорят, за Ивделем есть места с изменённым временем. Погоди, а что это там?

За кустами, в метрах пятидесяти виднелся какой-то огромный серо-бурый силуэт.

– А, мы видели его, – спокойно ответила Яна. – Это какой-то новый зверь, он появился вместе с этими большими деревьями.

Константин был не из пугливых. Человек, с детства приученный к тяжёлой музыке и живущий в странном неустойчивом мире, давно перестал бояться неожиданностей. Но когда он разглядел силуэты того, что скрывалось за кустами, то почувствовал холодок, пробежавший по спине. Константин сбросил с плеча чехол с «Ямахой» и снял автомат с плеча.

– Зубр? Это же зубр, да?

– Нет, это что-то из слоновых. Как ты можешь целиться в животных, невежда?! – воскликнула Яна, отодвигая руку с автоматом. – Просто не обращай внимания, не порти карму. Они все не важны для тебя. Мы скоро будем на месте.

Тропа повернула направо, и Константину открылся вид на поляну, усеянная цветами. Прошлогоднюю тёмно-зелёную листву пронзали светлые нежные побеги с круглыми жёлтыми головками, похожими на миниатюрные лотосы. На ветвях деревьев были повязаны ленточки.

Купавки цвели, несмотря на февральскую прохладу – эта картина одновременно казалось прекрасной и неприятно-пугающей, нелепой и неестественной.

– Вот оно, наше место, – сказала, улыбнувшись, Елена. Судя по её лицу, про преследование Корпорацией она забыла. – Мы знали, что они зацветут.

– И про то, что эти… секвойи появятся, вы тоже знали? – спросил Константин.

Девушки не ответили, перестав обращать на своего спутника внимание, и сошли с тропы.

– Э, девки! – крикнул Константин, догоняя их.

Индуистки с остекленевшим взором медленно шли по поляне, касаясь руками жёлтые бутоны, их губы шептали какие-то слова – не то мантры, не то заклятия. В этом было что-то жутковатое и прекрасное. Он пошёл с ними вниз по склону. Сначала промелькнула мысль о том, что надо остановить их и спросить, куда они идут, но потом почувствовал, что это всё не важно. Он сбросил с плеча сумку с гитарным чехлом и медленно опустился в позу лотоса на цветочной поляне.

(Путник)

– …Если вдуматься, то, конечно, во всём виноваты хоботы. Именно из-за хоботов они стали такими. Но ты зря ушёл из своих краёв, зря…

Было жарко. Он сидел в тени, прислонившись спиной к стволу какого-то раскидистого дерева, стоявшего у дороги. Рядом, в тени, медленно прохаживалось какое-то чёрное мохнатое существо с вытянутой мордой. Судя по узкой морде, характерной походке и пушистому хвосту, это был исполинский муравьед, только прямоходящий.

Вокруг них, насколько хватало глаз, простирались буро-красные луга с одинокими деревьями и пригорки, покрытые кое-где травой.

Саванна.

Путник посмотрел на свою одежду – оказалось, что вместо белой футболки он одет в лёгкие шорты и полосатую рубаху-безрукавку. Посмотрел на руки – судя по цвету кожи, он был негром. Он не удивился – негр и негр, что с того – вполне естественно для такого климата и ландшафта.

А собеседник, похоже, болтал уже давно.

– Мы сразу поняли, что с этими зверюгами надо быть осторожнее. А что делать, сейчас всем нелегко.

– Со слонотаврами? – вспомнил откуда-то Путник.

И тут снова, как холодной водой из ведра, окатило воспоминаниями. Точнее, не воспоминаниями даже – нечёткими, призрачными образам и обрывками мыслей, из которых яснее всего была мысль о том, что он ничего не помнит о себе. Ощущение это продлилось недолго, буквально десяток секунд, и потом растаяло, как забытый сон.

Муравьед удивлённо воззрился на собеседника.

– Да ты, Сэм, похоже, совсем перегрелся. Какие слонотавры? Мы тут о хоботунах говорили. Что делать с ними, решали, думали о твоём предстоящем подвиге. Ты же охотник. Посмотри, в твоей фляжке должна была ещё оставаться вода.

Значит, теперь Сэм. Охотник Сэм. Значит, хоботуны. Слонотавры. Какое-то знакомое слово, в нём есть что-то слоновье. Где-то он видел… или читал про что-то похожее, только вспомнить бы, когда? Осмотревшись, Сэм нашёл фляжку, напился прохладной воды и спросил:

– Так как тебя зовут, напомни?

– Максимильян! Максимильян из Солнечных Холмов. Неужели ты забыл.

Сэм кивнул.

– Забыл. О каком подвиге ты говорил?

– Эх, – вздохнул муравьед. – Ну и память у тебя. Придётся мне теперь всё с самого начала тебе рассказывать. А что делать, сейчас всем нелегко.

Собеседник уселся поудобнее.

Испокон веков Страну Антропоморфов населяли разумные существа разного вида, роста и размера, похожие одновременно и на людей, и на животных. Кто-то из них ел траву, кто-то плоды деревьев, кто-то – насекомых. Никто из них не был плотоядным, потому что нет ничего хуже, чем есть другое разумное существо. В стране проживало много талантливых личностей, поэтов и философов. Антропоморфы строили деревни, рыли подземные поселения, вели неторопливый образ жизни. Много веков продолжалась идиллия, но потом откуда-то с востока пришёл совершенно новый народ. Это были хоботуны. Большие и сильные, они обладали новыми технологиями и построили в предгорьях Предрассветных гор крупный город с шахтами и заводами. Постепенно они стали оттеснять старых жителей Страны Антропоморфов всё дальше, на запад.

Хоботуны. Какое-то знакомое слово, даже немного смешное и несерьёзное. Сэм снова напряг извилины, но ничего конкретного не вспомнилось, поэтому он решил не перебивать собеседника.

– С этих пор начались тяжёлые времена. Ты знаешь, Сэм, ведь самое обидное, что сначала хоботуны были добрыми. Они же антропоморфы, как и мы. Травоядные. А травоядные не могут быть плохими. Но, видимо, что-то случилось с их разумом. В последнее время, например, они стартуют с вершин Предрассветных гор на самодельных дельтапланах и поливают деревни какой-то водой из мешков. Из-за этого земля становится бесплодной. Медленно, но верно они выживают нас.

– Зачем? – вопрос прозвучал слишком наивно.

– Им лишь бы напакостничать. То же самое они делали с муравейниками нашего народа – выливали на них какую-то мерзкую воду из больших мешков.

– Что-то долго мы тут сидим, – сказал Сэм

Рассказ начал ему немного надоедать. Он вскочил с места и размял конечности. Свои движения показались какими-то странными, черезчур резкими. Максимильян тоже поднялся вслед за ним.