Русский алмаз

Русский алмаз
Андрей Васильевич Шульга

Криминальный детектив. В романе все события происходят в конце 80-х, начале 90-го года. Данный роман о любви между киллером и молодой девушкой, только что освободившейся из мест лишения свободы. События развиваются в придуманном автором городе, но в основе романа герои описаны реальные. Захватывающий сюжет. В этом произведении читатель найдет все то, что и бывает в криминальных детективах. Содержит нецензурную брань.

Часть 1.

Глава 1

Сон, который преследовал Дмитрия на протяжении трех лет, в последнее время превратился в настоящий кошмар. Иногда он переставал даже понимать – происходит с ним это во сне или наяву.

…Отстреливаясь от «духов», Дмитрий перекатился по острому камешнику влево, чтобы сменить позицию. И – наткнулся на труп. Витюха лежал на боку с открытыми глазами, будто разглядывал груду стрелянных автоматных гильз. На шее и груди еще кровоточили две пулевые пробоины, но маски боли на лице уже не было. Напротив, выдавалась глупая и какая-то растерянная улыбка, словно он говорил: «Вот и мне не повезло, ребята…»

В Союзе у Витюхи остались жена и маленькая дочка. Им тоже сегодня не повезло.

Справа от себя Дмитрий услышал афганскую гортанную речь. Он быстро сменил склеенный синей изолентой рожок и загнал патрон в патронник. Ходят без опаски, сволочи, собирают оружие. Значит, ребята все полегли. С одним рожком ему тут долго не продержаться. Он похлопал себя по подсумку… пусто. Зато в Витюхином остались две гранаты «Ф-I» и «РГ». Старый друг снова его выручил.

Неожиданно из-за валуна появились трое «духов». Шли прямо на него, о чем-то громко переговариваясь. Дмитрий выдернул чеку и швырнул гранату им под ноги. Раздался взрыв… Порядок! Все трое валялись в наилучшем виде: руки, ноги отдельно. Но тотчас в его сторону обрушился шквал огня. Огрызаясь короткими очередями, он несколько раз сменил позицию и, наконец, нырнул в неглубокую нишу в скале. Две пули, срикошетив, почти одновременно впились в бедро.

Дмитрий сморщился от боли и выронил автомат. В магазине все равно пусто. Ни одного патрона. Он сунул руку в подсумок, но граната, которую он приберег для себя, тоже исчезла. По мокрой от пота спине пробежала неприятная дрожь. Обронил… тюха-матюха!

Он поднял глаза и с тоской посмотрел на небо. Проклятые «вертушки» так и не появились.

«Духи» вынырнули из-за скалы с двух сторон внезапно. Сытые, бородатые, наглые…

– Молодой человек! Молодой человек!

Кто-то тряс Дмитрия за плечо. Он быстро открыл глаза. Дождь закончился, и город сразу наполнился пешеходами. Дойдя до родного подъезда, он сел на мокрую от дождя скамейку, достал из кармана мятую пачку «Интера». Закурил. Спешить, в общем-то, было не к кому. Отец их бросил, когда ему исполнилось два года, а мама умерла год назад от сердечного приступа.

По армейской привычке, пряча в кулаке огонек сигареты, он пару раз глубоко затянулся и бросил окурок в урну. Затем с бьющимся от волнения сердцем поднялся на второй этаж и – замешкался у родной двери, обитой дерматином. Инстинктивно потянулся к звонку, но тут же отдернул руку, будто обжегся. Дома давно никого уже нет. Зато за соседней дверью, напротив, были слышны пьяные голоса. Он подошел и нажал кнопку звонка. За дверью женский голос на кого-то прикрикнул:

– Тихо, ублюдки! Может, участковый. Уберите пузыри со стола, пойду открою.

На пороге появилась тетя Валя, соседка. Выглядела она неважнецки: в желтом, засаленном платье, под глазом синяк и прошлогодняя «химия» на голове, в зубах – беломорина. Дыхнув перегаром, тетя Валя спросила:

– Тебе кого, малай? Саньку, что ли?

Дмитрий удивленно улыбнулся.

– Вы что, теть Валь? Меня не узнали? Димка Сурков…ну?

От неожиданности окурок выпал у тети Вали изо рта. Она явно растерялась и дрожащей рукой тщетно пыталась поправить на голове свою «химию».

– Боже ж мой! Димочка! Не верю глазам своим!

И тут же запричитала:

– Ох, горемычный, а ведь Зойка, мамка твоя, не дождалася своего соколика! Вишь, какой парняга вымахал, а ее нет, родной, не выдержало материнское сердце…

Дмитрий, стиснув зубы, молчал. Тетя Валя, похоже, заметила его состояние и обернулась к кому-то в прихожую.

– Санька, принеси ключи из кладовки, не ссы! Не участковый это, сосед… Давай шевелись, кобель сивый!

Через минуту в прихожей показался щупловатый мужичок в потертом пиджаке на голое тело и с физиономией закоренелого алкаша.

– На, курица…

Он сунул тете Вале связку ключей и, не взглянув на соседа, удалился. Тетя Валя отсоединила от связки ключей знакомый ключ и передала Дмитрию.

– Урод участковый все ключи забрал, один этот остался. Зойка, когда сердечко прихватило, сама мне передала… Ой, а что ж я тебя в дверях-то держу? Заходи в гости, сейчас Зойку помянем да твое возвращение отметим, у нас поллитровка еще осталась.

Дмитрий покачал головой.

– Спасибо, тетя Валя. В другой раз. А… где дядя Виталий? Ольга?

Тетя Валя опустила глаза:

– Виталька…три месяца назад вздернулся, черт бы его! Допился до белых лошадей. Да, правду сказать, застукал он нас с Санькой. Чего уж там… не выдержал, видать.

И грубо добавила:

– На кой хрен он мне нужен был, алкаш! А Ольгу, ее посадили… больше года уже. Выбила шары однокласснице из-за какого-то парня. Через месяц – два вернется, сам увидишь эту шлюху.

Дмитрию стало не по себе. Семья Голубковых у них в доме считалась образцовой. Но дядя Виталий запил горькую, когда его, водителя автобуса, уволили с работы по состоянию здоровья. Теперь и у Ольги, у дочери, жизнь тоже покатилась под откос.

– Нехорошо вы живете, тетя Валя, – пробормотал Дмитрий. – Не ожидал от вас…

Соседка вдруг взорвалась:

– Как хочу, так и живу! Не тебе, сопляку, учить меня!

Она со всего маху захлопнула у него перед носом дверь. Но было слышно, как она ругала своих «гостей».

– A вам какого хрена тут? Алкаши проклятые! Наливай лучше, дурак… не по себе что –то.

Когда Дмитрий вошел в квартиру, в нос ударил затхлый запах давно не проветриваемого помещения. На всём лежала печать похорон, и до сих пор пахло восковыми свечами. В зале на телевизоре Дмитрий увидел фотографию матери. Рядом зачем –то стоял стакан водки с засохшим куском чёрного хлеба. Он подержал фотографию в руках и тихо вслух произнес:

– Ну что, мама, будем жить.

…Когда Дмитрий заканчивал уборку, в дверь постучали. На пороге стояла тетя Валя, пьяная, язык у нее явно заплетался.

– Димка, ты только не ругайся, ладно! Я это… брошу пить, понял? Ну, не совсем, может, а так… по малой. Слышь че скажу, сынок? Ты мне дай пятерочку… не хватает на холеру, ети ее!

Тетя Валя громко икнула. Дмитрий нашарил в кармане брюк восемь рублей с мелочью, все свои сбережения. Пять рублей отдал тете Вале.

– Я сейчас, Димка. Не уходи, понял?

Закончив с уборкой, Дмитрий отыскал в комоде новенькие шторы и повесил их вместо старых, темных. В квартире сразу стало светло и уютно, совсем как раньше, когда они жили здесь вдвоем с матерью.

Тетя Валя вернулась минут через тридцать, почти трезвая. Похоже, прогулка пошла ей на пользу. Она принесла с собой банку сардин, хлеб и бутылку водки. Поставила на стол.