Они вернутся

– Смотрите-ка, что это?

На небольшой косе, возле самой воды, возвышалась целая пирамида, сложенная из комков глины, чуть ли не с метр высотой.

– Это кто тут такую кучу навалил? – озвучил Леха возникший одновременно у всех вопрос.

Юлька пристально осмотрела странное сооружение.

– Может, бобр натаскал? – нерешительно предположила она, постукивая по подбородку концом авторучки.

– Бобр? – Сергей в сомнении прищурился. – Зачем?

– А это он так территорию пометил! – ухмыльнувшись, сказал Леха.

Юлька фыркнула в нос.

За время путешествия они уже не раз видели бобров – речка вполне оправдывала свое название. Животные эти были довольно пугливыми, при виде лодки сразу же плюхались с берега в воду – и лишь изредка высовывали над поверхностью плоскую голову, настороженно наблюдая за подозрительными пришельцами. Однако никаких бобровых построек – ни хаток, ни тем более плотин – путешественникам не встречалось. Юлька объясняла это тем, что поскольку берега здесь в основном высокие, то водные грызуны просто роют в них норы. Леха же, по примеру Винни-Пуха, заявлял, что это, вероятно, какие-то «неправильные» бобры.

Вот и на сей раз он выразил убеждение, что от здешних бобров всего можно ожидать, так что диковинная пирамида – это, скорее всего, и впрямь их звериных рук дело.

Впрочем, незатейливое архитектурное сооружение уже осталось позади – лодка шла своим курсом, не останавливаясь и не задерживаясь.

Но разговор по поводу странного поведения мохнатых речных обитателей на этом не закончился.

– У Эзопа забавная басня есть про бобров, – решил развить тему Сергей. – Там утверждается, что если бобра преследует охотник, то зверь, чтобы спастись, отгрызает у себя… что бы вы думали?

– Хвост? – подал мысль Леха.

– Нет, гораздо драматичнее. Собственные гениталии. А потом кидает их преследователю.

– На кой?

– Потому что как раз его причиндалы охотнику и нужны. В них ведь бобровая струя – очень ценное лекарственное средство. Вот бобр от них избавляется – и тем самым спасает себе жизнь.

– Что ж это за жизнь без причиндалов? – искренне подивился Леха.

– Видимо, это тот случай, когда из двух зол выбирают меньшее…

– Да чушь это всё! – фыркнула Юлька. – Я тоже что-то такое читала, но это сказки. Сроду бобры так не делают.

– А в античности считали иначе. Вот, скажем, как будет «бобр» по-латыни, знаешь?

– Castor?

– Вот-вот. А вам это слово никаких ассоциаций не навевает?

– Кастрированный! – выпалил Леха.

– Садись, пять, – похвалил Сергей. – Так что, как видите, всё взаимосвязано.

– А еще на «касторку» похоже. Может, ее тоже из бобровой струи делают?

Знаток античных басен пожал плечами.

– Наверное…

– Да нет, – Юлька сдвинула очки на кончик носа. – По-моему, касторовое масло делают из семян растений. Вроде бы из клещевины…

– А почему же тогда название так с бобром созвучно? – возразил Сергей.

– Этого я не знаю. Может, совпадение просто…

– Блин, граждане, – встрял Леха, – вы оба такие умные, что у меня с вами скоро сложится комплекс неполноценности! Приеду домой – тоже в универ поступлю!..

– На филфак или на истфак? – с усмешкой уточнил Сергей.

– Не знаю пока, на какой фак. Там поглядим… А кстати, Юлико… я тебя давно уже спросить хотел… Ты же с детства всякой флорой и фауной увлекалась, правильно?

– Ну да, – кивнула та. – У меня самая любимая передача была – «В мире животных».

– Это точно, я тому свидетель, – подтвердил Сергей. – У нее еще постоянно живность всякая дома обитала: то ежа откуда-нибудь притащит, то ужа, да еще и канареек разводила.

– А чего ж ты на историка учиться пошла, а не на биолога?

– Да как-то так получилось…

Но Леха не отставал, и в итоге Юлька рассказала, как лет в тринадцать гостила у двоюродной тетки под Бийском, и там ей вместе с местной ребятней посчастливилось несколько дней подряд наблюдать за археологическими раскопками, которые велись на месте, где планировалось проложить автотрассу в связи со строительством моста через реку Бию…

– Я тогда впервые в жизни подержала в руках настоящий бронзовый наконечник от стрелы, – с ностальгическими нотками в голосе поведала Юлька. – Там археологи целую литейную мастерскую раскопали, представляете? Возрастом две с половиной тысячи лет… Они нам много чего интересного рассказывали и показывали, вот я и заразилась. А работа археолога – она ведь тоже, можно сказать, с природой связана… Вообще-то сначала я пыталась на биологический поступить, но провалилась. А на следующий год подала документы сразу и на биофак, и на истфак.

– И что, на историка оказалось поступить легче?

– Да нет, я туда и туда прошла…

Леха присвистнул.

– В натуре, что ли? Ну ты даешь! Уважаю!

Юлька польщенно зарумянилась.

– Сама удивилась… Сначала пыталась учиться одновременно там и там, но быстро поняла, что не справлюсь… Пришлось выбирать что-то одно…

– Ну и как, не жалеешь?

– Ни капельки. Археология – это жутко увлекательно. К тому же есть шанс сделать какое-нибудь сенсационное открытие. В биологии, конечно, это тоже возможно, но не в тех сферах, которые мне больше всего интересны.

– А ты хочешь сенсационное открытие сделать? – улыбнулся Леха.

– Хочу, – с вызовом сказала Юлька. – Вот аспирантуру закончу – поеду в Новосибирск, в Институт археологии и этнографии. Буду участвовать в экспедициях всероссийского масштаба.