Организм

– Это я так, – махнул рукой ДБ.

– Понимаю, – растянул рот бежевый плащ, – булгаковский поклонник. Я позабыл, простите. Я и сам бывало зачитывался Михаилом Афанасьевичем, как давеча говорил. Так вы, стало быть, просто пошутили про дьявола. Я сразу не распознал, такая у вас серьёзная мина была. Ну и шутник… Кстати, уважаемый друг, в качестве развлечения хочу предложить вам одно простенькое, но занятное поручение. Как доказательство глубочайшего доверия к вашей персоне. Дельце совсем крохотное, почти пустячное.

– Что такое?

– Да, собственно, и говорить-то не стоит. Но вы уж окажите милость, исполните его. Вам зачтётся. В сущности, там делать нечего, пустяк, как я уже заметил, но вся наша большая работа из пустяков складывается. Из мелких капель океан получается, не правда ли? Так как вам поручение?

– А что мне сказать, если я ничего не знаю.

– Наблюдательный вы чертовски, да и не без юморка. Я ведь и вправду ничего про задание не произнёс. Это вы метко… Не зря мы вашу кандидатуру утвердили. Так дельце вот в чём: придётся вам махнуть на Главфильм, там снимается картина «Большая пуля». Экранизация книги. Не слыхали о каком-нибудь одноимённом романе? И хрен с ним… Так вот вам обломок монеты, который вы передадите нашему агенту. Покажите ему этот обломок, а он вам достанет другой кусок. Тогда вы ему передадите привет от Александра Сергеевича.

– Что мне делать дальше?

– Ничего. Там само пойдёт. Ваша задача – встретить его.

– Кого? Каков он собой-то?

– Рыжий, просто огненно-рыжий тип. На нём джинсовый костюм, он никогда его не снимает, поэтому узнать костюм не составит труда – засаленный и заношенный до дыр. Другого такого не встретить. Мы ведь специально людей подбираем. Кроме того, у него золотой зуб есть, третий слева в верхнем ряду. С арифметикой у вас нормально? Вот встретитесь с ним, кусок монеты сунете ему в ладонь, проследите за реакцией, а потом сразу в толпу.

– А если толпы не будет? – полюбопытствовал ДБ.

– Толпа будет. Это Организм берёт на себя…

Толпа действительно была. Да какая толпа! Тут толкались здоровяки с толстенными шеями и нарисованными одинаковой авторучкой татуировками на голых плечах. Сновали волосатые хиппи, поправляя сползающие парики. Тут и там виднелись в пёстрой толпе строгие люди в траурно-чёрных пиджаках. Все шумели, называли друг друга по отчеству. Временами что-то громко падало на землю. ДБ заметил, как молоденький представитель толпы нагнулся и подобрал вывалившийся из кармана пистолет.

– Великоват, – проговорил человек, оправдываясь.

ДБ тепло улыбнулся ему.

– Позвольте пройти, коллега, – негромко произносил ДБ, проталкиваясь вперёд.

– Прошу, – слышалось в ответ, – желаю успеха.

– Благодарю, – ДБ протискивался дальше.

Впереди слышалось нервное сопение режиссёра в испорченный мегафон.

– Кто так работает, чёрт побери? Помреж! Где помреж? Кто организовал эту ужасную массовку? Это просто сумасшедший дом! Я же просил, чтобы сцену сделали камерной, вашу мать! Пять-шесть человек, как бы случайно попавших в поле зрения камеры. Тут же собралась толпа идиотов! Где в конце концов административная группа? Какой сейчас может быть обед?

ДБ приблизился к съёмочной площадке и увидел множество суетливых людей. Двое перетаскивали без надобности осветительные приборы с места на место. Толстощёкое существо в женском платье не переставало щёлкать хлопушкой и безостановочно напоминало всем номер дубля. Трое измождённых бурлаков тянули взад и вперёд тяжёлую тележку, гружённую массивной кинокамерой и пузатым оператором.

– Разгоните кто-нибудь эту чёртову массовку! – завизжал режиссёр и тряхнул седой творческой головой.

Невысокий человек с гитарой под локтем выскользнул из толпы и шепнул что-то режиссёру на ухо. Тот ошарашено поднял седые брови, и на его загорелом лице выразилось удивление, границы которого не выразил бы ни один физиономист.

– Но почему?

Человек с гитарой сунул руку за воротник и быстро, незаметно для других, показал служителю киноискусства удостоверение, после чего тот окончательно сник. Он перешёл на середину съёмочной площадки, остановился перед репетирующим главным героем в шикарном фраке и внезапно заорал ему в лицо:

– Вы что мне тут? Чем вы думаете, жалкий актёришко? Вас разве не обучали жить вашей ролью? Где азарт? Где слёзы? Куда вы подевали чувства? Что вы бубните текст, как теорему Пифагора на школьном экзамене? Я хочу увидеть ваше отношение к данному вопросу, а вы едва бормочете фразу. Покажите мне ваше отношение!

Актёр скучно оглядел режиссёра, лениво протянул слово «пожалуйста», расстегнул ширинку и показал своё отношение.

Массовка прыснула. Главная героиня заинтересованно вытянула тонкую несовершеннолетнюю шею. Помреж, будучи женщиной строгого воспитания, выпустила хлопушку и рухнула на землю от переизбытка эмоций. Актёр же моргнул несколько раз в сторону режиссёра, застегнул штаны и спросил, можно ли продолжать репетировать. Пухленькая гримёрша коротенькими пальцами растирала виски. Оператор развёл руками в растерянности:

– Я не успел заснять, не было команды «мотор».

– Кретин! – взвизгнул режиссёр. – Принесите мне воды.

Из-за камеры шмыгнул рыжий человек, сверкая зубом в верхнем ряду и прижимая к груди могучий термос с китайскими цаплями на красном фоне. ДБ прогулочным шагом приблизился к нему и, когда рыжий освободился, небрежно извлёк из кармана огрызок монеты. Рыжий уставился на ДБ.

– Опять, – пробормотал он и вдруг зашипел в самое лицо ДБ. – Завязывайте это, гражданин хороший. Сколько можно эти проклятые половинки коллекционировать? У меня уже все нормальные монеты вышли. Будьте неладны вы со своей конспирацией. Оставьте меня в покое. Я желаю свободы, дураки проклятые.

И влепил кулаком в щёку ДБ.

Голубое небо перекосилось. Над головой рыжего взлетела камера с оператором, тявкнула команда «мотор». ДБ разглядел также, что колыхнулась толпа, множество рук с пистолетами вытянулось вперёд. Кто-то бросился на ДБ сверху и закрыл его своим телом.

– Прекратить немедленно съёмку! Руки за головы! Всем лежать! Лицом на землю! Плёнку засветить сейчас же!

Протопали торопливые шаги, что-то лязгнуло, ударилось об асфальт.

Плотное тело сползло с ДБ и помогло ему подняться на ноги. Защитник поправил свой галстук и пожал руку ДБ, не меняя выражения скуластого лица.

Оператор, раздражённо пожимая плечами, слезал со съёмочного крана. В толпе дёргалась перекошенная физиономия рыжего, золотой зуб отсутствовал, а с губы капала кровь.

– Поздравляю, – шепнули сзади, – завтра на мандатной непременно упомянем ваш героизм…

ДБ резко обернулся, но не увидел говорившего. Массовка организованно расходилась по заранее обдуманным маршрутам. Молодой человек, которого ДБ счёл новичком, опять громыхнул выпавшим пистолетом и смущённо порозовел.

И тут ДБ увидел её…

Елена Прекрасная

Она улыбалась, и ДБ почему-то сразу твёрдо уверовал, что её светлая улыбка предназначалась именно ему.

Голубое небо снова перекосилось, расползлось над его головой и раскрылось, как расползается тесное платье, когда быстро расстёгивается «молния» и на волю вырывается пышная женская плоть. Небо расступилось и обрушилось на ДБ звенящим пространством бездны. Зашелестел в ушах звонкий ребяческий шёпот, фигуры в школьных костюмчиках промелькнули по пыльному солнечному коридору, громко хлопнули двери на толстых пружинах, рассыпались учебники из чьего-то упавшего портфеля. Почудилось, что давно исчезнувшая из его жизни повелительница его сердца соткалась сейчас перед ним из сияющих воздушных лучей, но не в облике девочки со смешными каштановыми косичками, а как прекрасная созревшая женщина. Тот же глубокий взгляд карих глаз, та же сдержанная улыбка, тот же наклон головы. Но другая причёска, другая одежда, другая фигура, другое лицо.

Накатило ощущение, что появление этой знакомой незнакомки, остро напомнившей детство, обещало ему все радости – надёжную дружбу, пылкую страсть и уют семьи. Затем сразу кольнула в сердце тоска – предчувствие ошибки и неправды.

Он остановился в двух шагах перед ней.

– Какая странная сцена произошла сейчас, не правда ли? – Она неопределённо махнула руками туда, где минуту назад гудела массовка.

Вместо ответа ДБ, вытаращив глаза, спросил её имя.

– Лена.

– Лена! – жарко выдохнул ДБ. – То же имя!