Эффект безмолвия

***

Тайна управления

«В администрациях, как в церквях, чем усерднее прихожанин, тем больше ему воздается»

Тандем Хамовский-Квашняков прогрессировал год от года. Глава города и редактор газеты сошлись настолько, что порой было непонятно, кто управляет городом. Они демонстрировали совершенное вальсирование, где для посторонней публики, несомненно, Хамовский танцевал даму, в качестве которой выступал Квашняков, но мало кто видел, что крутил вальсовые круги Хамовский только в ту сторону, куда его увлекал редактор газеты.

– Семен Петрович, я с вами давно работаю, вроде хорошо, мне бы хотелось джип, – попросил как-то Квашняков, когда Хамовский пребывал в хорошем настроении. – Свою «Татру» я разбил под Тюменью, теперь – только продавать.

– Ты же две квартиры получил от бюджета, – напомнил Хамовский. – Премии имеешь.

– Одну квартиру жене отдал, а родные все деньги вытягивают, – жалобно посетовал на судьбу Квашняков.

Все заработки и накопления Квашняков вкладывал в строительство своего дома на Украине, здоровье напоминало о том, что скоро пора уходить на пенсию, а на пенсию много не купишь. Денежные бумаги, к обилию которых часто привыкает душа, настолько прирастают к ней, что душа превращается в мумию. Душа Квашнякова уже давно стала мумией, и даже поэтические приступы от удара сковородой все меньше его тревожили.

– Я не против джипа, – уклонился от прямого ответа Хамовский. – Но город не поймет, и депутаты побоятся поддержать.

– Этот вопрос я продумал, – облегченно выдохнул Квашняков. – Мы к Думе подготовим просьбу о выделении редакции газеты полутора миллионов на покупку новых компьютеров взамен устаревших. На заседании Думы я доложу о том, что журналистам не на чем работать. Если вы поможете убедить депутатов, то они проголосуют, вы же Думой рулите, как велосипедом. А когда нам выделят деньги, то вместо компьютеров мы приобретем джип, а через некоторое время – на списание.

– Хорошо, – согласился Хамовский. – Разговоры, конечно, пойдут…

– Поговорят, да перестанут, – рассмеялся Квашняков. – Важно, чтобы Алик не вынес в эфир.

В первый день выхода из отпуска Алик не знал об этом разговоре и не знал, что Квашняков уже катается на новеньком джипе, его волновало иное. Возвращаясь из отпуска на «Соболе» телерадиокомпании он привез в маленький нефтяной город тираж новой книги, той самой над которой он работал.

***

Обмен информацией

«Раздавая свое бесплатно, надо быть готовым к тому, что оставшееся отберут по привычке».

Каждая книга была равносильна собственному весу в тротиловом эквиваленте, подложенному под тело автора. Многие вполне живые держатели власти и властных должностей маленького нефтяного города, включая главу города, были показаны в ней забавно и нелепо в ряде нелицеприятных ситуаций, кроме того, они обрели фамилии, с явными указками на доминирующую черту характера или доминирующую привычку, что делало их и вовсе потешными.

Терзаемый на разрыв тягой к распространению книги в маленьком нефтяном городе и тягой к спокойной сытой жизни на должности главного редактора телерадиокомпании, Алик провел много дней в раздумьях. Он понимал, что многим его книга не понравится, многим он испортит репутацию и многих выставит на смех. Он раздумывал о том – имел ли он право калечить судьбы людей, все-таки людей, как бы он ни относился к своим героям.

Квашняков непременно сляжет в больницу, Хамовский изойдет нецензурной бранью, Бредятин от своей фамилии засочится тихим ядом и при случае укусит из-под кустов, а Лизадков – лучше не предполагать… Все-таки книга, хотя и была основана на реальных событиях, но содержала, как и положено художественной литературе, вымысел, однако в маленьком нефтяном городе ее могут воспринять как полностью реальную историю, как чистую журналистику.

Глядя сквозь дракона, замершего на обложке, Алик сидел в своем кабинете.

«Уничтожая врага, учишься его приемам. Победивший дракона, сам станет драконом, и я уже не тот,…» – размышлял он.

– Привет! Можно? – дружески-подчиненно произнесла Пальчинкова, остановившись на пороге кабинета.

– Конечно, Вера, заходи, – обрадовался Алик своему временному союзнику. Он подкармливал Веру кусочками власти и премий, понимал, что она будет вынуждена, отстаивая кусочки своей власти, бороться с Валер.

– Работы без тебя было невпроворот,… – Пальчинкова любила выпячивать заслуги. – Хотела раньше зайти, да девчонки на радио говорят, главный уехал на телецентр, не скоро будет, там сегодня Косаченко дежурит.

Последнее предложение слетело с губ Пальчинковой с заметной обидой.

– При чем тут Косаченко? – удивился Алик.

– Так она по всей телерадиокомпании разнесла, что вы любовники, – не менее удивленно ответила Пальчинкова.

– Вот дает! – восхитился Алик. – Ну, пусть будем любовниками.

– Так у вас ничего? – повеселела Пальчинкова.

– Нет, конечно, – ответил Алик.

– Ну, Косаченко дает! – восхитилась Пальчинкова. – А тут еще твой друг Квашняков отмочил. Дума ему деньги на джип выделила.

– А зачем ему джип? – огорчился Алик, которого депутаты не баловали подобными подарками. – Весь город можно пешком за полчаса. Да и две машины есть у него.

– Так поинтересуйся, – предложила Пальчинкова. – Что за книга?

– Моя. Только привез, – с легким пренебрежением, как о пустяковине, отозвался Алик.

– Так, подари и подпиши, – требовательно попросила Пальчинкова.

– Я хочу ее продавать, – отказал Алик, потому что еще не решил, что делать с книгой. – Дареные книги не читают. По своему опыту знаю.

– Другим будешь продавать, – будто в шутку сказала Пальчинкова. – Я прочитаю, не беспокойся.

– Хорошо, но позднее. Мне надо со спонсорами переговорить, – первое, что пришло в голову, высказал Алик.

Катастрофа безобидна, если происходит в отдаленном мире, на экране телевизора. Пальчинкова могла ее приблизить, преждевременно рассказав.

– Кстати, заходи как-нибудь ко мне домой, чаю попьем, на кофейной гуще погадаю, – внезапно предложила она.

Если хорошо прислушаться, то даже мысли зазвучат. Тут прислушиваться не требовалось. Алик с интересом взглянул на Пальчинкову. Предпенсионный возраст, подрисованные брови и астматический аэрозоль, который она вдыхала время от времени, не избавили ее от ощущения собственной соблазнительности.

– Я помню, как ты гадала на кофейной гуще в редакции газеты, – сказал Алик, чтобы свести излишне личное предложение Пальчинковой к воспоминаниям.

– У меня грудь тоже ничего, – пояснила она…

«Тех, кто не соблюдает общественный ритуал, считают нечистыми и порочными, – Алик это понимал. – Собаки отплясывают, когда голодны, и рефлекторно дают слюну. Человек, откликающийся на рефлексы, уподобляется собаке, но если не откликаешься, то неизвестно что могут подумать»…

***

Следующая игра в выборы

«Только животное работает за поесть».

Мухи на паутине – желанные и учтенные гости для паука. Встреча с Хамовским, о которой говорил Квашняков, произошла сама собой, после очередной планерки в администрации маленького нефтяного города.

– Главные редактора зайдите ко мне, – доброжелательно приказал Хамовский, но тон его ни о чем не говорил. Так же доброжелательно он мог и уничтожить.

– Впереди выборы депутатов городской Думы и главы города, то есть мои, – подчеркнуто вежливо обратился Хамовский к Алику. – Ты пойдешь?