Эффект безмолвия

«Боится, что опять буду шуметь. Трус, – подумал Алик. – Большое благо, что в человеческом обществе по наружности не определишь, кто заяц, а кто волк. Тут, чем умнее заяц, тем лучше он сыграет волка».

– Нет, – не стал хитрить Алик.

Он уже был депутатом и разочаровался в выведенной советской властью породе людей, живших в маленьком нефтяном городе. Народ не проголосовал за него на перевыборах, хотя он обещал критиковать власть и выполнил это в своей газете «Дробинка». Народ проголосовал за какого-то начальника, лишив Алика депутатской защиты

к радости Хамовского и Квашнякова, что и заставило Алика искать компромисс с ними.

Люди голосовали за обман, люди любили обман, они даже не стремились развернуть упаковку, в которой им обман преподносили агитаторы, люди сами были обманом. Алик не хотел перед ними унижаться и заискивать. У него дома лежала книга – это было все, к чему он стремился последние годы.

– Так, – неуверенно протянул Хамовский. – Значит, ты не собираешься идти на выборы.

На выборы можно идти, но не ради народа. Только своя цель. В прошлый раз Алик баллотировался за деньги Хамовского.

«Может, Хамовский опять раскошелится, – подумал он. – Книга проскочит как агитация. Она скандальная, но известно, если я иду на выборы, то без скандала не обойдется. Все произойдет естественно и как мне нравится: и слава, и деньги».

– Ну, а если мы попросим? – спросил Хамовский и хитро переглянулся с Квашняковым. – Если потребуется твое участие?

Не ожидая ответа, Хамовский обратился к Квашнякову:

– Мы тут с Александром Васильевичем, думали о тебе, пока ты был в отпуске. Даже уволить тебя хотели. Но потом передумали.

Квашняков простенько улыбаясь, согласно покачивал головой. Алик удовлетворенно вздохнул. Даже находясь за тысячи километров от маленького нефтяного города, он чувствовал неприятности, поэтому, несмотря на телефонные просьбы Пальчинковой, возвращаться из отпуска не торопился.

– Ну что, поможешь нам? – спросил Хамовский.

– Конечно, помогу, – согласился Алик…

Его взволновало распространение книги во время избирательной кампании. Подобная афера, свершенная еще и с соблаговоления Хамовского, могла стать вполне приличной точкой в его карьере. Представьте себе: распространять книгу, высмеивающую главу города с приказа его самого. Алик чуть не задохнулся от веселья, в предчувствии анекдотичной ситуации.

– Я буду баллотироваться, если вам это необходимо, – добавил он после короткой паузы. – Для предвыборной агитации у меня есть недавно изданная книга. Других наработок нет.

– Ты уже выпустил книгу?! – удивился Хамовский. – А мне не дал почитать.

Квашняков направил на Алика взгляд трясины, жаждущей засосанных жертв. От него потекли испарения ревности и тревоги. Книга «Старый слон» была его единственная. Алик тоже имел одну книгу – «Странный случай». Теперь ничья между редакторами нарушилась.

– Вам принести книгу? – спросил Алик так весело, будто заглядывая в пропасть, имел на себе не менее двух парашютов: и основной, и страховочный.

– Принеси, посмотрю, а там и определимся по выборам, – коротко ответил Хамовский.

На том и расстались.

В этот же день Алик передал книгу Хамовскому, и этот день назывался пятница. У него, как он думал, оставалось всего два дня спокойной жизни, а раз так, и первая книга ушла к потенциальным инквизиторам, то требовалось распространять ее и как можно быстрее. Пятница еще только начиналась…

Алик начал со спонсоров. Почти все состояли в команде Хамовского, но любили узнать о главе нечто «горяченькое». Алик придвинулся к телефону.

Первая сотня книг в один день разлетелась по спонсорам как стая почтовых голубей.

«А что делать с простыми читателями? Раздаривать книги не хочу. Это умысел. Пришьют намеренное расшатывание кресла главы города, – рассуждал Алик. – Только за деньги, только за деньги. В конце концов, триста рублей не настолько великие деньги, чтобы житель маленького нефтяного города не смог бы их выложить за книгу».

Последняя мысль вызвала искренний смех нашего героя.

«Зачем здешним людям книга? – спросил он сам себя. – После работы им надо расслабиться, а не водить взгляд по строчкам. Телевидение им надо, хороший стол, да посплетничать».

ПЕРВАЯ РЕАКЦИЯ

«Если сел в поезд с названием «жизнь», то сомневаться некогда – пункт назначения приближается безостановочно».

Закончились выходные, началась рабочая неделя, а Хамовский словно бы и забыл об Алике. Встреча состоялась только в следующую пятницу.

– Семен Петрович, прочитали книгу? – поинтересовался Алик.

– Ты знаешь, я ее отдал Квашнякову для ознакомления, – ответил Хамовский. – Тот сразу в больницу слег. Что ты там такое написал?

Большего подарка Квашнякову, своему наивернейшему слуге, Хамовский подсунуть не мог. Квашняков был самым мерзким и смешным персонажем книги.

«Тут и здоровое сердце не выдержит, – весело подумал Алик, – Все пасквили обо мне, опубликованные им в газете, я использовал в книге против него. Обидно, когда тебя бьет собственное детище…»

– Не знаю, Семен Петрович, что Квашнякова подкосило, про него там немного, – уклончиво ответил Алик. – Мне участвовать в выборах?

– Подождем, пока Квашняков выздоровеет, – сухо ответил Хамовский.

– Он что-нибудь сказал насчет книги? – спросил впрямую Алик.

– Ты, конечно, там перегнул, но кто не рискует, тот не пьет шампанское, – странно ответил Хамовский.

Философская реакция Хамовского на книгу с одной стороны успокоила Алика, с другой – насторожила. Он понимал, что Хамовский человек умный, знает, что Квашняков причинил Алику немало зла, и некоторый возврат и долгов, возможно, считает приемлемым, но злопамятность Хамовского, которую тот не раз демонстрировал, не даст книжной авантюре пройти безнаказанно для автора.

Камень, падающий в водосточную трубу, постучит да выскочит. Движение всегда конечно. Алик понял: его сейчас не уволят. Хамовский будет ждать, когда героический ореол вокруг него угаснет.

***

Распространение книги

«Люди привыкли заботиться о том, что заработали своим трудом, а даденное бесплатно с их точки зрения не стоит заботы, и инерция данного мышления настолько сильна, что распространяется даже на собственное здоровье».

Упрямый каток переедет и живого. Новая книга появилась и в книжном магазине, и в газетных киосках, как только Хамовский уехал из города. Ее приобрели не только заместители Хамовского, но и Клизмович, председатель городской Думы, и его заместитель, потом – рядовые депутаты. Книга распространялась, спонсоры паниковали.

– Ты видела, что он выпустил за наши деньги? – кричала в трубку Горилова.

– Сукин сын! – подвывала Ховк, руководительница всех дворников в маленьком нефтяном городе, ответственная за все мусорные баки, дворы и бани. – Так подставил! Получается, мы вскладчину по Хамовскому прошлись.

Формой своего тела Ховк походила на матрешку. Иногда хотелось одной рукой взяться за голову Ховк, другой за ее ягодицы, крутануть, потянуть и, когда Ховк распадется на две половинки, то заглянуть внутрь и убедиться – есть ли там Ховк поменьше.

– И по президенту, и вообще по власти. По самим себе! – огорченно вскрикнула Горилова.

– Что теперь делать? – спросила Ховк.

– Глава сказал: помогли выпустить грязь, сами и убирайте, – ответила Горилова.