Крайний случай

Качающаяся фигура подплыла к Сергею и потрясла его. Он не ответил, а сам подумал: «Фиги с две я вам нож дам. Вы ж буйные все, еще прирежете кого».

– Спит, как сурок.

Рядом раздался голос соседа:

– Что надо?

– Нож есть?

– Нет.

Фигура направилась дальше по вагону…

Где-то завязалась словесная перепалка.

– Ну ты что?

– Иди своей дорогой. Мы тебя не трогаем, и ты нас не трогай.

– Может, ты в глаз хочешь?

– Ступай, ступай…

До самого рассвета в перерывах застолья ватага пьяных вахтовиков шарашилась по проходу вагона то за чаем, то курить, то в туалет, пока, наконец, не угомонилась и не разлеглась по полкам…

Наступило несколько часов покоя. Сергей облегченно провалился в пропасть глубокого сна.

Время в поезде измеряется не часами, а станциями. Где-то в районе Тобольска Сергей проснулся от сильного звука падения тупого мягкого предмета. Он выглянул за перегородку купе. Оказалось, один из пьяных вахтовиков свалился со второй полки. Бормоча что-то невнятное, он выполз на самую середину сквозного прохода, уткнулся носом, щекой и губами в пол, срыгнул, раскинул руки и успокоился, как младенец…

Раздались жалостливые женские голоса:

– Надо его на место положить, что же он будет тут спать…

– Ох, лиходей, напился-то как…

– Что же он лицом прямо в грязи…

Проходившая мимо проводница осторожно перешагнула лежащий на полу полутруп, причем сделала это крайне осторожно, чтобы ненароком не задеть того каблучком в качке вагона, и продолжила путь.

– Девушка, да вы уберите его и помойте здесь, а то сидеть невозможно…

– Совсем совесть потеряли! Я же вам не культуристка, чтобы тяжести таскать, – ответила проводница. – Понапакостили, а я расхлебывай. Пусть мужики помогут, а то сейчас милицию вызову…

Пьяного товарища подхватили его коллеги и усадили на нижнюю полку. Тут в вагон зашли два милиционера. Они подозрительно вглядывались в лица. Дойдя до полутрупа, который к тому времени приоткрыл глаза, один из них спросил:

– Ты водку жрешь?

– Нет, начальник, какая водка? – ответил полутруп.

– Смотри, еще раз увидим – высадим.

Стражи порядка двинулись дальше.

«Что же эти боевые ребята тут ищут? – размышлял Сергей, глядя им вслед. – Если они хулиганов ищут, то вот он, бери под руки да высаживай. Да и нам бы спокойнее было».

Но бичевозы – это даже не Россия, которую умом не понять. Бери на ступень ниже – зона, где публика подчинена воле матерых бандитов и прочей мерзости. И, видимо, оттого на Руси и балуют всяких безобразников, что не побалуешь – проштрафишься перед ним и себе только хуже сделаешь, ведь управы на них все одно нет.

Поезд ехал на юг, мимо неслись бескрайние леса – подлинное богатство России. Вдоль железнодорожного пути почти непрерывающейся вереницей лежал мусор. То были и бутылки из-под воды, и тарелки из-под китайских супов, и разнокалиберные бумажки и прочая дребедень, которой полагается быть на свалке. Сергей отвернулся от окна.

– Ах, что же ты делаешь! – раздался женский крик.

Сергей прислушался.

– Ну нет, вы только посмотрите, – продолжала возмущаться женщина. – Я думаю, что это за вода по стене течет? Может, этот пьяница на верхней полке бутылку забыл закрыть? Так нет же, он сам, как бутылка. Да еще перегаром разит. Вставай же!

Виновник тяжело опустился на пол и проплелся мимо Сергея, качаясь в такт вагону, туда, куда было уже поздно идти…

Следующая ночь была почти такая же…

А за час до своего приезда работяги выскочили на станции, купили еще водки и пива, выпили все без остатка, сняли свитера, под которыми открылись связанные между собой пачки денег, похожие на пулеметные ленты, и принялись танцевать…

Когда вахтовики вышли, Сергей перекрестился…

Он с печалью вспомнил о машине, оставшейся во дворе дома. Он подумал, как было бы здорово ехать вместе со своими детьми на заднем сиденье и женой справа… Но его ждала поездка обратно опять-таки на поезде вместе с соседями, которых выбирает провидение.

Сквозь волчье сито

«Деньги мало заработать, их надо суметь уберечь»

Поезд шел на юг в разгар отпускного сезона. Он был плотно забит пассажирами. В плацкартном вагоне, где Сергей ехал, было не продохнуть, одно благо – народ разговорчивый попался…

– Когда я еду в отпуск, то деньги прячу в трусы, – шептал в порыве хмельного откровения лысоватый сосед. – Само собой, вначале обмениваю их на самые крупные купюры и складываю в полиэтиленовый мешок. Потею, в туалете возникают некоторые неудобства, но зато заработки целы, и на меня начинают засматриваться женщины, приписывая мне достоинства отпускных. Но последнее к делу не относится.

Нас пасут, молодой человек, поэтому дорога требует аккуратности и осмотрительности. Множество неприглядных личностей едут рядом, ждут нас на вокзалах и ведут охоту на северного отпускника или какого другого денежного человека, как на ценных своей шкурой крокодилов или на обладателей поделочной кости – слонов и носорогов.

Мы, как стадо беззащитных коров средь волков, сильны только кучей. Стоит только помеченной уголовным вниманием особи отбиться от гурта, как она пропала. И не надо забывать о маскировке. Стоит публично заявить о своей обеспеченности, о заработках… и вы – потенциальная куропатка…

– Смотрите, как часто поправляет свой роскошный бюст женщина, сидящая напротив, на боковой полке, – уже громче проговорил лысоватый. – Зачем она его щупает, если там всего лишь то, что дано Богом, то, с чем она давно знакома? Смотрите: она пытается оттянуть бюстгальтер. Кстати, нет-нет да и дунет под кофточку. Даю голову на отсечение – там деньги, и не одни мы их видим…

На одной из остановок женщина с роскошным бюстом вышла на перрон. Она прогуливалась, положив свою грудную ношу на скрещенные руки. Мимо проходили носильщики с большой расписной вазой. Поравнявшись с обладательницей форм, ваза стала заваливаться на нее, словно испытывая притяжение родственных начал. Наша спутница стремительно нагнулась, пытаясь поймать это произведение какого-нибудь кооператора. Пышные формы оттянули ворот футболки донельзя, рванулись наружу… Возникла легкая суета. Женщина выпрямила спину, и… о боже! великолепный бюст исчез… Оказалось, он был начинен деньгами на покупку квартиры. А что стало с вазой? Да какая разница?..

– Ой, опасна дорога, ой, опасна. Моя подруга раньше завертывала деньги в полиэтиленовый мешок и крепила его на поясе… – закудахтала моложавая блондинка с нижней полки. Лысоватый невольно поправил штаны, встал и куда-то направился. – …И всегда все было тип-топ. А тут жара стояла невероятная. Вся пропотела подружка, дай, думает, хоть немного отдохну. Пошла она в туалет, сняла там денежный мешок с талии, которая за время путешествия потеряла в объеме не хуже, чем от самых лучших снадобий для похудения, и положила его в малоприметную сумку. Вышла из туалета, села на свое сиденье, положила поклажу рядом да после бессонных ночей с гонителем жира от нахлынувшей прохлады и томления взяла да неожиданно для себя немножко вздремнула при свете дня. Открыла она глаза, а сумки-то и нет. Тяжело с этим полиэтиленом…

– А я деньги обычно заворачиваю в чулоновый капрок, – переврав от волнения слова, произнесла жизнерадостная пышка с другой верхней полки. – Тьфу! Капроновый чулок! Так гораздо легче. С таким пакетом на теле года два назад я зашла с подругой в небольшой придорожный магазинчик. А там сутолока, как будто времена тотального дефицита вернулись. Вот мы пробираемся к прилавку, а народ так и напирает. Особенно мужчина один сбоку старается, чувствую, лапать начал. Подруга моя догадливая оказалась, да так громко мне говорит: «Слышь, а что мы с тобой здесь делаем? Деньги-то в вагоне остались». И вы знаете, всю эту толпу как ветром сдуло. Куда подевались? И вновь никакого дефицита, свободно подходи к прилавку да покупай чего хочешь.

– С деньгами не соскучишься, – продолжил дискуссию мужчина в серых шортах, подсевший на интересный разговор, – иной раз до психоза доходит. Вот еду как-то с крупной суммой в кармане болоньевой куртки. Ночь, осень, от окна дуло нещадно, под сиденьем уголь проводники насыпали. Я лег головой в сторону прохода, сунул куртку под подушку и, перед тем как уснуть, дал себе зарок проснуться, если услышу, что кто-нибудь мою одежку потянет.

За полночь раздался легкий свист проскользнувшей болоньи. «Ворюги!» – думаю. Открываю глаза, выглядываю в проход. Вижу, мужик огромную сумку на колесиках тащит уже в районе кипятильника, прямо напротив купе проводников. «Так вот как вы, сволочи, действуете по ночам, с сумкой идете и у спящего населения все тырите!» – такая мысль у меня весь сон выбила. Вскочил и прямо в носках за этим гадом. Схватил я эту сумку и тяну ее к себе. Мужик глаза вытаращил и тоже сумку к себе тянет. Тут проводник выглянул из купе. «В чем дело? – спрашивает. – Отойдите, мне дверь открывать надо. Сейчас остановка». Я говорю: «Да он полвагона ограбил». Мужик: «Ты что, пьян?». Я кричу: «А ну открывай сумку, сволочь». Смотрю, а сумка-то запакована наглухо, замки-молнии белыми нитками прошиты да скотчем заклеены, и вот начинаю понемногу просыпаться. Мужик: «Ты кого сволочью обозвал?» В общем, сцепились мы с ним. Проводник вмешался. И где-то между тем, как я ему в глаз дал и рубашку разорвал, а он мне в ответ нос подпортил, понял я, что ошибся: куртка моя под подушкой осталась. Так оно и оказалось.