В поисках себя

– Для меня, мой мальчик, ты еще слишком юн, – госпожа Рутеция весело рассмеялась, – Но сейчас я говорю не о твоем человеческом возрасте, мой дорогой. Я имела в виду твое начальное становление в качестве будущего мага. Ты делаешь самые первые шаги в этом направлении. Да, пока неуверенные. Но с каждым шагом ты будешь продвигаться все дальше и дальше. Твоя поступь рано или поздно станет тверже и увереннее. Просто, повторю, необходимо обзавестись терпением.

Кирит покорно слушал свою наставницу.

– Ты, верно, думаешь, что твое нахождение здесь – большая ошибка глупых магов, принявших тебя в обучение. Так?

Кирит неуверенно кивнул. Он все также не решался посмотреть на госпожу Рутецию, направив свой невидящий взор на носки своей обуви, выглядывающие из-под длинной серой рясы, облачавшей его.

– Возможно, – госпожа Рутеция также улыбалась, – первые успехи в магии у тебя появятся гораздо позже, чем у остальных учеников. Допускаю это. Но они обязательно будут. Я в этом уверена.

– Спасибо вам за вашу веру в меня.

– То, что ты сейчас говоришь со мной, вовсе не ошибка. Поверь, ты никогда бы не был принят в ученики, если бы в тебе не жила необходимая искра. При ее нахождении в ком-либо наши маги не ошибаются.

Кирит горько вздохнул.

– Не печалься, мой мальчик, – госпожа Рутеция снова засмеялась, – Все, что происходит с тобой, идет своим чередом. Просто медленнее, чем обычно. Но, замечу, когда ты научишься прикасаться к источнику, а это, уверена, рано или поздно непременно произойдет, у тебя перед всеми остальными будет неоспоримое преимущество.

– Это как так? – Кирит удивленно посмотрел в глаза своему куратору.

– Свою нынешнюю магическую слабость ты, Кирит, компенсируешь необычайными для многих усердием и прилежанием. У тебя хорошая память. Ты наизусть запоминаешь сложные формулы и заклинания, которые преподают тебе наставники. Более того. Мне приятно осознавать, что ты воспользовался моим советом и практически все свое свободное время проводишь в библиотеке за изучением дополнительных материалов, ознакомление с которыми для всех учеников должно было бы начаться несколько позже, согласно нашей основной программы обучения. Да, мне не понять, зачем тебе нужны еще и уроки фехтования, но это уже твое дело. А по поводу всего остального скажу. Все те заклинания, что ты осваиваешь и которые тебе пока никак не удается реализовать на практике, однажды, когда ты ощутишь внутреннюю радость от прикосновения к источнику магии, разом вырвутся наружу. И вот тогда ты сумеешь воспользоваться ими. Всеми сразу. В отличие от всех тех, кому еще долго придется осваивать уже изученное тобой. Продолжай копить в себе все необходимые тебе знания. Придет время, и результат удивит тебя, Кирит. Хорошо. А теперь ступай. Знаю, у тебя занятия в школе борьбы. Побольше уверенности в себе, мой мальчик. Побольше уверенности. И знай. Я тоже в тебя верю…

Слова госпожи Рутеции несколько приободрили Кирита. С приподнятым настроением он, переодевшись в разрешенную для подобных случаев простую одежду, отправился на занятия по фехтованию. Школа боевых искусств находилась в получасе ходьбы от школы магии. Половину выделенной стипендии Кирит ежемесячно отдавал своему наставнику по фехтованию. Оставшихся денег Кириту, привычному к скромной жизни, хватало с лихвой. Питанием и одеждой его обеспечивала школа магов, а ничего иного Кириту особо и не требовалось. Поэтому его сбережения умудрялись еще и неизменно накапливаться.

Наставник по фехтованию, пожилой крепкий мужчина, бывший королевский гвардеец, вышедший на пенсию, гонял своих учеников до седьмого пота. В школе случались нередкие случаи травм и ушибов. В первый месяц своих занятий Кирит, получивший свои первые уроки от Терсия, под присмотром более опытных учеников школы упражнялся деревянным мечом или шестом, отрабатывая необходимые приемы на воздухе или соломенных манекенах. В следующий месяц, видя его определенные успехи в освоении нужных техник, ему разрешили участвовать в парных упражнениях. По первой его партнерами в основном были дети, самому старшему из которых едва минуло четырнадцать лет. Но даже с ними Кирит не всегда выходил победителем в тренировочных схватках. Впрочем, в этом случае это чаще происходило потому, что взрослого мужчину смущал возраст его оппонентов, навредить которым даже случайным образом не было никакого желания. Еще через месяц Кириту позволили противостоять взрослым ученикам. Теперь Кирит стал чаще возвращаться со своих занятий с различными ушибами и кровоподтеками. И лишь великолепное знание, полученное на уроках у госпожи Рутеции, свойств различных лекарственных растений, из которых он приготавливал лечебные мази и примочки, позволяло Кириту достаточно быстро заживлять свои небольшие раны.

Обучение в школе фехтования отнимало много физических сил. Кирит не совсем понимал, зачем он продолжал ходить туда почти ежедневно, зачем с навязчивыми настойчивостью и терпением овладевал искусством боя, почти всегда разбивая различные части тела в кровь. Для него самого было бы гораздо лучшим несколько по-другому провести то время, что он тратил на обучение плавно и мягко двигаться, размахивая палкой. Ему хотелось больше времени проводить в стенах библиотеки за изучением книг с заклинаниями или за поиском литературы, которая могла бы помочь найти ответ на его неспособность соприкоснуться с магической энергией. С той манящей его энергией, непонимание которой притягивало к себе еще сильнее. Но мнение и советы господина Офиниуса, изменившего его судьбу и которого он безмерно уважал, заставляли Кирита продолжать эти, как ему казалось, достаточно бессмысленные занятия в школе единоборств. Бессмысленность их виделась Кириту в полной непрактичности. Ведь он ни с кем не собирался конфликтовать, защищая на дуэли свое достоинство, время от времени попираемое сокурсниками. Да и вообще, о каком достоинстве можно рассуждать? Какое может быть достоинство у него, раба, пусть бывшего, но так и не сумевшего до сих пор в полной мере принять, осознать свою свободу? Да и что такое эта свобода? Ведь он не птица, вольная лететь, куда вздумается. Да, теперь над ним нет его непосредственного господина, по безумной воле или необъяснимой прихоти способного распорядиться его жизнью, как вздумается, как придется. Но и полной воли тоже нет. Есть, как ему все твердят, долг (непонятно пока, в чем он выражается) перед обществом, который обязательно нужно выплачивать весь остаток своей жизни. Простите боги, думал Кирит, неразумного. Я ничего не понимаю в своей жизни. Возможно, в скором времени вы укажете мне мое предназначение. Но пока я всего лишь легкая соломинка, выловленная одним благородным магом из реки, устремляющей свои холодные воды к губительному водопаду, низвергающемуся вниз с высоких скал. Соломинка, аккуратно брошенная тем же магом в русло другой реки, более теплой, чем предыдущая, но текущая совершенно в неизвестном направлении. И все же, рассуждал Кирит, плыть по этой, новой реке неоспоримо лучше, чем знать, что в ином случае его мог ждать лишь бесславный конец. Теперь же у него появилась надежда понять свою истинную значимость в этом мире. У него есть возможность реализовать что-то, пока не до конца сформировавшееся в сознании, но явно присутствующее. У него появился смысл в жизни. Ему крайне интересно суметь проникнуть в секреты мирозданья, понять сущность бытия. Перед ним раскрылась возможность постичь истинное содержание необъятных просторов неизведанного, так неудержимо притягивающего к себе этой самой своей неизведанностью. И он, приободрял себя Кирит, отдаст все свои силы, все свои умения и все те крохи способностей, что вложили в него боги, для реализации новых возможностей, нежданно-негаданно открывшиеся перед ним. Он просто обязан воспользоваться тем шансом, что боги предоставили ему совершенно случайно. Или не случайно? Время покажет.

В первый месяц обучения Кирита ежедневно по вечерам приглашали в ту самую комнату в подвале, где в первый день его появления в школе четверо старших наставников заведения сумели определить цвет его маленькой искорки, отвечавшей за основное направление его магических сил. К сосуду энергии его больше не подводили, но все преподаватели школы поочередно пытались разгадать необычайную реакцию магического предмета на нового ученика. Они использовали какие-то заклинания, проводили пассы руками над неподвижно стоящим Киритом, но в конечном итоге уходили разочарованные ни с чем. Никто так и не сумел разобраться с его секретом. Постепенно все сдались и оставили непонятного ученика в покое. Все, кроме господина Берта. Тот наказал Кириту три раза в неделю посещать его личную комнату, являющуюся одновременно и его рабочим кабинетом, где маг в течении часа-двух изучал ученика. Изучение проходило не особо успешно, что еще больше разжигало в маге его научный интерес к решению поставленной перед собой задачи описать механизм взаимодействия сосуда магии с новым учеником. Параллельно с этим преподаватель и ученик беседовали друг с другом. В основном эти беседы сводились к ответам мага на многочисленные вопросы любознательного первокурсника. Самому магу было приятно наблюдать у своего ученика такое рвение к познаниям. Одновременно с этим господину Берту было лестно, что со всеми этими вопросами обращаются именно к нему. Впрочем, он понимал, что доверительность к нему ученика в большей степени связана с тем, что именно он больше всех остальных проводил с ним свое время. Поначалу господин Берт, в силу своих ученых пристрастий, относился к Кириту, лишь как к предмету научных изысканий, крайне заинтересовавших его. Не более. Постепенно он заинтересовался уже самой личностью будущего мага, чем-то похожего на него самого в стремлении разобраться с непонятными вещами. Он охотно делился с ним всем, что знал сам, отвечал на все вопросы, на которые мог дать вразумительный ответ. С интересом отмечал про себя, что некоторые вопросы Кирита ему самому прежде в голову не приходили. Тогда они вдвоем пытались докопаться до истины. Интерес к Кириту рос все больше и больше, учитывая так и не разгаданную тайну безмерного поглощения им энергии из сосуда магии. Еще больший его интерес к ученику подогрел случай, когда господин Берт неожиданно понял, что тот умеет влиять на животных.

Это произошло ранней весной. Кирит к тому времени обучался в школе уже около полугода. В первый месяц весны, Крэль, погода еще мало отличалась от той, что стояла в последний месяц зимы. Было достаточно прохладно. Улицы были покрыты грязным снегом. Частые ветры порой насквозь продували зимние одежды прохожих, осмеливающихся выходить на улицу. И все же весеннее солнце радовало своим ярким светом, предвещая скорую смену сезона.

В тот день во внутреннем дворе школы собрали всех первогодок, то есть учащихся первого курса. Ребята ежились на легком ветру, несмотря на то что поверх их зимних утепленных ряс были накинуты еще и полушубки. Господин Стеллий устраивал практические занятия по применению магии земли. Задачей каждого ученика являлось создание некоей фигуры из кучи песка. В идеале неплохо было бы заставить эту фигуру перемещаться по воле ее создавшего. В качестве примера господин Стеллий сам продемонстрировал, что он в конечном итоге желает увидеть от своих учеников. Буквально мгновенно, как только он обратил свой взор на сваленную в левой части двора небольшую гору песка, мелкие песчаные крупицы, образующие эту гору, начали взмывать вверх на двухметровую высоту, собираясь в некое подобие человеческой фигуры. Через несколько секунд песчаный голем на двух тумбообразных ногах-ходулях, словно бы самостоятельно, прошел вдоль группы зачарованных зрелищем учеников. Затем голем, предварительно отвесив зрителям цирковой поклон, вернулся на место своего зарождения и рассыпался, вернувшись в состояние бесформенной кучи.

– Вот, как-то так, – спокойно произнес господин Стеллий. По его внешнему виду нельзя было сказать, что он затратил на этот трюк хоть какие-то усилия, – Не думаю, что сегодня у кого-то из вас получится сделать абсолютно похожее. Но для первого практического занятия этого и не требуется. Достаточно будет, если вы вообще сумеете слепить хоть какую-то фигуру. Хорошенько вспомните, чему я вас учил на предыдущих теоретических занятиях. Сконцентрируйтесь, вслух произнесите заклинание и… В общем, кто будет первым?

– Можно вопрос? – поднял руку один из учеников, смазливый юноша, будущий маг земли. Нелепый зимний полушубок, накинутый на его плечи, не мог скрыть его стройной атлетической фигуры.

– Слушаю тебя, Марк.

– Вы сказали, произнести заклинание вслух.

– Да. Я так и сказал, – согласно кивнул господин Стеллий.

– Но я не услышал от вас никаких заклинаний, господин Стеллий.

– Марк, дорогой, – господин Стеллий иронично посмотрел на своего подопечного, – если бы ты вместо того, чтобы тратить свое время на обхаживание сокурсниц, был более внимателен и усидчив на моих уроках и уроках других преподавателей, то давно усвоил бы, чему мы тебя постоянно учим.

Ученики негромко засмеялись, смутив Марка. Кирит в веселье не участвовал. Его охватил легкий озноб, когда он представил себе то унижение, что ждало его при наверняка неудачной попытке справиться с заданием преподавателя.

– Магу моего уровня, Марк, – весело резюмировал господин Стеллий, – вовсе необязательно что-то произносить вслух. По мере накопления вашего опыта, – маг обратился ко всем остальным ученикам, – и у вас должна выработаться способность произносить заклинания про себя. Причем, стремиться все должны к тому, чтобы, в конце концов, каждая, даже самая длинная, песнь ворожбы в ваших головах могла бы быть пропета за одну единственную ноту. Но до этого всем вам еще далеко. Итак. Кто первый?

Первым вызвалась симпатичная девушка, подопечная госпожи Клив. Она вышла вперед перед группой учеников и направила свой взор на песок. Сконцентрировала внимание на подопытном предмете, сощурив глаза. Все, кроме Кирита, почувствовали, как она коснулась источника, почувствовали, как она зачерпнула из него силу. Девушка громко вслух произнесла необходимое заклинание и… Ничего не произошло. Не понимая, что сделала не так, студентка-первокурсница с растерянным видом обернулась к преподавателю.

– Не расстраивайся, Стелла. Ты сделала все правильно, – успокоил ее господин Стеллий, – Если бы ты была магом земли, то результат проявился бы сразу. Ну, а поскольку твоя родная стихия – это вода, то, как я заметил, в момент расчленения общей силы на ее отдельные составляющие ты непроизвольно добавила к земной основе, необходимой для данного опыта, немного своей, более для тебя привычной, водной части. Это и помешало тебе довести начатое до конца. Попробуй снова. У тебя получится. Да, и помоги себе руками. Представь, будто ты ими лепишь снежок или… В общем, поступи с ними, с руками, так, как тебе покажется правильным. Давай, дорогая. Начинай.

Стелла посмотрела на песок, глубоко вздохнула и снова сконцентрировалась, в этот раз вытянув перед собой обе руки. Она произнесла нужное заклинание. Со стороны казалось, что руками Стелла словно бы зачерпывала воду из чана, набирала ее в пригоршни ладоней и подбрасывала вверх. В этот раз все увидели, как одновременно с каждым взмахом рук девушки от кучи отделялись отдельные песчинки, слепляясь в небольшие комья именно такого размера, который мог бы зараз уместиться в ладонях Стеллы. Эти комья поднимались невысоко, всего лишь сантиметров на пять от основной кучи песка, и тут же падали на нее, сохраняя при этом вновь приобретенную форму. Каждый новый комок добавлялся к предыдущему, скрепляясь друг с другом. Наконец, перед затаившими дыхание зрителями предстал небольшой песчаный шар около метра в диаметре. Стелла устало опустила руки. Она тяжело дышала, с каждым выдохом выпуская изо рта густой пар. Ее лицо, несмотря на небольшой морозец, покрылось бисеринками пота. Но по ее блестящим глазам было понятно, что она очень довольна собой.

– Великолепно, девочка, – воскликнул господин Стеллий, – Для первого раза совсем неплохо. А теперь прикоснись к своей родной стихии, разрушь водой собственную конструкцию. Привычная тебе магия поможет снять то напряжение, которое возникло в тебе от применения несвойственной твоим врожденным способностям силы.

Стелла коснулась источника и в этот раз без напряжения, произнеся заклинание, изучаемое магами воды, почти незаметно перебирая пальцами рук, создала, словно ниоткуда (из водяных паров воздуха, знал Кирит), небольшой водяной шар, ненадолго зависший над землей. Затем этот шар превратился в тугую водяную струю, сильно ударившую в песочную конструкцию, разбив ее на мелкие кусочки. Сокурсники одобрительно загалдели.

– Хорошо, – сказал господин Стеллий, – Кто следующий? Смелее.

На контрольную отметку по очереди стали выдвигаться другие ученики. Кирит с трепетным волнением следил за ними, страшась своей очереди. У всех получалось по-разному. Кому-то удавалось слепить угловатый шарик размером не больше обычного снежка, кто-то сумел лишь всколыхнуть маленькую горстку песка, невысоко приподняв ее в воздух. Но господин Стеллий был очень доволен каждым, даже незначительным результатом.

Очередным участником практического занятия стала Коллин, специализирующаяся на магии огня. Все, и Кирит тоже, с интересом следили за ней. Коллин по общему признанию была самой сильной из здесь присутствующих, еще не прошедших инициацию учеников. Да, пожалуй, она была сильнее любого старшекурсника, уже прошедшего обряд посвящения. Необычайно красивая девушка. Ее красота всегда заставляла Кирита, да и не только его, невольно обращать на Коллин внимание. Но одновременно с этим ее строгость и надменный вид отталкивали бывшего раба от этого невольного любования. Коллин почти всегда была серьезна. За те полгода, что они учились вместе, Кирит не смог бы вспомнить ни одного случая, когда видел эту девушку улыбающейся. К тому же нескрываемое презрение к нему лично, выражаемое в откровенных словах, описывающих его природную слабость, его неспособность к магии, его никчемность, заставляли Кирита как можно реже попадаться Коллин на глаза. Он не понимал, почему именно презрение Коллин так задевает его за живое. Другие ученики о нем говорят то же самое, но его это совершенно не трогает, не беспокоит. Неужели, думал Кирит, он… Нет. Этого не может, не должно быть. Он прекрасно знает свое место. И он, в конце концов, не мужчина. Он всего лишь… От этих мыслей Кириту стало горько и обидно за самого себя.

В это время Коллин, как ни в чем не бывало, без видимых усилий, не прибегая к помощи рук, сумела «смастерить» голема. Все дружно зааплодировали. Ее детище получилось не такое изящное, как у опытного мага земли, но абсолютно такого же размера. Коллин, не обращая внимание на одобрительные возгласы сокурсников, принялась колдовать что-то еще. В этот раз она воспользовалась руками. Коллин, понял Кирит, хочет заставить голема сделать несколько шагов, как это продемонстрировал господин Стеллий. Но песочный истукан не сдвинулся с места. Было видно, что неудача рассердила девушку. Нахмурив брови, Коллин оставила свои попытки заставить голема сделать хоть шаг. Она вновь прикоснулась к источнику и (это поразило всех без исключения, даже господина Стеллия), произнеся необходимое заклинание мысленно, ударила в песочного человечка небольшим, но жарким столбом огня, сорвавшегося с ее ладони. Жар от созданного ею пламени был такой, что все ощутили его тепло, несмотря на то что находились от Коллин на достаточно приличном расстоянии. Ученики невольно подались на несколько шагов назад. Фигура же голема мгновенно раскалилась до бела, его поверхность спеклась в единое целое. Через некоторое время, когда голем достаточно остыл, все увидели, что перед ними стояла грубо вылепленная статуя из темного стекла.

– Молодец, Коллин, – похвалил ее господин Стеллий, – Знаю, что для «расслабления» ты использовала лишь крупицу своей силы, но в следующий раз постарайся брать ее еще меньше. Это может быть небезопасно для окружающих.

– Простите, господин Стеллий. Я немного не рассчитала, – искренне извинилась Коллин.

– Ты не виновата. Это я, старый дуралей, заранее не предупредил никого из вас о подобном. Что ж. Вернуть это прекрасное изваяние в его первоначальное состояние я попрошу кого-то другого. А то, – господин Стеллий, улыбаясь, но при этом совершенно не скрывая свое восхищение силой девушки, посмотрел на нее, – боюсь, кто-то из нас может и пострадать, если за это дело вновь возьмется Коллин. Итак. Марк, ты будущий маг земли. Прошу тебя. Твоя очередь.

Марк с самодовольной улыбкой вышел вперед. Он прикоснулся к источнику (бездна мрака, подумал Кирит, я опять ничего не ощущаю), вытянул руки, произнес нужное заклинание, сильно сжимая пальцы в кулаки, словно стараясь что-то раздавить. Стеклянная фигура стала потрескивать, на ее гладкой обожженной поверхности появилась сеть мелких трещинок. Но статуя так и осталась неразрушенной. Улыбка с лица Марка сползла, превратившись в обезображенный оскал. Его ментальные усилия перешли в физическое напряжение, заставившее покраснеть лицо от неимоверных потуг. Наконец, Марк оставил тщетные попытки развалить голема. Он тяжело дышал, виновато глядя на своего наставника.

– Эх, Марк, милый Марк, – печально вздохнул господин Стеллий, – Сколько раз мне тебе повторять, что в первую очередь ты должен думать о своем магическом развитии, а не о продолжении рода, – девушки-ученицы тихонечко захихикали в кулачки, – Порой одной грубой силы не всегда может быть достаточно, чтобы сотворить одно или разрушить другое. Ведь то, что у тебя что-то не получилось сейчас, зависит не от твоих природных сил (их у тебя предостаточно), а от твоего нежелания потратить лишнее время на размышления об истинной природе вещей, окружающих всех нас в этом мире. Мире, дарованном нам богами.

– Не понимаю, что я сделал не так, – пробурчал себе под нос Марк, – Я зачерпнул достаточно энергии. Или нет?

– Не понимает он. Вот это то и плохо, Марк. Хорошо. Кто из вас, – господин Стеллий обратился ко всем, – понял, о чем я толкую?

Ученики виновато потупили взор, не ответив.

– Кирит, подойди ко мне.

Кирит был крайне удивлен, что господин Стеллий обратился именно к нему, а не к кому-то еще. Он неторопливо приблизился к магу земли, краем глаза заметив ехидные ухмылки остальных учеников, сквозь прищуренные глаза следивших за ним.

– Кирит, может быть, ты вместо меня попробуешь объяснить, что Марк сделал не так?

Кирит смотрел на преподавателя, стараясь больше никого, кроме него, не замечать, не видеть ничьих презрительных взглядов, взглядов людей, ощущающих свое неоспоримое превосходство над ним.

– Я могу лишь предположить, – тихо проговорил Кирит.

– Громче, пожалуйста, Кирит, – попросил его господин Стеллий, – Чтобы все могли услышать тебя.

– Кхм, – в горле Кирита все пересохло, и он закашлялся, – Я могу лишь предположить, – пытаясь справиться с волнением, повторил он.