В поисках себя

– Буду признателен выслушать твои предположения. Итак? Что в случае с Марком пошло не так?

– После того, как Коллин, – Кирит бросил мимолетный взгляд на девушку, вид которой сейчас олицетворял саму неприкосновенную надменность, – обожгла голема, тот превратился в очень прочную фигуру. Вероятно, теперь его структура полностью состоит из сплавленного стекла.

– Так, – кивнул господин Стеллий, – Ты движешься в правильном направлении.

– Думаю, Марк мог бы ее разрушить, если бы правильно рассчитал необходимое количество энергии, требуемой для этого. Он старался, но изначально, видимо, зачерпнул недостаточно для этого.

– Эх, – разочарованно вздохнул господин Стеллий, – Не совсем то я надеялся услышать от тебя, Кирит. При чем тут определенное количество силы? Мне нужен был…

– Здесь требовался совсем иной подход, – не дал перебить себя Кирит, – Стекло само по себе остается лишь песком, скрепленным в единый компонент.

– Так-так-так, – господин Стеллий с интересом посмотрел на ученика.

– Чтобы перевести вещество из одного физического состояния в другое, – продолжал быстро говорить Кирит, словно боялся, что ему не дадут договорить, – не требуется много энергии. Нужно лишь направить ее на ослабление тех связей, что в данный момент времени удерживают вещество в той или иной форме. Проще говоря, необходимо направить силу на воссоздание первоначальных свойств у предмета воздействия.

– Молодец, Кирит. И как это сделать? – господин Стеллий выглядел очень довольным рассуждениями своего ученика.

– В магии каждой из стихий есть некоторые заклинания, которые, по моему разумению, были созданы древними магами не столько для взаимодействия с тем или иным веществом, будь то какая-то жидкость или земля, камень или песок, различные газы, сколько для описания изначальных, так сказать, нормальных свойств этих веществ. Ведь вода всегда остается водой, камень – камнем. Поэтому через соответствующие заклинания можно «обратиться» к исследуемому предмету и через магию «указать» ему на необходимость принятия нужной ворожителю формы. Да, кусок льда гораздо проще просто нагреть, чтобы он перешел в жидкостное состояние. Но, в качестве интересного опыта, можно «заставить» льдинку сделать то, о чем я только что говорил.

– Так-так-так. И какое же заклинание подошло бы в нашем случае? – господин Стеллий с уважением смотрел на Кирита.

Кирит произнес необходимую формулу, направленную на придание веществу, в каком бы состоянии оно в рассматриваемый момент времени не находилось, его естественных формы и свойств.

– В точку! – воскликнул господин Стеллий, – Учитесь, господа студенты. Помимо вашей внутренней силы необходимо выработать в себе еще и способность здравомысленно рассуждать о природе окружающих нас вещей.

– Гораздо интереснее, – продолжал польщенный и одновременно с этим смутившийся Кирит, – было бы найти способ научиться полностью изменять внутреннюю структуру веществ, преображая одно в другое. Но не знаю, возможно ли такое вообще.

– Да. Над этим бьются давно и упорно великие умы. Но результатов пока нет. Впрочем, это тема отдельного занятия. Кирит, – господин Стеллий наклонился к самому уху Кирита и тихо, чтобы никто, кроме ученика не слышал его, прошептал, – Ты как? Попробуешь воплотить в жизнь то, о чем только что всем рассказал? Сможешь прикоснуться к источнику?

Кирит отрицательно замахал головой.

– Хорошо. В следующий раз, – также тихо проговорил господин Стеллий, – Ступай к остальным. Но помни. Не попробовав сделать что-то, результата не добьешься. Иди, мой мальчик. Ты молодец. Ты очень порадовал старика, – он похлопал уходящего Кирита по плечу, – Марк? Попробуешь еще раз? – пригласил он Марка.

Марк, проходя мимо двигающегося навстречу Кирита, незаметно для наставника ощутимо ткнул сокурсника в бок.

– Убогий выскочка, бессильный калека, – зло прошипел он сквозь зубы.

Кирит не обратил на его слова никакого внимания. Прошел к группе и занял место за спинами учеников.

– Да, господин Стеллий, я готов, – Марк занял свое место возле учителя.

– Ну, что ж. Посмотрим, получится ли у тебя в этот раз. Приступай.

Марк зачем-то напрягся, прикасаясь к источнику. Господин Стеллий, следивший за ним, хотел было остановить ученика, но не успел. Марк произнес подсказанное Киритом короткое заклинание, и неожиданно для всех стеклянная глыба словно взорвалась. Большая куча песка, вновь образовавшаяся из распавшегося стекла, разлетелась в разные стороны, при этом осыпав собой и Марка, и господина Стеллия с головы до ног.

– Ох, Марк, – вздохнул отряхивающийся наставник, – Тебе же подсказали, что нужно зачерпнуть совсем немного силы. А ты… Это был перебор.

Марк выглядел растерянным. Он явно не понимал, что только что сотворил, как это вообще у него получилось.

– Так. Кто будет следующий? – спросил господин Стеллий, невидимым для всех способом сгребая рассыпанный повсюду песок в единую кучу.

– А пусть Кирит попробует, – ехидно предложил Остлин, друг Марка, – У него должно все получится без перебора.

Все засмеялись, глядя на раскрасневшегося Кирита. Он молчал и смотрел в землю.

– Так. Потише, друзья мои, – восстановил порядок господин Стеллий, – Остлин, вперед, – приказал он.

– А что я? Почему именно я? – обиженно протянул парень, – Как что, так сразу Остлин.

– Так. Давай без вопросов. Сейчас твоя очередь. Я так решил…

Оставалось чуть меньше половины из тех, кто уже выполнил задание преподавателя. У каждого с переменным успехом получалось создать ту или иную корявую фигурку из песка. Зато разрушали ее все с необычайной легкостью, воспользовавшись предложенным Киритом заклинанием.

Спереди и правее от Кирита, в одиночестве переминающегося на неглубоком снегу, покрывающем внутренний двор под открытым небом, стояли несколько учеников, уже прошедшие проверку своих практических умений. Возглавляли их Марк и Остлин. Была среди них и Коллин. Дети из богатых семей не смотрели в сторону бывшего раба, но говорили о нем, даже не стараясь не быть услышанными им.

– Нет, вы видели? – спрашивал всех своих товарищей Марк, – И это жалкое подобие недомага будет всех нас еще чему-то учить?

– Этому книжному червяку пора бы указать его место, – поддакнул Остлин.

– Не понимаю, – проговорила Стелла, – Почему наши преподаватели до сих пор возятся с этим неспособным? Я ни разу не видела, чтобы он хоть немного прикасался к источнику. Вот и сегодня. Господин Стеллий даже позволил ему не выполнять задание. Откуда такая привилегия?

– Действительно, – Остлин сплюнул в снег, – Непонятно, почему учителя тратят на него такое же время, что и на нас. Какая польза от недомага, не умеющего сдвинуть с места тростинку?

– Ну, что ты, Остлин? – проговорила Коллин, и Кирит, услышав ее голос, вздрогнул, – Может, ты слишком придирчив к нему? Посмотри, сколько пользы от его зубрежки. Даже ты, Марк, уверена, никогда бы не догадался сделать так, как это предложил недомаг. Может, иногда стоит обращаться к нему за дельным советом?

– Ха-ха-ха, – засмеялся Марк, – Да я лучше посоветуюсь со своей кухаркой, как правильно приготовить бычьи яйца.

– Кстати, о яйцах, – заметил Остлин, – Вы же в курсе, что «этот» не только недомаг, но и недочеловек.

– Ты про отсутствие у него… – Стелла не договорила, мерзко захихикав.

– Уродца, – зло выговорил Остлин, – еще когда он был рабом (вы же знаете, из каких таких сословий он здесь нарисовался), помимо его славных яичек, лишили кое-чего еще, что уж точно не позволяет причислить его к мужскому полу.

– О-о, – протянула Коллин, – Теперь я понимаю, почему недомаг-недомужчина так ни разу и не сумел проявить своих магических качеств. Его бывший хозяин позаботился о том, как правильно отсечь бедолагу от источника.

Все весело засмеялись. Кириту было все равно, что говорят о нем другие. Он и сам порой думал о себе что-то похожее. Но тут его бросило в озноб. Он впервые услышал легкий смех Коллин. Она же никогда не смеялась прежде, даже не улыбалась никогда, а тут… Мысль, что эту серьезную девушку смогло рассмешить исключительно его позорное увечье, очень расстроила Кирита. Но еще больше эта мысль разозлила его. Кирит не смог бы вспомнить, сколько раз в жизни и на что ему приходилось по-настоящему злиться. Но в этот миг он был зол одновременно на все и вся: на своего бывшего хозяина, на себя, на однокурсников-насмешников, на мир вокруг него. Ему стало тяжело дышать, перед глазами поплыли разноцветные круги. Бездумно он побрел в противоположный конец двора, подальше от этих зубоскалов. Он хотел остаться в полном одиночестве. Ему стало невыразимо обидно за себя. Обидно? Кирит с некоторым удивлением подумал, что он впервые за все время пребывания в школе ощутил это чувство. Бывало, он расстраивался по разным причинам. Но чтобы обижаться на самого себя… Нет, такого раньше он не испытывал. Раньше он вовсе не обращал внимание на насмешки над собой. Пока не услышал, как смеется Коллин. В раздумье он прошел мимо господина Берта, со стороны наблюдавшего за уроком, который проводил его товарищ. Господин Берт сочувственно покачал головой, не одобряя поведение жестокой молодежи, но не остановил Кирита.

Кирит подошел к стене. В одном ее месте снега скопилось немного больше, чем в других местах. Он бесцельно стал ворошить ногой небольшой сугроб. Через несколько секунд на поверхности показался какой-то шар. Кирит наклонился и поднял его. Это оказалось большое осиное гнездо, с прошлой осени намертво запечатанное со всех сторон ее владелицами. Кирит разломал гнездо пополам. Внутри покоились в глубокой спячке опасные полосатые создания. Кирит с горечью смотрел на замерзших ос. Вдруг он что-то услышал. Нет. Не так. Не услышал. Почувствовал. Почувствовал, что в этих маленьких замерзших тельцах еще теплится жизнь. Ему страстно захотелось прикоснуться к этой ускользающей жизни. Он никогда прежде не замечал в себе способности взаимодействовать с насекомыми. С крупными и мелкими животными, с птицами это удавалось ему легко. Как это было? Он всегда мысленно старался прикоснуться к чему-то такому теплому, что, как он всегда чувствовал, исходит от живых существ. И тогда это соприкосновение словно бы начинало согревать его самого изнутри. После этого Кирит, опять же мысленно, перенаправлял уже свое тепло в того животного, с кем ему хотелось войти в контакт. И контакт всегда случался. Кирит не мог объяснить происходящего, но после этого любой зверь, домашний или дикий, выполнял то, что от него хотел человек. Понимая, что нечестно лишать животное его воли, Кирит никогда не использовал свою способность во вред тому существу, с кем входил в своеобразное общение. Ну, а что теперь? Да какая разница, подумал Кирит. Насекомые такие же живые существа, как и остальные. Он сконцентрировал свое внимание на всех осах сразу, пытаясь уловить их еле заметное внутреннее тепло. Через минуту понял, что половина осиного сообщества мертва. Но у другой половины еще мог быть шанс отогреться по весне, когда солнечный свет разогреет землю, если бы он так необдуманно не разломал их гнездо, почти не пропускающее холод внутрь. Кирит усилил ментальный посыл к оставшимся очагам жизни, направляя воображаемое тепло своего организма в сторону холодных телец. И, о, чудо! Штук двадцать полосатых хищниц засеменили лапками и усиками, задвигались, расправляя крылышки. Не вполне понимая, что делает, Кирит силой мысли указал осам необходимое направление.

Небольшой рой ос (в такое-то время года, в такую-то погоду!) пронесся мимо пораженного увиденным господина Берта. Маг в немом ступоре наблюдал, как маленькие бестии набросились на группу учеников, безжалостно жаля их, куда придется. Занятие прекратилось. Вскрикивая от внезапной острой боли, размахивая руками, учащиеся в панике бросились врассыпную, пытаясь скрыться от неизвестно откуда свалившейся на них напасти.

Через минуту во внутреннем дворе остались лишь господин Стеллий, господин Берт и Кирит, растерянный от совершенного. Господин Стеллий ментально переловил всех ос. Со стороны это выглядело так, будто мельтешащее в воздухе насекомое вдруг накрыла невидимая рука, которая мгновенно раздавила, сплющила тщедушное полосатое тельце, позволяя маленькому трупику свободно упасть на заснеженную землю.

– Н-да. Ты видел, Берт, что творится? – господин Стеллий поприветствовал своего товарища, проходя мимо него, – Откуда здесь могли взяться осы? Да еще и в это время. Чудеса, да и только. Кирит, на сегодня мой урок закончен. В следующий раз увидимся по расписанию.

Он зашел внутрь здания.

– Кирит, – обратился к ученику господин Берт, – Знаю, следующий урок у тебя через час. Я хочу поговорить с тобой. Пойдем ко мне в комнату.