Смертельная схватка

Хотел выстрелить Реммету в плечо, чтобы заставить его быть более сговорчивым, но, к своему ужасу, вместо хлопка и вспышки от пороха услышал лишь щелчок колесцового замка. Проверил пистолет: он оказался заряжен, попробовал снова. Вновь осечка.

– Не понял… – Йелло достал второй пистолет, нацелил Реммету в плечо и нажал на спусковой крючок, но выстрела вновь не последовало, – какого чёрта?

Пребывавший в полнейшем смятении, егерь опустил пистолет. И тут же свой зарядил Реммет. Кивнул на факел Йелло, после чего тот опустил его на землю.

– Тут нет ничего сложного, чтобы понять. И черти с домовыми не виноваты. Я просто сломал колесцовые замки на твоих пистолетах. Надеюсь, ты понимаешь, почему?

– Ты догадался раньше? Но как? – пребывающий в смятении и огорчённый Йелло опустил взгляд.

– План у тебя глупый был с самого начала, в голосе чуялась фальшь. Ты сумел заговорить меня, пока досюда добирались. И боги знают, что случилось бы потом. Но истина перед моими глазами проявилась позже: в тот самый момент, когда ты показал ружьё. У Грилло Уандо родных детей не было никогда, потому как он всем известным бабником был. А если спиногрызов и имел, то только внебрачных. Но признать родными, усыновить и, уж тем более, отдать кому-то своё ружьё… Это точно не про него. Согласен, Йелло? – довольный Реммет ухмыльнулся.

– Признаться, я вообще его почти не знал… – вздохнул егерь.

– Не хочешь палиться – не нужно было высовываться. Уандо был егерем известным. Часто брал заказы от церкви и убивал своих коллег, которые клали наших. Я был с ним знаком ещё когда юнкером учился. Нас с учителем часто отправляли передавать ему награду за выполненный заказ. Тогда-то у него это оружие и увидел. Я, конечно, могу предположить, что ты это ружьё отнял у того, кто его убил. Но первое подозрение, хочешь – не хочешь, падёт на тебя. Увы, все уже давно знают, что ты убийца. Имя твоё и приметы никому не известны, но вот ружьё у него было такое, что грех самому с таким не ходить. Поэтому я, отправляясь сюда с тобой, был предусмотрителен, испортив пистолеты. С другой стороны, что ты и тот парень, убивший Грилло, один и тот же человек, я сомневался до последнего. Так что спасибо за то, что ружьё показал. Это всё прояснило

– Жаль… – покачал головой егерь, – ты наверняка бы получился хорошей наживкой.

– А из тебя выйдет вкусное лакомство для василиска, – улыбнулся Реммет, но потом резко нахмурился и рявкнул, – Повернись спиной! Руки за спину!

Йелло повиновался, инквизитор отобрал у него бечёвку, завязал ему руки. Поразило Реммета в этот момент то, что егерь не сопротивлялся, не ныл, не молил о пощаде, а всё принимал спокойно и не психовал.

«Интересно, что у него сейчас на уме и в душе?» – спросил про себя инквизитор, пока завязывал руки: «Может быть, надеется сбежать? Думает, что сможет улизнуть и от василиска, и от меня? Неужели уверен, что сможет спастись? А, может, просто смиренно принимает судьбу, подготавливая себя к грядущей страшной гибели? Или кается за свои грехи перед богами, мысленно вспоминает отца с матерью и просит прощения за проступки? Если последнее, то пусть с миром на тот свет отправляется. Если же нет, то не может быть достойным человек, который убил своего брата по оружию, земляка к тому же так подло и бесцеремонно, как это сделал Йелло, воткнув нож в горло спящему Грилло, да ещё и не покаялся за совершённое преступление?»

Когда Реммет перевязал ему руки, то повернул в обратную от входа сторону и сказал:

– Самое время идти навстречу судьбе, егерь. Авось, не попадёшься василиску и выживешь… Как думаешь?

Внезапно в глубине тоннелей послышался жуткий, глухой и отдававшийся эхом от стен рык. Ноги инквизитора будто ватными стали, а у Йелло глаза от ужаса чуть из орбит не вылезли, настолько широко он их открыл. Потом приводящее в оцепенение шипение, от которого шли мурашки по коже. А дальше тишина, заставлявшая бояться ещё больше и с ужасом вглядываться в тёмные коридоры, освещаемые лишь светом одних только факелов.

– Если выживу, Реммет, знай, что я тебя найду и убью! – прошипел Йелло.

– Факел не дам, – прошептал инквизитор, – не заслужил.

– Да подавись им! Я и не просил.

– Вот и славно, – отвечал инквизитор, – игра со смертью для тебя начинается, – пнул его, – беги, Йелло!

Тот, что есть мочи, рванул вперёд и в мгновение исчез во тьме подземелья.

Реммет ещё пару секунд глядел во тьму, потом развернулся и ринулся к выходу. Нарастающая громкость рыка из непроглядных глубин подземелий подстёгивала его не хуже кнута, заставляя бежать без оглядки ещё быстрее.

Когда добежал до двери, вздохнул: вот оно – спасение. Самое время выбираться. Но уже буквально через секунду облегчение сменилось ужасом, досадой и тревогой. Реммет к своему горю и глупости забыл, что Йелло запер внутреннюю дверь на замок, оставив ключ у себя. До этого не шумевший, дабы не привлечь внимание василиска инквизитор с горечью осознал, что замок придётся отстрелить. А тварь могла поползти на звук выстрела, и тогда встреча с собственной погибелью будет неминуемой.

Огляделся. Вроде никого. Помотал головой, не желая делать задуманное, а прицелился и сделал выстрел, но, к своему несчастью, обнаружил, что замок пуле не поддался.

“Дурак ты, Реммет…” – проговорил про себя инквизитор, обрушаясь тому, что ключ от двери был у Йелло, а он бегал с ним где-то в глубине подземелья, умоляя судьбу не попасться василиску. И если тот его сожрёт, то инквизитору придётся доставать ключ из кишок змея. А для этого его сначала нужно убить. Либо придётся найти другой выход на поверхность, если, конечно, он вообще существует. В любом случае ни один из вариантов не является наиболее безопасным, так что инквизитор и так, и сяк рисковал.

Выстрелив в замок вновь из второго пистолета, но ничего не добившись, Реммет побежал по коридорам в поисках выхода или егеря. Надежда встретить Йелло была, но очень маленькая. И чёрт с ним, что так подло поступил с инквизитором. Коли отдаст ключ, может живым и здоровым катиться на все четыре стороны и даже попытаться отомстить, если сил и смелости хватит.

Ему бы двигаться медленно, дабы не напороться на чудище, но инквизитора подстёгивал дикий, первобытный страх, не дававший мыслить рационально. И чем больше он слышал странных, необъяснимых звуков во тьме, тем быстрее терял рассудок. Иногда, конечно, Реммету удавалось взять себя в руки, но с каждым новым рыком или шипением он всё более безумнее становился от того ужаса, что следовал за ним по пятам. А что случится, если встретятся…

Вдруг инквизитор услышал истошный вопль неподалёку. «Йелло!» – мелькнуло у Реммета в голове. И он бы рад подумать, что это галлюцинация, но более реалистичным казалось то, что егеря уже сожрал василиск. И тут инквизитор окончательно был задавлен чувством ужаса, что и свёл его с ума окончательно. И Реммет, словно трусливый заяц, подстёгиваемый инстинктом самосохранения и забывший про рассудок, ринулся по тоннелям стрелой, не оглядываясь и не отвлекаясь ни на что.

Внезапно он снова увидел ту же дверь и обречённо вздохнул: он бежал по тоннелям кругами. Потом добрался до стены с кровью, убедившись ещё раз, что окончательно заплутал.

«Остановись, отдохни! Переведи дух!» – сказал себе Реммет, всеми силами пытаясь восстановить здравомыслие, подавляемое доводящим до дрожи ужасом. Так бы, может быть, и сделал, но вдруг нашёл на полу сапог от экипировки Йелло. Это явно говорило о том, что про ключ теперь можно и не вспоминать. А ещё и тварь эта где-то поблизости. Далее по коридору красовались обрывки одежды, пятна свежей крови – очевидно, это всё, что осталось от горе-егеря. «Такая глупая смерть…» – вздохнул инквизитор: “А что мне-то теперь делать? Так же глупо помереть?”

Внезапно вновь услышал рык василиска, всё больше доводящий до дрожи.

Тут и осознал одну вещь: акустика пещеры была таковой, что точное расстояние до василиска определить было невозможно. Он мог быть очень далеко, но и совсем близко. Всё зависело от того, мимо какого перекрёстка он мог проползти. Там могли соединяться тоннели как длинные, так и короткие. Через последние звук способен дойти быстро, а сам василиск мог поползти по тоннелю длинному. Вот и гадай теперь, где эта тварь.

Реммет продолжил путь.

По пути вспомнил слова своего первого учителя ремеслу инквизиции отца Бранта: «Не сам ужасный исход пугает, а ощущение его скорого, возможного наступления…» И он был чертовски прав. И от того же Реммет уже готов был умолять василиска появиться, лишь бы ощущения удушающего страха и грядущей незавидной гибели оставили его в покое.

Несколько раз он в оцепенении останавливался, вглядываясь в темноту, ибо в тусклых языках пламени от факелов ему мерещилась тень от силуэта змея. Благо, всё это либо мерещилось, либо было вполне объяснимой игрой света.

Реммет продолжал бежать по коридорам и не мог понять, куда двигаться дальше. Нечем было оставлять отметки – если чиркать по камню дагой, царапины было легко не заметить в темноте при свете факела. А ещё не было нити, которую можно оставлять за собой. И чем дальше инквизитор бежал, чем больше понимал, что плутал, тем больше ощущал серьёзную потерю сил и осознавал: он окончательно заблудился. Ужас и смятение всё больше превращались в апатию. Инквизитор уже готов был сдаться.

Но даже в таком состоянии смог пройти несколько часов. Кстати, как оказалось, после привыкания звуки, издаваемые василиском, казались уже не такими страшными. Всё ещё подстёгивали, но уже не заставляли метаться во все стороны, как ужу на сковороде.

Наконец, когда уже готов распластаться без сил прямо на полу, почувствовал в затхлом, застоявшемся воздухе дуновение ветра и запах ночной свежести.

Побежал по коридору, запах становился всё отчётливее, ветер всё сильнее. Ускорился, пока не увидел вдали тусклый тёмный цвет. Это был тот самый выход.

Окрылённый такой удачей, Реммет ринулся вперёд, будто кошка, увидевшая добычу. Ему повезло выжить, переиграть егеря-мошенника, да и рыка василиска уже не было слышно позади. Осталось только отбежать на безопасное расстояние.

И вот! Разливаясь звонким хохотом, инквизитор вылетает из тоннеля и начинает жадно вдыхать воздух на поверхности. В бессилии падает на колени, бросая рядом снаряжение и уже почти потухший факел, ложится на бок и перестает двигаться. Уткнулся горячими от долгой беготни лицом, руками в мокрую глину. Из-под неё выглядывали только половина рта и одна ноздря, но и ими Реммет умудрялся дышать так глубоко и быстро, что горло от холодного воздуха сильно заболело как будто при пневмонии.

Инквизитор поверить не мог, что остался жив. А ведь всё, казалось, против него! Иной бы отчаялся и сдался, но не Реммет. Он переиграл смерть. Как ему казалось, ловко и виртуозно. Ещё благодарил богов, неожиданно почувствовав сейчас ангелов над головой. Это точно они постарались. Иначе Реммет бы точно погиб.

Устало развернулся с живота на спину и взглянул на небо. Если спускались они в это проклятое подземелье с Йелло с наступлением сумерек, то сейчас была глубокая ночь. Небо ясное, и на нём было хорошо видно солнце и луну – большую, как казалось, идеально круглую, холодную, голубую и невероятно чарующую. Инквизитор смотрел на неё с упоением, одновременно наслаждаясь тихим треском сверчков и холодным, свежим воздухом, приятно обволакивающим нагретые беготнёй лёгкие внутри. Последнего в этих пещерах с затхлым воздухом, со всей тамошней духотой не хватало больше всего.

Чуть ещё повалявшись, Реммет встал: пора было идти. Но сначала огляделся и увидел, что находится в глубоком карьере явно человеческого происхождения. Здесь добывали глину для строительства. Накопали основательно, но, видимо, из-за василиска перестали сюда приходить, как рассудил инквизитор. Интересно только было, почему не попробовали убить змея, пока тот был на поверхности.

Этот вопрос быстро отпал сам собой. Внимательно осмотрев глину, Реммет понял, что оказался в самой настоящей братской могиле. Тут тебе и кучи костей людей, животных, а если принюхаться, то от них несло вонью полуразложившихся кусков мяса, что не успел доесть василиск. Помимо тут ещё лежали остатки доспехов, оружия и снаряжения тех, кто, вероятно, пытался убить чудище, но не смог. Да увидев такое, сюда ни одна армия континента не сунется. Вот и жил здесь преспокойно василиск, мясом скотины объедаясь, да человеческие косточки обгладывая.

А ещё тут была чешуя змея, которую тот недавно сбросил. Инквизитор ужаснулся размерам твари. Это был не обычный василиск, а чудовищный исполин, огромной длины шагов пятьдесят-семьдесят и головой размером с большой сундук, где пираты обычно золото хранят.

«Не дай боги с этой тварью встретиться…» – подумал Реммет и понял, что слишком уж засиделся посреди всей этой кучи костей в глине. Самое время было ретироваться.

Инквизитор поспешил исполнить задуманное. Подбежал к краю, да давай карабкаться. Но всё было тщетно. Реммет постоянно соскальзывал вниз по скользкой глине. Виноват был дождь, прошедший буквально за час-полтора до того, как инквизитор шатался по подземельям. Он намочил глину, и теперь из-за дождя она стала скользкой, как лёд.

Восемь попыток сдвинуться предпринял Реммет, и все оказались тщетными. На девятую он решил идти на приступ медленно, стараясь уткнуть носки ботфортов в глину.

И, о, чудо! Медленно, но верно инквизитор таки начал выбираться из карьера. Осталось совсем чуть-чуть, и…

Внезапно Реммет получил мощный и тяжёлый удар в корпус, отчего буквально отлетел вглубь карьера, попав в кучу людских останков и тут же вскрикнул от невыносимой адской боли: одна из рёберных костей мертвецов впилась ему в живот.