Самая Средняя Школа

Демон покрутил рогатой головой, и вокруг него появилось интерактивное голографическое меню, которое молодые люди принялись изучать. И Лиза тоже, почти поверив, что все происходящее – лишь организованная кем-то игра. Только Клим понимал, что видимость игрового интерфейса создана для того, чтобы не пугать их реальностью происходящего.

– Итак, легенда игры следующая, – продолжила Антонина Васильевна. – Дети одного из высших миров случайно попали в проекцию мира нашего и играя рвут мировые линии, разрушая при этом сам мир. Прогнать их из этой проекции можно, только если изменить что-то из того, чего они в данный момент касаются.

– С этого места поподробнее, – попросил Максим.

– Сейчас они бродят по проекции исторического кабинета нашей школы. Если вы сможете направиться туда и что-нибудь изменить в ней, то они вас почувствуют, и это чувство будет для них очень неприятно.

– И они уйдут? – спросил Максим.

– Есть такая вероятность.

– Легче легкого, – сказал Максим, направляясь к двери. – Сейчас я там все разнесу.

– Не так все просто, – остановила его Антонина Васильевна, – во-первых, менять нужно не в самом кабинете истории, а в его проекции. Фактически, вы сейчас попадете в человеческую историю, которую нужно будет изменить.

– Ух ты! – воскликнул Максим, которому грандиозность этой задачи нравилась куда больше, чем перспектива перевернуть несколько столов.

– А во-вторых? – спросила Даша, которая уже обзавелась очками и короткой стрижкой.

– А во-вторых, в изменении истории обязательно должны участвовать Клим и Лиза.

– Почему? – спросили вместе Даша и Лиза.

– Сама толком не могу объяснить, но примите как факт, Лиза и Клим – ключ к этой игре, – ответила Антонина Васильевна.

Даша передернула плечами, значимость подруги в этой истории казалась ей сильно преувеличенной. Гунара тем временем закончила изучение холодильника.

– Достаточно примитивный нагревательный прибор, – сказала она. – Тепло отдается помещению, а холод остается в камере.

Даша хотела было что-то возразить, но Максиму не терпелось начать играть.

– И как мы в эту историю попадем? – спросил он.

– Будите Данталиона, – дала распоряжение Антонина Васильевна.

Ботис выключил интерактивные панели, которые до сих пор летали вокруг него, и кончиком хвоста пощекотал Данталиона за ухом. Тот сразу встал, отложил в сторону тетрадь, подбросил монетку, неизвестно откуда у него взявшуюся, поймал ее и решительно направился к выходу из учительской. Ботис жестом предложил всем последовать за Данталионом, и сам вышел последним.

– Только у меня не так много времени, – выходя сказала Даша.

– А вот у меня его завались, – заметил Максим. – Тут, может быть, повеселимся.

– А я хочу вернуть маму, – хмуро произнесла Лиза, смотря себя под ноги.

Клим тоже хотел вернуть родителей, но он все более отчетливо понимал, что речь идет о большем – о спасении всего их мира. И постоянно меняющийся облик Даши не позволял забыть об этом. Юноша подумал еще и о том, что разворачивающиеся события все больше походили на очередной фантастический блокбастер о несостоявшемся конце света. Через сюжеты о спасении мира, как и о расследовании убийства, люди мельком заглядывают в пугающую бездну, к которой их странным образом влечет.

Вся компания пересекла коридор и вошла в кабинет истории вслед за решительно шагающим Данталионом. Не прекращая движение, он прыгнул вверх и словно за какие-то невидимые нити потянул за собой всех остальных.

***

Кабинет истории исчез и все оказались в странной, как будто нарисованной, белой комнате. В ней не было никакой мебели, а вместо потолка и стен – несколько линий, обозначающих их. Даже пол только угадывался по тому, как расположились на нем присутствующие.

По большому счету, там нечего было разглядывать кроме самих себя. Правда, Даша опять стала такой, какой и была до начала превращений. Благодаря такому возвращению эта странная комната стала казаться Климу и Лизе безопасней и родней, чем меняющийся мир, из которого они только что выпрыгнули. И они не сразу заметили стоящую к ним спиной фигуру в белом лабораторном халате. Когда же человек к ним обернулся, то они с удивлением узнали в нем преподавателя математики Константина Кирилловича.

– Удивлены? – спросил учитель – Ну, а как вы хотели попасть в мир проекций? Только через математику, самую абстрактную из наук. Но я вас не пропущу без вопроса, как вы понимаете.

Молодые люди переглянулись и собрались, как в классе перед опросом.

– Математика порождает миры, вложенные друг в друга как матрешки. То, чего нельзя в меньшем мире, можно в большем. Каждый запрет порождает новый мир, в котором этого запрета нет, – произнес Константин Кириллович.

– И у подростков так, я читала, – вставила слово Гунара. – Чем больше им запрещаешь, тем сильнее у них желание нарушить запрет.

– Да. Сначала был мир только натуральных чисел, но нельзя было из меньшего вычесть большее. В мире каких чисел этого запрета уже не существует? – задал вопрос учитель.

Клим знал ответ, но по обыкновению промолчал.

– Отрицательные, – предположил Максим.

– Целые, – ответила Даша.

– Все верно. Целые, которые в отличии от натуральных могут быть и отрицательными, и в которые входят натуральные числа тоже, – сказал Константин Кириллович.

Даша и Максим дали друг другу пять.

– Потом выяснилось, что при делении некоторых целых чисел не получаются тоже целые числа. И опять возникла необходимость расширения. Как стал называться новый мир чисел?

– Эти … дробные, – опять первым предположил Максим.

– Рациональные, – ответила Даша.

– Все верно. Но потом оказалось, что рациональные числа не могут быть квадратными корнями некоторых рациональных чисел. И появились числа?

Даша с Максом не могли вспомнить. Клим знал, но по своей привычке отвечал про себя, и только шевелил губами. На него посмотрела Лиза, и он сказал вслух.

– Иррациональные.

– Я так и подумала, – тут же подтвердила Даша.

– Да, это мои самые любимые, – мечтательно протянул Константин Кириллович. – А еще есть и трансцендентные – еще более иррациональные. А потом оказалось, что нельзя брать квадратный корень из отрицательного числа. И появились …. ?

– Комплексные, – уже не выжидая ответил Клим.

– А потом пришло время для какого запрета и ограничения?

Наступила пауза, во время которой сквозь белые стены все больше и больше становился видимым реальный кабинет истории. Он постепенно возвращался. Гунара, Ботис и Данталион смотрели на молодых людей, не вмешиваясь. Это был не их экзамен.

– Клим!? – воскликнула Лиза.

Теперь уже все смотрели на юношу, который от такого внимания вообще с трудом мог думать.