Энэр

Энэр
Андриан Ладан

Роман «Энэр» – художественное произведение в стиле научной фантастики, в котором переплетается многое: суровая критика системы власти, предложения по исправлению общественного устройства, поэзия, фольклор, приключения, осмысление и переоценка нравственных ценностей, космологические гипотезы и прочее. Многие обстоятельства, изложенные в романе, имели реальную основу.Однако, было реальным и то, о чём Вы даже не догадываетесь!

Энэр

Андриан Ладан

© Андриан Ладан, 2021

ISBN 978-5-0055-1715-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Вселенная расширяется. Жизнь развивается. Познания углубляются. Совершенствуются технологии. Оздоровляется общество.

То, что раньше воспринималось вымыслом и сказкой, высмеивалось вздором и чушью, клеймилось прожектёрством и утопией, по прошествии времени стало реальностью.

Ковёр-самолёт, блюдечко, на котором видно то, что происходит далеко, сани и печь, подчиняющиеся слову человека, подводная лодка… – не перечислить всего дивного, что человек выдумал в пустых грёзах, не предполагая, что фантасмагория когда-то может воплотиться.

Человеческая мысль, уподобляясь Богу-Творцу, делает чудеса реальными! Однако, если экстраполировать линию развития в будущее, что там увидим?

Конечно же: космические города и яхты, полёты к другим звёздам и галактикам, несметные богатства вселенной, новые химические элементы, новые их соединения, дающие фантастические свойства!..

А на Земле: управление климатом, усмирение разрушительных стихий, и там, где были пустыни, ледники и голые скалы, раскинутся райские сады, частично оставив прежнее безжизненное контрастным украшающим интерьером, те же райские сады – под водой и на воде.

А как же рай – тот самый, о котором человечество грезило испокон веков? Вот именно! Мысль человечества беспредельна, и то, что грезилось веками, когда-то станет реальностью – даже если рай не был сотворён Богом, то человек, уподобившись Богу-Творцу, создаст его сам!

Создаст и соберёт в него души, достойные уважения, – не тех, кто растратил свой короткий, но бесценно дорогой земной отрезок впустую в дремотном дурмане «сонной державы, что раскисла, опухла от сна», не тех, кто «оставил позади себя мрак, воплощённый в своём образе», не тех, кто увяз в мелочных меркантильных интересах, пусть даже в огромных суммах, а тех, кто признал для себя приоритетными интересы родного общества, интересы всего человечества! А каким будет человеческое общество?

Александр Сергеевич Пушкин, в жестокий век «главою непокорной» восславивший свободу и волю, сокрушительно клеймил тиранию!

Вослед ему Лев Николаевич Толстой также отмечал с осуждением: «Люди считали, что священна и важна не красота мира Божия, данная для блага всех существ, – красота, располагающая к миру, согласию и любви, а священно и важно то, что они сами выдумали, чтобы властвовать друг над другом!»

Позднее Михаил Афанасьевич Булгаков прорицал:«Всякая власть является насилием над людьми, и настанет время, когда не будет власти кесарей… Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть!»

И верится, что человечество, действительно, достигнет-таки такой высоты развития общества, где не будет ни малейшего угнетения, где будет полная свобода, ограниченная только здравым смыслом, – живи, как тебе хочется, но (!) не мешай другому в этом!

Вопрос лишь в том: когда достигнет? То ли через век, то ли через миллион веков? И ответ зависит от нас самих: хотим ли мы, чтобы наши дети жили в благодатном обществе или после нас хоть трава не расти?!

А ведь так хочется, чтобы дети жили лучше нас! Чтобы вздорные человекообразные не отбирали у них детей, как отбирают у нас, чтобы алчные столоначальники не устраивали пожары и грабежи в целях спекуляции детьми, землёй, имуществом, полномочиями, чтобы полиция и суды привлекали их к ответственности, а не создавали видимость защиты прав народа, когда на самом-то деле прессуют народ в угоду тех самых зарвавшихся столоначальников, чтобы высшая власть, если уж таковой не избежать, была в руках народа, а не в лапах узурпаторов!

Ах, как же хочется, чтобы дети жили в благодатном обществе!

Если и в наше время находятся Достойные, которые тем богатством разума, коим одарила их Природа, одаряют всё человечество, то в благодатном обществе, несомненно, каждый индивидуум найдёт оптимальное применение своим способностям, и каждый будет по-своему ценен для общества, ведь по отдельности мы, как и пчёлы, выжить не сможем, а в благодатном обществе шанс не пройти бренный путь впустую у потомков будет выше.

Следовательно, наше время, в коем проще скатиться в преисподнюю, о которой умолчу, даёт замечательную возможность, не страшась распятий, не страшась одиночного противостояния лютой своре человекообразных, прилагая максимум усилий по продвижению общества на пути позитивного развития, войти в легион Достойных!

Но пасаран!

Энэр

Хмарь одеялом нависла,
Смога першит коромысло,
Серость одежд
Не внушает надежд
Приближения к истине смысла.

Приближение к истине смысла
Манит, словно несбыточный сон:
Разыгралась звезда и затихла,
Но последовал звёзд легион!

Глава I

И когда звёзды взорами будут пасти…

Казалось бы, что была пустота… Полная пустота!.. Но это только казалось, потому что на самом деле даже и пустоты не было… И вакуума не было… Абсолютно ничего!!! И даже выражение «на самом деле» здесь вообще неуместно, поскольку быть не могло и того, что на самом деле…

Он оказался в полной темноте, но, постепенно привыкая к ней, заметил далёкие крапинки звёздочек…

Кроме далёких звёздочек не было больше ничего, и стало одиноко, и холодно, и захотелось приблизиться к тем звёздочкам, чтобы обогреться. Это смутное желание мелькнуло безо всякой надежды на воплощение и, казалось, угасло, но притаилось где-то в потаённых уголках сознания – притаилось и тлело…

Тлело долго, согревая крохотной надеждой, пока не почудилось, что крапинки растут. Тогда желание проявилось вновь, вспыхнуло, и звёздочки, и впрямь, стали приближаться…

Но росли они медленно, однако и он никуда не спешил. Звёздочки становились всё ближе, всё ярче, а затем показались еле видимые облака туманностей, но звёзд становилось всё больше, и размытые туманности затмились их сиянием…

Он уже приметил, что звёзды движутся в одном направлении, сливаясь в сплошной поток… Течение не было тесным, можно было плыть и против него, и поперёк, но двигаясь, как все, он сам себя уже стал ощущать такой звёздочкой, стремящейся куда-то туда…

Звёзды плыли, и он плыл… Попытавшись было плыть с опережением, он ощутил недовольство и приструнил себя… Но вдруг услышал слова: «Я на Бога смотрю по-иначе: не склонившись в поклоне, а прямо. Принимаю всё то, что назначил, но вакутою прусь упрямой…»

Несколько звёздочек шарахнулись туда-сюда, но восстановили свой прежний путь.

Он присмотрелся туда, откуда доносился голос, и осознал, что вновь плывёт не так, как все. Вновь возникло ощущение недовольства, но на сей раз он уже проигнорировал его. Проигнорировал, но стал воспринимать взгляды, обращённые на него. Недовольные взгляды проплывали мимо, а он плыл куда-то не туда…

В отдалении виднелась ещё одна звёздочка, плывшая не туда, но, видимо, сдалась влиянию укоров и слилась с потоком…

Значительно позднее показался едва уловимый туманный берег на краю звёздного потока, а на нём кто-то восседал в сверкающем серебром одеянии. Общий поток тотчас утратил интерес для него. Этот кто-то чудился значительно важнее, чем неясная общая цель, и появилось желание приблизиться к нему – и берег стал приближаться. Другие звёзды удивлённо оглядывались…

Восседающий приметил его и поманил сверкающей рукой:

– Торопишься к цели иль здесь отдохнёшь? В беседе суть истины, может, найдёшь!

Нужно было что-то ответить, но слова, словно комом в горле, застревали, не находя возможности произнестись.

Он вышел из потока, не обращая внимания на укоры, и, скромно расположившись на берегу, наконец-то с трудом выдавил: